Она смеялась и прижималась

я трачу последние силы
на приготовление уйти ко сну,
мне кажется, я параличом разломан,
а может, я так живу…
какое странное состояние слепого покоя
зрячим взглядом лисы,
у всего есть объяснение,
даже у скошенной травы.

я не помню лица своего в зеркалах,
оно стекает под бронзовый свет,
я не помню улыбку на её губах,
мне кажется, её нет,
мне кажется, я придумал душевную боль,
чтобы пить из колодцев тоску,
а может я придумал её
уходить во сны одному?

такие странные птицы клюют свет
моей темноты,
они летят строго на юг
северной стороны,
им крылья мешают петь во весь клюв
песни моих снов,
мне кажется, я подобрался намного ближе к той,
кого не люблю совсем…

а пятна вытертых лет ловят складками кожу,
давно не стрелял дым
сигарет, у случайных прохожих,
давно не навещал могилу того,
кем был в прошлой жизни,
давно не писал стихи о ней,
самой странной на этом свете,
и пожар перестал пугать свой огонь,
он тлен, он зола,
я простился с собой, от имени зла и добра.

присыпан землёй, мой поклон, необжитому дому,
там встречал её, она дула на воду,
она сползала со стен моими тенями,
летучие мыши, вниз головой, от сна сознанье теряли,
и вступали в дискуссию стихи со словами,
используя, плотно закрытый рот,
она смеялась странно – печально,
прижимая к себе любовь,
прижимая, свои губы к моим,
смеялась - рот в рот.