Всё будет хорошо
Рассказ
Тимофей Иванович проснулся рано. Свет он не включал, и сколько времени показывали стрелки старых ходиков, висящие на стене в комнате, не видел. У него были свои приметы определения времени.
Судя по тому, что его верный пёс Пират, помесь дворняги и немецкой овчарки, молчал – не было ещё и шести часов утра.
Пирату было уже одиннадцать лет, он привык к распорядку дня хозяина, да и к своему тоже. Задержись Тимофей Иванович всего на несколько минут, и не приди к нему, он бы тут же дал о себе знать!
Вначале бы пёс громко зевал, а на последней ноте – поскуливал. Так он привлекал к себе внимание, мол, я уже проснулся. А если бы хозяин не приходил, предрассветную тишину нарушили бы отрывистые "Гав", с определенным интервалом, как азбука Морзе. Пират как бы спрашивал: "Хозяин, ну ты где?"
А сейчас Пират молчал.
"Жив ли?" – с тревогой подумал Тимофей Иванович. Крепко они сдружились с Пиратом! Ему и говорить ничего было не нужно. Стоило только взглянуть на него, а он уже всё понимает. Умный пёс.
"Да, нет, просто дремлет ещё, наверное, чертяка...", – успокаивал себя Тимофей Иванович.
Вставать ему тоже не очень хотелось. Но не любил он, уже проснувшись, валятся в кровати. Лежи, не лежи, а дела за тебя по хозяйству никто не сделает. Жил он в деревне, да притом – один, и дел у Тимофея Ивановича было предостаточно. "Одно делаю – два в уме...", – часто говаривал он сам себе.
А сейчас тем более день был короток – вторая половина ноября месяца. А ни морозца, ни снега за окном, вот и развидневалось плохо. Светало поздно и темнело рано.
Встал Тимофей Иванович, заправил кровать, прошёл босыми ногами к ведру с колодезной водой, выпил с полковшика, крякнул от удовольствия: "Хороша ключевая водица!" Умылся под старым умывальником такой же ключевой водой, да стал справляться на улицу.
А Пират уже зачуял шаги хозяина по дому, вышел из будки, потянулся от души, позевал, навострил уши: "Не идёт ли ко мне хозяин?"
Тимофей Иванович вынес ему миску с едой, поставил перед ним, и ласково потрепал своего любимца за ушами, приговаривая: "Хороший, хороший... Ешь, дружище, с добрым утром!"
Пират ткнулся мокрым носом ему в ладонь, прижался головой к ноге, постояв так несколько секунд, принялся за еду.
Тимофей Иванович, пока Пират завтракал, накормил и других немногочисленных своих домашних животных. Всыпал в корытце зернят курятам, поставил им в мисочке воды, покормил поросёнка, положил корм кошке, которая, как всегда с утра где-то блындала. "Ничего, придёшь, гулёна", – вслух произнёс Тимофей Иванович.
Пират к этому времени уже позавтракал и с нетерпением переминался с лапы на лапу, ожидая, когда они с хозяином пойдут на прогулку. Тимофей Иванович открыл дверь с придворка на улицу, отстегнул карабин цепи Пирата, и сказал: "Гуляй".
Пират довольный побежал осматривать свои владения, а Тимофей Иванович неспешно прохаживался по деревенской улице, размышляя. Нет, он не думал о чём-то конкретном и определённом, так как мысли об одном переходили в мысли о другом, и всё как-то было взаимосвязано.
А в темноту постепенно добавлялись капельки света, как будто в чернила капали молоко, от чего они становились всё светлее и светлее. Так незаметно и наступил рассвет. А с ним начинался очередной день деревенской жизни.
Прокукарекал петух. Пират, гыркнув на кошку, пригнал её к дому, догнал хозяина, и они вместе ещё минут пятнадцать прохаживались по дороге, размышляя каждый о своём.
"Проснулся, сам не поешь, а домашних животных накорми", – так говаривала мать Тимофея Ивановича – Ефросинья Васильевна. Это он хорошо запомнил со своего детства. Так и поступал. За исключением того времени, что не жил в деревне.
Тимофей Иванович был "флотский". И срочную службу он проходил на Северном флоте на подлодке, а, демобилизовавшись, много лет "отходил" на торговых судах мотористом.
Пока в деревне сильно не захворала его мать...
О чём ему в своих письмах сообщили отец – Иван Фёдорович и младшенькая сестра Тимофея Ивановича – Ульяна. Она время от времени проведывала своих родителей, хотя после школы покинула отчий дом – уехала в большой город учиться в техникум, да так и осталась там после его окончания. Определилась с работой, повстречала свою половинку и у них с Михаилом, так звали её мужа, родилось двое детей – сын Матвей и дочь Алёна, а их дядюшка всё бороздил моря и океаны... Но известие о болезни матери заставило его в корне изменить свой образ жизни. Он оставил флот и возвратился в родную деревню.
Семьёй Тимофей Иванович за столько лет так и не обзавёлся...
Была у него девушка. Первая и единственная его любовь! В родной деревне ждала его возвращения со срочной службы соседушка Галина. Да вот не суждено было, их счастью случиться. Убило Галину в грозу молнией в поле… А никакой другой женщины не мог впустить в своё сердце Тимофей Иванович – в нём была она, Галинка...
Может поэтому и носило его по всему белу свету. И лишь беда с матерью заставила его возвратиться домой. Возвратился, да и остался.
Болезнь Ефросиньи была неизлечимой, умерла она всего через несколько дней после приезда сына домой. Как будто ждала его возвращения, и дождалась наконец...
Ушла тихо, без мук, улыбаясь, держа руку своего ненаглядного сыночка. А вскоре вслед за ней ушёл и отец Тимофея Ивановича... У него ещё с Великой Отечественной войны "сидел" под сердцем осколок от немецкого снаряда, а смерть любимой жены подкосила его. Осунулся он весь, поседел ещё больше, почернел лицом. Не мил стал ему белый свет! Не выдержало такой боли его сердечко... Настолько сильно он любил свою Фросеньку.
Похоронили своих родителей Тимофей Иванович с сестрой на деревенском кладбище, недалеко от деревни. На этом же кладбище покоилась и Галинка... Теперь Тимофей Иванович стал приходить туда ещё и к могилкам своих отца и матери. И уже никуда не мог, да и не хотел он уезжать от этих могилок! Так и остался жить в стареньком родительском доме.
Звала его с собой в город Ульяна, да не поехал он. Сказал, мол, сами приезжайте в любое время – места хватит. Вот и стала Ульяна с семьёй приезжать в гости к брату. В один из таких приездов, чтобы ему не было одиноко, и привезла она ему в подарок щенка. Назвал его Тимофей Иванович – Пиратом. Вот так и вошёл он в его жизнь. И стали они вместе жить-поживать.
Племянники Тимофея Ивановича полюбили, да и он в них души не чаял. Смастерил им качели, наподобие тех, что у них в детстве с сестрёнкой были. Ходил вместе с ними на рыбалку, в лес по грибы, да по ягоды.
Подружился Тимофей Иванович и с Михаилом. Хороший, настоящий мужик достался сестре!
Так шёл год за годом. Пират скрашивал одиночество Тимофея Ивановича, не давал скучать. Да и не до скуки ему было – работа, хозяйство.
Тимофей Иванович до пенсии проработал в совхозе трактористом. Сейчас, уже полгода как привыкал к своему новому статусу пенсионера. Мало что изменилось в распорядке дня Тимофея Ивановича. Только вот хозяйство, вернее домашних животных, которые были у его родителей, к этому времени заметно поубавилось. Не в силу одному Тимофею Ивановичу было справляться... Не стало коровы, овец, коня... Из живности оставил он курочек, да поросёнка. А для обработки огородов прикупил в райцентре мотоблок. На нём же и возил дрова.
Тимофей Иванович очень жалел, что в хозяйстве нет коня. Каждый раз с грустью глядел на, висящую на гвоздке в сарае, узду и ставшую ненужной конскую упряжь... Расставаться с ними не хотел, всё думал: "Пусть будет, вдруг подвернётся добрая кобылка или конёк – куплю!"
Своего-то коня он ни за что бы никуда не дел. Да старый был уже конь. Отработал он своё...
А в округе за это время тоже всё претерпело изменения: "развалился" родной совхоз, молодёжи не осталось, подалась она искать своё счастье в большие города. Старики постепенно умирали, сиротели дома, пустели деревни.
В деревне, где жил Тимофей Иванович, он остался единственным постоянным её жителем. Лишь на лето в некоторые из домов приезжали дачники.
Станешь посреди деревни в такое время как сейчас, в ноябре месяце – кричи, не докричишься, зови – не дозовёшься!
Лишь одинокий дымок поднимался ввысь от трубы дома Тимофея Ивановича. Глядел он на этот дымок и не раз думал: "Как с парохода... С последнего парохода..."
Он бы ни за что на свете не покинул больше родных мест!
Тимофей Иванович с того времени, как "сошёл на берег", и возвратился на свою малую Родину, как будто навёрстывал упущенные годы общения с ней...
Облагородил сад, высадил в нём молоденькие кустики смородины и крыжовника, саженцы разных сортов яблони и груши. Занялся пчеловодством: тут же в саду "разбил" небольшую пасеку. И с весны до осени в саду слышалось мерное гудение тружениц-пчёл.
Всего ему хватало. Со своей пенсии он откладывал денежки, а потом баловал подарками своих любимых племянников. А куда ему было ещё тратить деньги, да и зачем ему их столько?
Хлеб, соль и другое – необходимое, в деревню доставлялось автолавкой. Лес давал ягоды и грибы, обеспечивал строительным материалом и дровами, озеро – рыбу.
Выручало хозяйство, да и с огорода – было всё своё, с Земли-Матушки, которую он с таким упоением обрабатывал... Ту землю, которая много веков кормила его предков. За которую проливал свою кровь на войне его отец, чья военная гимнастёрка так полюбилась Тимофею Ивановичу. Уж больно она была удобна! Столько лет прошло, а она хорошо сохранилась, только выцвела вся от мужского рабочего пота, да от горячих лучей солнца.
Вот так и жил Тимофей Иванович. Ходил по родимой земле: по полям, по лугам, да по лесным тропинкам, знакомым с детских лет, под таким же, как и тогда необъятным океаном неба.
Вспоминались ему былые дни детства, юности. Детство и снилось ему часто. Молодые отец и мать, сестричка Улька, совсем маленькой девчоночкой, он сам – пацаном...
Отец Тимофея Ивановича был знатный гармонист, и сына своего выучил играть на гармони. Да вот только теперь играть-то было некому... Всё же, иной раз, брал в руки гармонь Тимофей Иванович. Садился, прислонившись спиной к тёплым, нагретым за день солнечными лучами брёвнам родительского дома, и играл. Да так играл, что если бы услышал кто – замирала бы и трепетала у того душа! Пальцы помнили, летали по кнопочкам, гармонь, то пела, то плакала...
А ещё помнил Тимофей Иванович слова, которые часто повторял его отец: "Всё будет хорошо!" С детства запомнились они ему и стали его жизненным девизом.
"Вот, что надо человеку в жизни? Слава, богатство, дом-дворец... Ан, нет!" – говорил Иван Фёдорович.
Ну, может ТАК – для кого-то. Но не для отца Тимофея Ивановича, и не для него самого! Его счастье в другом. Счастье для него, это когда на душе хорошо!
Вот как-то приезжал недавно в деревню его давний приятель – одноклассник Вовка, который также как и Тимофей Иванович, после срочной службы армейской, покинул родные края.
Родители его тоже умерли. Дом покосился на один бок, врастал в землю, крыша прохудилась, вот-вот обвалится...
Задумал Вовка на этом же месте новый дом отстроить.
"Большой не буду. Для чего? А на родной земле мне и совсем небольшого хватит", – говорит он.
"Туда с собой всё равно ничего не унесёшь..." – добавлял он.
Тимофей Иванович был с ним полностью согласен. Посидели они, потолковали о том, о сём, вспомнили прожитые годы, помянули своих родителей, прослезились оба...
Вовка уехал, и вернулся вскоре уже со стройматериалами и бригадой рабочих из райцентра. И дело пошло!
И рад был этому событию Тимофей Иванович. Помогал он в разборке старого и строительстве нового дома. И хорошо ему было на душе. Ему и Вовке.
Быстро дело спорится, когда с душой трудишься – оставалось только полы набрать в новом доме, да электропроводку провести. Жаль отпуск у Вовки к концу подходил.
Расставались они с Тимофеем Ивановичем как родные. Да они и были родные по духу.
А намедни, получил Тимофей Иванович весточку от Ули. Муж её Михаил тоже задумал строительство дома в их деревне. Уж больно места ему приглянулись, да запали в душу. Да и Ульяна так хотела.
В Михаиле Тимофей Иванович был уверен: задумал – сделает!
Думал про всё это Тимофей Иванович, и легко ему было на сердце и радостно. И на душе – светло. Не умрёт деревня!
Подбежал тут к нему Пират, ткнулся мордой в ногу. Присел Тимофей Иванович, обнял верного друга за шею, улыбнулся и сказал: "Ну, что, Пиратка? Всё будет хорошо!"
И пошли они вдвоём к дому.
День Тимофея Ивановича, как обычно, прошёл в работах по хозяйству. Незаметно стемнело, над пока ещё одиноким дымком, выходящим из трубы деревенского дома, зажглись звёзды. А за ночь подморозило, и на землю выпал первый чистый снег...
Тимофей Иванович проснулся рано. Свет он не включал, и сколько времени показывали стрелки старых ходиков, висящие на стене в комнате, не видел. У него были свои приметы определения времени.
Судя по тому, что его верный пёс Пират, помесь дворняги и немецкой овчарки, молчал – не было ещё и шести часов утра.
Пирату было уже одиннадцать лет, он привык к распорядку дня хозяина, да и к своему тоже. Задержись Тимофей Иванович всего на несколько минут, и не приди к нему, он бы тут же дал о себе знать!
Вначале бы пёс громко зевал, а на последней ноте – поскуливал. Так он привлекал к себе внимание, мол, я уже проснулся. А если бы хозяин не приходил, предрассветную тишину нарушили бы отрывистые "Гав", с определенным интервалом, как азбука Морзе. Пират как бы спрашивал: "Хозяин, ну ты где?"
А сейчас Пират молчал.
"Жив ли?" – с тревогой подумал Тимофей Иванович. Крепко они сдружились с Пиратом! Ему и говорить ничего было не нужно. Стоило только взглянуть на него, а он уже всё понимает. Умный пёс.
"Да, нет, просто дремлет ещё, наверное, чертяка...", – успокаивал себя Тимофей Иванович.
Вставать ему тоже не очень хотелось. Но не любил он, уже проснувшись, валятся в кровати. Лежи, не лежи, а дела за тебя по хозяйству никто не сделает. Жил он в деревне, да притом – один, и дел у Тимофея Ивановича было предостаточно. "Одно делаю – два в уме...", – часто говаривал он сам себе.
А сейчас тем более день был короток – вторая половина ноября месяца. А ни морозца, ни снега за окном, вот и развидневалось плохо. Светало поздно и темнело рано.
Встал Тимофей Иванович, заправил кровать, прошёл босыми ногами к ведру с колодезной водой, выпил с полковшика, крякнул от удовольствия: "Хороша ключевая водица!" Умылся под старым умывальником такой же ключевой водой, да стал справляться на улицу.
А Пират уже зачуял шаги хозяина по дому, вышел из будки, потянулся от души, позевал, навострил уши: "Не идёт ли ко мне хозяин?"
Тимофей Иванович вынес ему миску с едой, поставил перед ним, и ласково потрепал своего любимца за ушами, приговаривая: "Хороший, хороший... Ешь, дружище, с добрым утром!"
Пират ткнулся мокрым носом ему в ладонь, прижался головой к ноге, постояв так несколько секунд, принялся за еду.
Тимофей Иванович, пока Пират завтракал, накормил и других немногочисленных своих домашних животных. Всыпал в корытце зернят курятам, поставил им в мисочке воды, покормил поросёнка, положил корм кошке, которая, как всегда с утра где-то блындала. "Ничего, придёшь, гулёна", – вслух произнёс Тимофей Иванович.
Пират к этому времени уже позавтракал и с нетерпением переминался с лапы на лапу, ожидая, когда они с хозяином пойдут на прогулку. Тимофей Иванович открыл дверь с придворка на улицу, отстегнул карабин цепи Пирата, и сказал: "Гуляй".
Пират довольный побежал осматривать свои владения, а Тимофей Иванович неспешно прохаживался по деревенской улице, размышляя. Нет, он не думал о чём-то конкретном и определённом, так как мысли об одном переходили в мысли о другом, и всё как-то было взаимосвязано.
А в темноту постепенно добавлялись капельки света, как будто в чернила капали молоко, от чего они становились всё светлее и светлее. Так незаметно и наступил рассвет. А с ним начинался очередной день деревенской жизни.
Прокукарекал петух. Пират, гыркнув на кошку, пригнал её к дому, догнал хозяина, и они вместе ещё минут пятнадцать прохаживались по дороге, размышляя каждый о своём.
"Проснулся, сам не поешь, а домашних животных накорми", – так говаривала мать Тимофея Ивановича – Ефросинья Васильевна. Это он хорошо запомнил со своего детства. Так и поступал. За исключением того времени, что не жил в деревне.
Тимофей Иванович был "флотский". И срочную службу он проходил на Северном флоте на подлодке, а, демобилизовавшись, много лет "отходил" на торговых судах мотористом.
Пока в деревне сильно не захворала его мать...
О чём ему в своих письмах сообщили отец – Иван Фёдорович и младшенькая сестра Тимофея Ивановича – Ульяна. Она время от времени проведывала своих родителей, хотя после школы покинула отчий дом – уехала в большой город учиться в техникум, да так и осталась там после его окончания. Определилась с работой, повстречала свою половинку и у них с Михаилом, так звали её мужа, родилось двое детей – сын Матвей и дочь Алёна, а их дядюшка всё бороздил моря и океаны... Но известие о болезни матери заставило его в корне изменить свой образ жизни. Он оставил флот и возвратился в родную деревню.
Семьёй Тимофей Иванович за столько лет так и не обзавёлся...
Была у него девушка. Первая и единственная его любовь! В родной деревне ждала его возвращения со срочной службы соседушка Галина. Да вот не суждено было, их счастью случиться. Убило Галину в грозу молнией в поле… А никакой другой женщины не мог впустить в своё сердце Тимофей Иванович – в нём была она, Галинка...
Может поэтому и носило его по всему белу свету. И лишь беда с матерью заставила его возвратиться домой. Возвратился, да и остался.
Болезнь Ефросиньи была неизлечимой, умерла она всего через несколько дней после приезда сына домой. Как будто ждала его возвращения, и дождалась наконец...
Ушла тихо, без мук, улыбаясь, держа руку своего ненаглядного сыночка. А вскоре вслед за ней ушёл и отец Тимофея Ивановича... У него ещё с Великой Отечественной войны "сидел" под сердцем осколок от немецкого снаряда, а смерть любимой жены подкосила его. Осунулся он весь, поседел ещё больше, почернел лицом. Не мил стал ему белый свет! Не выдержало такой боли его сердечко... Настолько сильно он любил свою Фросеньку.
Похоронили своих родителей Тимофей Иванович с сестрой на деревенском кладбище, недалеко от деревни. На этом же кладбище покоилась и Галинка... Теперь Тимофей Иванович стал приходить туда ещё и к могилкам своих отца и матери. И уже никуда не мог, да и не хотел он уезжать от этих могилок! Так и остался жить в стареньком родительском доме.
Звала его с собой в город Ульяна, да не поехал он. Сказал, мол, сами приезжайте в любое время – места хватит. Вот и стала Ульяна с семьёй приезжать в гости к брату. В один из таких приездов, чтобы ему не было одиноко, и привезла она ему в подарок щенка. Назвал его Тимофей Иванович – Пиратом. Вот так и вошёл он в его жизнь. И стали они вместе жить-поживать.
Племянники Тимофея Ивановича полюбили, да и он в них души не чаял. Смастерил им качели, наподобие тех, что у них в детстве с сестрёнкой были. Ходил вместе с ними на рыбалку, в лес по грибы, да по ягоды.
Подружился Тимофей Иванович и с Михаилом. Хороший, настоящий мужик достался сестре!
Так шёл год за годом. Пират скрашивал одиночество Тимофея Ивановича, не давал скучать. Да и не до скуки ему было – работа, хозяйство.
Тимофей Иванович до пенсии проработал в совхозе трактористом. Сейчас, уже полгода как привыкал к своему новому статусу пенсионера. Мало что изменилось в распорядке дня Тимофея Ивановича. Только вот хозяйство, вернее домашних животных, которые были у его родителей, к этому времени заметно поубавилось. Не в силу одному Тимофею Ивановичу было справляться... Не стало коровы, овец, коня... Из живности оставил он курочек, да поросёнка. А для обработки огородов прикупил в райцентре мотоблок. На нём же и возил дрова.
Тимофей Иванович очень жалел, что в хозяйстве нет коня. Каждый раз с грустью глядел на, висящую на гвоздке в сарае, узду и ставшую ненужной конскую упряжь... Расставаться с ними не хотел, всё думал: "Пусть будет, вдруг подвернётся добрая кобылка или конёк – куплю!"
Своего-то коня он ни за что бы никуда не дел. Да старый был уже конь. Отработал он своё...
А в округе за это время тоже всё претерпело изменения: "развалился" родной совхоз, молодёжи не осталось, подалась она искать своё счастье в большие города. Старики постепенно умирали, сиротели дома, пустели деревни.
В деревне, где жил Тимофей Иванович, он остался единственным постоянным её жителем. Лишь на лето в некоторые из домов приезжали дачники.
Станешь посреди деревни в такое время как сейчас, в ноябре месяце – кричи, не докричишься, зови – не дозовёшься!
Лишь одинокий дымок поднимался ввысь от трубы дома Тимофея Ивановича. Глядел он на этот дымок и не раз думал: "Как с парохода... С последнего парохода..."
Он бы ни за что на свете не покинул больше родных мест!
Тимофей Иванович с того времени, как "сошёл на берег", и возвратился на свою малую Родину, как будто навёрстывал упущенные годы общения с ней...
Облагородил сад, высадил в нём молоденькие кустики смородины и крыжовника, саженцы разных сортов яблони и груши. Занялся пчеловодством: тут же в саду "разбил" небольшую пасеку. И с весны до осени в саду слышалось мерное гудение тружениц-пчёл.
Всего ему хватало. Со своей пенсии он откладывал денежки, а потом баловал подарками своих любимых племянников. А куда ему было ещё тратить деньги, да и зачем ему их столько?
Хлеб, соль и другое – необходимое, в деревню доставлялось автолавкой. Лес давал ягоды и грибы, обеспечивал строительным материалом и дровами, озеро – рыбу.
Выручало хозяйство, да и с огорода – было всё своё, с Земли-Матушки, которую он с таким упоением обрабатывал... Ту землю, которая много веков кормила его предков. За которую проливал свою кровь на войне его отец, чья военная гимнастёрка так полюбилась Тимофею Ивановичу. Уж больно она была удобна! Столько лет прошло, а она хорошо сохранилась, только выцвела вся от мужского рабочего пота, да от горячих лучей солнца.
Вот так и жил Тимофей Иванович. Ходил по родимой земле: по полям, по лугам, да по лесным тропинкам, знакомым с детских лет, под таким же, как и тогда необъятным океаном неба.
Вспоминались ему былые дни детства, юности. Детство и снилось ему часто. Молодые отец и мать, сестричка Улька, совсем маленькой девчоночкой, он сам – пацаном...
Отец Тимофея Ивановича был знатный гармонист, и сына своего выучил играть на гармони. Да вот только теперь играть-то было некому... Всё же, иной раз, брал в руки гармонь Тимофей Иванович. Садился, прислонившись спиной к тёплым, нагретым за день солнечными лучами брёвнам родительского дома, и играл. Да так играл, что если бы услышал кто – замирала бы и трепетала у того душа! Пальцы помнили, летали по кнопочкам, гармонь, то пела, то плакала...
А ещё помнил Тимофей Иванович слова, которые часто повторял его отец: "Всё будет хорошо!" С детства запомнились они ему и стали его жизненным девизом.
"Вот, что надо человеку в жизни? Слава, богатство, дом-дворец... Ан, нет!" – говорил Иван Фёдорович.
Ну, может ТАК – для кого-то. Но не для отца Тимофея Ивановича, и не для него самого! Его счастье в другом. Счастье для него, это когда на душе хорошо!
Вот как-то приезжал недавно в деревню его давний приятель – одноклассник Вовка, который также как и Тимофей Иванович, после срочной службы армейской, покинул родные края.
Родители его тоже умерли. Дом покосился на один бок, врастал в землю, крыша прохудилась, вот-вот обвалится...
Задумал Вовка на этом же месте новый дом отстроить.
"Большой не буду. Для чего? А на родной земле мне и совсем небольшого хватит", – говорит он.
"Туда с собой всё равно ничего не унесёшь..." – добавлял он.
Тимофей Иванович был с ним полностью согласен. Посидели они, потолковали о том, о сём, вспомнили прожитые годы, помянули своих родителей, прослезились оба...
Вовка уехал, и вернулся вскоре уже со стройматериалами и бригадой рабочих из райцентра. И дело пошло!
И рад был этому событию Тимофей Иванович. Помогал он в разборке старого и строительстве нового дома. И хорошо ему было на душе. Ему и Вовке.
Быстро дело спорится, когда с душой трудишься – оставалось только полы набрать в новом доме, да электропроводку провести. Жаль отпуск у Вовки к концу подходил.
Расставались они с Тимофеем Ивановичем как родные. Да они и были родные по духу.
А намедни, получил Тимофей Иванович весточку от Ули. Муж её Михаил тоже задумал строительство дома в их деревне. Уж больно места ему приглянулись, да запали в душу. Да и Ульяна так хотела.
В Михаиле Тимофей Иванович был уверен: задумал – сделает!
Думал про всё это Тимофей Иванович, и легко ему было на сердце и радостно. И на душе – светло. Не умрёт деревня!
Подбежал тут к нему Пират, ткнулся мордой в ногу. Присел Тимофей Иванович, обнял верного друга за шею, улыбнулся и сказал: "Ну, что, Пиратка? Всё будет хорошо!"
И пошли они вдвоём к дому.
День Тимофея Ивановича, как обычно, прошёл в работах по хозяйству. Незаметно стемнело, над пока ещё одиноким дымком, выходящим из трубы деревенского дома, зажглись звёзды. А за ночь подморозило, и на землю выпал первый чистый снег...
Метки:
