Утро последнего гнева

зачем жизнь, раз обязательна смерть,
зачем привыкать к не привычке,
в венах ползёт горячая кровь,
как доползёт – льдом утра вытечет,
и ловить минуты часами, дни годами,
предсмертной запиской оплатить скудный паёк,
в дырявом мешке уместится кусок холода,
что на плече жизнь несёт…

будят вещие сны камни в реке,
круги по воде портреты малюют,
меня затянуло в омут, где живёт рак,
двадцать пять часов в сутки,
в хоровод перьев вложили опавшие крылья,
сегодняшний день нарекли правосудием,
выдали боль, как долгожданное жалованье,
на двадцать пять часов в сутки…

и, наверно, откроют чердак облака,
и забредут крысы петь гимн,
из этого города дорога одна –
сквозь дым…
а он будет стелить постель,
а флейта, пробовать музыкой спать,
новый ритм откроет двадцать пятый шлюз,
все придут в музей восковых фигур,
на пороге стоять…

а я покину свой дом,
когда солнце распнут на дыбе,
не возьму с собой никого,
пусть и дальше проводят меня на мякине,
не потрачу на ночи ни дня,
всё равно пора просыпаться,
искать утро, как бездушного душеприказчика…

и стянет пояс –
двадцать пять часов боли,
не уверен, что это удача,
да рак клешнями сдавил горло,
и время решило достать меня,
заболело последними сутками,
отвело лишний час до утра,
отвело душеньку…