Четыре вдовы

На кухне в 40 ватт
тени почти мертвы.
В окнах друг в друга смотрят
двухкамерные стёкла.
Если бы ночь пришла –
пришли бы четыре вдовы –
на каждый десяток летствий
жизни моей одинокой.

У одной на руках
оловянный солдатик спит,
глазки недвижно смотрят,
и обе на месте ножки.
На горизонте закат –
словно лоскут пришит –
словно в том месте небо
надорвано понарошку.

У второй за спиной –
дозорный озорной –
пальцы куда-то тычет,
улыбается хитро.
На лоскут наложил
художник белил слой –
красок не намешал,
не подготовил палитру.

Третья смотрела вдаль,
словно не видя меня,
словно читают между
мною и ею требу.
Кто-то достал скребок,
слой с лоскута снял,
и катится бочка солнца
по гулкой палубе неба.

А у четвёртой вдовы
победительный вид, –
замыкает квадрат,
выыытянутый прямоугольно,
на котором лежу, –
небо уже не болит,
потому что и мне
больше уже не больно.