молитва-91
ХУДОЖНИК JOSEF KOTE
********************
МОЛИТВА
Как ж' это можно – все время молиться\ и – в то же время – жить, притворясь!\ Мать – капитан! Капитан милиции!! \ А капитанская дочь? Пидарас?!! Юлий Гуголев ?Октябрь? 2008, №8 Рассказывает герлфренд моего бестфренда
Как она кричала,\ как молила о помощи!\\ Но никто не зажег света, \ никто не вышел,\ не позвонил в милицию,\ пока пьяная компания \ в темном переулке\ мучила песню. Николай Година ?Арион? 2000, №1
молитвы Когда душа обидами разбита\ И все горит на злобу и на месть,\ Звучит в тебе моя любовь-молитва\ И просветляет дух благая весть. Виталий Креков
КОГДА Я МОЛЮСЬ \Когда томительное, злое\Берет раздумие меня...\Когда, как дерево гнилое,\Всё распадается святое,\Чему так долго верил я... Иван Тургенев Первая половина 1843(?)
МОЛИТВЫ Коль мучаетесь вы и ждете поминанья,\ К чему меня пугать? Даю вам обещанье,\ Клянусь, как человек, узнавший в жизни страх,\ Что досыта о вас намолятся в церквах. Жан-Батист Мольер. Перевод Е. Полонской ШАЛЫЙ, ИЛИ ВСЕ НЕВПОПАД
Кто хочет, молитесь свободно — Аллаху,\ Христу или Будде.\ А счастья все нету, и нет, и не будет.\ Но что-то же будет? Герман Дробиз 1994
молитвы Кто хочет, молитесь свободно — Аллаху,\ Христу или Будде.\ А счастья все нету, и нет, и не будет.\ Но что-то же будет? Герман Дробиз 1994
маловато уже твоих молитв\ теперь когда автобусы не ходят\ и ты не можешь положиться на безопасность улиц\ кое-где бог оставил такие большие пробелы\ маловато уже твоих азбучных истин\ теперь когда мы умеем находить без подсказок\ и слишком поздно спрашивать зачем\ мы выбрали именно эти двери Ларс Микаэль Рааттамаа. Перевод Галины Палагута ?Иностранная литература? 2007, №3 Global Warming
матерь божия я с молитвою\ перед лицом живым настоящим\ не прошу поднять десницу твою \ твоего рта говорящим\ мне роднее стань моей матери\ а пока сохрани маму мою Вадим Месяц Из сборника ЧАС ПРИЗЕМЛЕНИЯ ПТИЦ 2000 МОЛИТВА
Антонио Мачадо Из книги ?ПОЛЯ КАСТИЛИИ? (1907–1917)
ПРЕСТУПНИК
Перевод Ю. Петрова
Подсудимый, бледный, с кожей гладкой
и со взглядом злым, как пламя, дерзким,
несовместным с кроткою повадкой
и с обличьем детским.
Он привык, пока он был семинаристом,
вниз глядеть, как бы потупив очи долу
иль молитвенник читая с рвеньем истым.
Повторявший: ?Пресвятой Марии слава!
Ей, заступнице за грешников, осанна!?,
получивший степень бакалавра,
совершил он, в ожиданье сана,
злодеянье гнусное. Устал он
заниматься текстами святыми,
и ему внезапно жалко стало
лет минувших, отданных латыни.
Он влюбился в девушку — и грозно
страсть хмельная в парне забродила,
словно сок янтарный спелых гроздьев,
и жестокость в сердце пробудила.
Мать с отцом приснились: увидал он
в отсвете очажных красных углей
стариков с землей и капиталом,
работяг с крестьянской кожей смуглой.
О, наследство! Белый цвет на вишнях
и орешник — сад семейный, старый,
золотой поток с полей пшеничных,
до краев заполнивший амбары!
И топор он вспомнил — острый, тяжкий,
на стене висевший, — тот, что грубо
тело дерева рубил с оттяжкой
и дровами делал ветви дуба…
· · · · · · · · · · · ·
Пред убийцей — траура суровей
одеянья судей важных,
и одной чертой чернеют брови
хмурых простолюдинов-присяжных.
Адвокат ораторствует страстно,
в такт стуча по кафедре рукою,
писарь гонит строчку за строкою,
прокурор же, протокол листая,
слушает защиту безучастно,
выспренние речи презирая,
стекла золотых очков устало
кончиками пальцев протирая.
Юный ворон бредит снисхожденьем.
?Парня вздернут? — так считает пристав.
А народ, сырье для казней, с вожделеньем
ждет, чтоб злу досталось от юристов.
пацифик
Туман. Могилы вдоль Кремля и голубые ели сумерек.
Еще не кончилась Земля в моей судьбе. Еще в зазубринах
осенний лист. Но день истек на руку этой рваной раною.
И обещает Рагнарёк сентябрьская листва багряная.
Идут за городом ?Стрижи?, да низко бреют рощи ?Витязи?,
лежи, осенний лист, дрожи о том, что трудно духу высказать
и невозможно передать… Вот снова времени неможется,
покуда сердце у меня, что яблоко с ажурной кожицей.
Возьми, огромный мир, меня, поскольку полон соком августа,
покуда звездочки Кремля, как налитые очи Аргуса,
но только мирным миром будь в руках небесного чудовища!
Больного голубя голубь, чтоб он вспорхнул — не будет поприща
достойней…
В небе — антрацит алчбою адовой становится:
к нему и птица не летит, и дождь нейдет…
но сердце молится:
ему никто не запретит!
Пусть смерть умерит аппетит!
…лишь тополь, что анчар, дрожит… ДМИТРИЙ РУМЯНЦЕВ ЗВЕЗДА 2017
Антонио Мачадо Из книги ?ОДИНОЧЕСТВА, ГАЛЕРЕИ И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ? (1899–1907)
ПЕСНИ
?Однажды мне сказал…?
Перевод Н. Горской
Однажды мне сказал
весенний вечер:
когда с цветущею землей
ты жаждешь встречи,
убей слова,
прислушайся к душе извечной.
Рассвета полотно
тебе окутывало плечи
в годину скорби
и на празднике беспечном.
И радость и печаль
люби сердечно,
когда с цветущею землей
ты жаждешь встречи.
И я сказал в ответ:
ты разгадал, весенний вечер,
ту тайну, что во мне
звучит молитвенным наречьем:
я радости бегу,
чтоб от печали быть далече.
Земле цветущей
я тогда назначу встречу,
когда умрет во мне
мой дух извечный.
* * *
Е. Витковский
Из поэтов Англии
Карл (Шарль) Орлеанский
(1391–1465)
Баллада 59
Я одинок — затем, что одинок;
Я одинок — зашла моя денница.
Я одинок — сочувствия не в прок;
Я одинок — любовь мне только снится.
Я одинок — с кем скорбью поделиться?
Я одинок — но тщетно смерть зову.
Я одинок — мне не о чем молиться,
Я одинок — я попусту живу.
Я одинок — сколь жребий мой жесток!
Я одинок — где горестям граница?
Я одинок — кому пошлешь упрек?
Я одинок — полна моя слезница.
Я одинок — мне не к чему стремиться!
Я одинок — стенаний не прерву!
Я одинок — вся жизнь моя — темница.
Я одинок — я попусту живу.
Я одинок — таков мой горький рок;
Я одинок — дочитана страница;
Я одинок — печален сей зарок,
Я одинок — ничем не исцелиться,
Я одинок — о где моя гробница?
Я одинок — я дочитал главу.
Я одинок — я сплю, но мне не спится.
Я одинок — я попусту живу.
Я одинок: как долго медлит жница!
Я одинок во сне и наяву:
Я одинок: а жизнь все длится, длится.
Я одинок — я попусту живу.
Е. Витковский
Из поэтов Англии
Кристофер Смарт
(1722–1770)
Песнь Давиду
XLIII
С наимудрейшими людьми
Господню заповедь прими,
Что нам дана залогом:
?Не я велю, но ты вели!? —
Возможно позабыть ужли
О сем, реченном Богом?
XLIV
Рассудку страсти подчини,
Молитвой преисполни дни,
Не умствованьем праздным, —
В отчаяние не впадай,
И сладострастию не дай
Сгубить тебя соблазном.
XLV
Взяв бочки крепкие, смелей
В них вина вызревшие лей;
Ты, дух, одетый перстью,
Лишь должные твори дела:
С волом не запрягай осла
И лен не путай с шерстью.
XLVI
Господню десятину чти,
Кружного не ищи пути,
Участлив будь к недугам,
Нетребователен — к судьбе:
За это и судьба тебе
Отмерит по заслугам.
XLVII
Клеветника за дверь гони,
Приять хвалу повремени,
Исток ищи упрямо:
В тебе, наперекор годам,
Пусть Новый вырастет Адам
Из Ветхого Адама.
XLVIII
Сочувствуй славе и любви,
Мудрейшего — благослови,
Найди в соседстве — братство,
Иди стяжанию вразрез,
Проси совета у Небес,
И не проси богатства.
XLIX
И днесь, Давид, всех выше будь
Средь утвердивших Божий путь
И чтящих волю Божью,
Тем выше слов твоих цена,
Что речь людей извращена
Тщеславием и ложью.
L
Славь — ибо всякая мала
За Божью благость похвала,
Не мни сей труд тяжелым,
Зане душа есть Божий дар
И недостойна мелких свар
Перед Его престолом.
* * *
СЕМЕН НАДСОН (1862-1887)
Я пришел к тебе с открытою душою,
Истомленный скорбью, злобой и недугом,
И сказал тебе я: ?Будь моей сестрою,
Будь моей заботой, радостью и другом.
Мы одно с тобою любим с колыбели
И одной с тобою молимся святыне,-
О, пойдем же вместе к лучезарной цели,
Вместе в людном мире, как в глухой пустыне!?
И в твоих очах прочел я те же грезы:
Ты, как я, ждала участья и привета,
Ты, как я, в груди таить устала слезы
От докучных взоров суетного света;
Но на зов мой, полный теплого доверья,
Так же беззаветно ты не отозвалась,
Ты искать в нем стала лжи и лицемерья,
Ты любви, как злобы, детски испугалась…
И, сокрыв в груди отчаянье и муку
И сдержав в устах невольные проклятья,
Со стыдом мою протянутую руку
Опускаю я, не встретивши пожатья.
И, как путник, долго бывший на чужбине
И в родном краю не узнанный семьею,
Снова в людном мире, как в глухой пустыне,
Я бреду один с поникшей головою…
Апрель 1883
Примечания
Пометка Надсона: ?Стихотворение посвящено Марье Александровне Терновской?.
С.Я.Надсон. Полное собрание сочинений. Новая библиотека поэта. Санкт-Петербург: Академический проект, 2001.
* * *
Оба с тобой одиноко-несчастные,
Встретясь случайно, мы скоро сошлись;
Слезы, упреки и жалобы страстные
В наших беседах волной полились.
Сладко казалось нам скорбь накипевшую
Другу и брату, любя, изливать;
Ново казалось нам грудь наболевшую
Тихою лаской его врачевать!..
Только недолго нас счастье желанное
Грело в своих благодатных лучах,-
Что-то холодное, что-то нежданное
Брату послышалось в братских речах:
Точно друг другу мы сразу наскучили,
Точно судьба нас в насмешку свела,
Точно друг друга мы только измучили
Повестью наших невзгод без числа…
И разошлись мы со злобой мучительной.
Полно, товарищ, кого тут винить?
Нищий у нищего лепты спасительной
Вздумал, безумный, от горя молить!
Мертвый у мертвого просит лобзания!
Где нам чужие вериги поднять,
Если и личные наши страдания
Нам не дают ни идти, ни дышать!
Май 1883
С.Я.Надсон. Полное собрание сочинений. Новая библиотека поэта. Санкт-Петербург: Академический проект, 2001.
* * *
БУЛАТ ОКУДЖАВА
Мне нужно на кого-нибудь молиться.
О.Б.
Мне нужно на кого-нибудь молиться. Подумайте, простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою!
И муравья тогда покой покинул, все показалось будничным ему, и муравей создал себе богиню по образу и духу своему.
И в день седьмой, в какое-то мгновенье, она возникла из ночных огней без всякого небесного знаменья... Пальтишко было легкое на ней.
Все позабыв - и радости и муки, он двери распахнул в свое жилье и целовал обветренные руки и старенькие туфельки ее.
И тени их качались на пороге. Безмолвный разговор они вели, красивые и мудрые, как боги, и грустные, как жители земли.
1959
x x x
БУЛАТ ОКУДЖАВА
ЛЕНИНГРАДСКАЯ МУЗЫКА
Пока еще звезды последние не отгорели, вы встаньте, вы встаньте с постели,
сойдите к дворам, туда, где - дрова, где пестреют мазки
акварели... И звонкая скрипка Растрелли
послышится вам.
Неправда, неправда, все - враки, что будто бы старят старанья и годы! Едва вы очутитесь тут, как в колокола
купола золотые ударят, колонны
горластые трубы свои задерут.
Веселую полночь люби - да на утро надейся... Когда ни грехов и ни горестей не отмолить, качаясь, игла опрокинется с Адмиралтейства и в сердце ударит, чтоб старую кровь отворить.
О вовсе не ради парада, не ради награды, а просто для нас, выходящих с зарей из ворот, гремят барабаны гранита,
кларнеты ограды свистят менуэты...
И улица Росси поет!
1962
x x x
БУЛАТ ОКУДЖАВА
АРБАТСКИЕ НАПЕВЫ
1
Все кончается неумолимо. Миг последний печален и прост. Как я буду без вас в этом мире, протяженном на тысячи верст, где все те же дома и деревья, и метро, и в асфальте трава, но иные какие-то лица, и до вас достучишься едва?
В час, когда распускаются розы, так остры обонянье и взгляд, и забытые мной силуэты в земляничных дворах шелестят, и уже по-иному крылато все, что было когда-то грешно, и спасаться от вечной разлуки унизительно мне и смешно.
Я унижен тобою, разлука, и в изменника сан возведен, и уже укоризны поспели и слетаются с разных сторон, что лиловым пером заграничным, к меловым прикасаясь листам, я тоскую, и плачу, и грежу по святым по арбатским местам.
Да, лиловым пером из Риеки по бумаге веду меловой, лиловеет души отраженье этот оттиск ее беловой, эти самые нежность и робость, эти самые горечь и свет, из которых мы вышли, возникли. Сочинились... И выхода нет.
1982
2
Ч. Амирэджиби
Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант. В Безбожном переулке хиреет мой талант. Вокруг чужие лица, безвестные места. Хоть сауна напротив, да фауна не та.
Я выселен с Арбата и прошлого лишен, и лик мой чужеземцам не страшен, а смешон. Я выдворен, затерян среди чужих судеб, и горек мне мой сладкий, мой эмигрантский хлеб.
Без паспорта и визы, лишь с розою в руке слоняюсь вдоль незримой границы на замке и в те, когда-то мною обжитые края все всматриваюсь, всматриваюсь, всматриваюсь я.
Там те же тротуары, деревья и дворы, но речи несердечны и холодны пиры. Там так же полыхают густые краски зим, но ходят оккупанты в мой зоомагазин.
Хозяйская походка, надменные уста... Ах, флора там все та же, да фауна не та... Я эмигрант с Арбата. Живу, свой крест неся... Заледенела роза и облетела вся.
1982
АНДРЕЙ ШАЦКОВ Осенняя женщина: сборник стихотворений 2011
Зима над Россией
Когда над Россией сгущается тьма
И льдом затянулись затоны,
Когда колесит издалече зима
И в такт громыхают вагоны,
Когда бесконечны унылые дни
И после ?Прощанья славянки? —
Огни, полустанки и снова огни,
И снова в огнях полустанки
Мелькают виденьем в морозном бреду
И тонут в объятиях ночи,—
Россия, ты словно в двадцатом году
Не прячешь разбойные очи.
И снова с надеждой, что все впереди,
Что там – веселее и лучше,
С размаху рванешь на широкой груди
Степной пугачевский тулупчик.
И снова ломаешь коленца, присев
В похмелье бездумного пляса…
Сокрытый веками Батыев посев
Дождался урочного часа.
Россия, молись за уделы свои —
Крамола в полуночном стане.
Пусть каждый акафист, как Спас на Крови
Над дымной воронкою встанет!
Ни Гришка Распутин, ни Тушинский вор
Тобой не управят вовеки.
И птицы весной возвратятся на двор,
И тронутся стылые реки.
АНДРЕЙ ШАЦКОВ Осенняя женщина: сборник стихотворений 2011
Завет
Шепчи мое имя, молись.
Я – молнией битое древо.
Развилка, уведшая влево.
Капканом отмеченный лис.
Шепчи мое имя, молись.
Застынь перед ликом иконным.
Я – пеший в нашествии конном.
Я – в черепа чаше кумыс.
Шепчи мое имя, молись.
Под крестоандреевским стягом
Есть место певцам и бродягам.
Им ведом грядущего смысл.
Шепчи мое имя, молись.
Ты станешь моим оберегом,
Опарою пашни под снегом,
Строкою, упавшей на лист.
Шепчи мое имя, молись!
********************
МОЛИТВА
Как ж' это можно – все время молиться\ и – в то же время – жить, притворясь!\ Мать – капитан! Капитан милиции!! \ А капитанская дочь? Пидарас?!! Юлий Гуголев ?Октябрь? 2008, №8 Рассказывает герлфренд моего бестфренда
Как она кричала,\ как молила о помощи!\\ Но никто не зажег света, \ никто не вышел,\ не позвонил в милицию,\ пока пьяная компания \ в темном переулке\ мучила песню. Николай Година ?Арион? 2000, №1
молитвы Когда душа обидами разбита\ И все горит на злобу и на месть,\ Звучит в тебе моя любовь-молитва\ И просветляет дух благая весть. Виталий Креков
КОГДА Я МОЛЮСЬ \Когда томительное, злое\Берет раздумие меня...\Когда, как дерево гнилое,\Всё распадается святое,\Чему так долго верил я... Иван Тургенев Первая половина 1843(?)
МОЛИТВЫ Коль мучаетесь вы и ждете поминанья,\ К чему меня пугать? Даю вам обещанье,\ Клянусь, как человек, узнавший в жизни страх,\ Что досыта о вас намолятся в церквах. Жан-Батист Мольер. Перевод Е. Полонской ШАЛЫЙ, ИЛИ ВСЕ НЕВПОПАД
Кто хочет, молитесь свободно — Аллаху,\ Христу или Будде.\ А счастья все нету, и нет, и не будет.\ Но что-то же будет? Герман Дробиз 1994
молитвы Кто хочет, молитесь свободно — Аллаху,\ Христу или Будде.\ А счастья все нету, и нет, и не будет.\ Но что-то же будет? Герман Дробиз 1994
маловато уже твоих молитв\ теперь когда автобусы не ходят\ и ты не можешь положиться на безопасность улиц\ кое-где бог оставил такие большие пробелы\ маловато уже твоих азбучных истин\ теперь когда мы умеем находить без подсказок\ и слишком поздно спрашивать зачем\ мы выбрали именно эти двери Ларс Микаэль Рааттамаа. Перевод Галины Палагута ?Иностранная литература? 2007, №3 Global Warming
матерь божия я с молитвою\ перед лицом живым настоящим\ не прошу поднять десницу твою \ твоего рта говорящим\ мне роднее стань моей матери\ а пока сохрани маму мою Вадим Месяц Из сборника ЧАС ПРИЗЕМЛЕНИЯ ПТИЦ 2000 МОЛИТВА
Антонио Мачадо Из книги ?ПОЛЯ КАСТИЛИИ? (1907–1917)
ПРЕСТУПНИК
Перевод Ю. Петрова
Подсудимый, бледный, с кожей гладкой
и со взглядом злым, как пламя, дерзким,
несовместным с кроткою повадкой
и с обличьем детским.
Он привык, пока он был семинаристом,
вниз глядеть, как бы потупив очи долу
иль молитвенник читая с рвеньем истым.
Повторявший: ?Пресвятой Марии слава!
Ей, заступнице за грешников, осанна!?,
получивший степень бакалавра,
совершил он, в ожиданье сана,
злодеянье гнусное. Устал он
заниматься текстами святыми,
и ему внезапно жалко стало
лет минувших, отданных латыни.
Он влюбился в девушку — и грозно
страсть хмельная в парне забродила,
словно сок янтарный спелых гроздьев,
и жестокость в сердце пробудила.
Мать с отцом приснились: увидал он
в отсвете очажных красных углей
стариков с землей и капиталом,
работяг с крестьянской кожей смуглой.
О, наследство! Белый цвет на вишнях
и орешник — сад семейный, старый,
золотой поток с полей пшеничных,
до краев заполнивший амбары!
И топор он вспомнил — острый, тяжкий,
на стене висевший, — тот, что грубо
тело дерева рубил с оттяжкой
и дровами делал ветви дуба…
· · · · · · · · · · · ·
Пред убийцей — траура суровей
одеянья судей важных,
и одной чертой чернеют брови
хмурых простолюдинов-присяжных.
Адвокат ораторствует страстно,
в такт стуча по кафедре рукою,
писарь гонит строчку за строкою,
прокурор же, протокол листая,
слушает защиту безучастно,
выспренние речи презирая,
стекла золотых очков устало
кончиками пальцев протирая.
Юный ворон бредит снисхожденьем.
?Парня вздернут? — так считает пристав.
А народ, сырье для казней, с вожделеньем
ждет, чтоб злу досталось от юристов.
пацифик
Туман. Могилы вдоль Кремля и голубые ели сумерек.
Еще не кончилась Земля в моей судьбе. Еще в зазубринах
осенний лист. Но день истек на руку этой рваной раною.
И обещает Рагнарёк сентябрьская листва багряная.
Идут за городом ?Стрижи?, да низко бреют рощи ?Витязи?,
лежи, осенний лист, дрожи о том, что трудно духу высказать
и невозможно передать… Вот снова времени неможется,
покуда сердце у меня, что яблоко с ажурной кожицей.
Возьми, огромный мир, меня, поскольку полон соком августа,
покуда звездочки Кремля, как налитые очи Аргуса,
но только мирным миром будь в руках небесного чудовища!
Больного голубя голубь, чтоб он вспорхнул — не будет поприща
достойней…
В небе — антрацит алчбою адовой становится:
к нему и птица не летит, и дождь нейдет…
но сердце молится:
ему никто не запретит!
Пусть смерть умерит аппетит!
…лишь тополь, что анчар, дрожит… ДМИТРИЙ РУМЯНЦЕВ ЗВЕЗДА 2017
Антонио Мачадо Из книги ?ОДИНОЧЕСТВА, ГАЛЕРЕИ И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ? (1899–1907)
ПЕСНИ
?Однажды мне сказал…?
Перевод Н. Горской
Однажды мне сказал
весенний вечер:
когда с цветущею землей
ты жаждешь встречи,
убей слова,
прислушайся к душе извечной.
Рассвета полотно
тебе окутывало плечи
в годину скорби
и на празднике беспечном.
И радость и печаль
люби сердечно,
когда с цветущею землей
ты жаждешь встречи.
И я сказал в ответ:
ты разгадал, весенний вечер,
ту тайну, что во мне
звучит молитвенным наречьем:
я радости бегу,
чтоб от печали быть далече.
Земле цветущей
я тогда назначу встречу,
когда умрет во мне
мой дух извечный.
* * *
Е. Витковский
Из поэтов Англии
Карл (Шарль) Орлеанский
(1391–1465)
Баллада 59
Я одинок — затем, что одинок;
Я одинок — зашла моя денница.
Я одинок — сочувствия не в прок;
Я одинок — любовь мне только снится.
Я одинок — с кем скорбью поделиться?
Я одинок — но тщетно смерть зову.
Я одинок — мне не о чем молиться,
Я одинок — я попусту живу.
Я одинок — сколь жребий мой жесток!
Я одинок — где горестям граница?
Я одинок — кому пошлешь упрек?
Я одинок — полна моя слезница.
Я одинок — мне не к чему стремиться!
Я одинок — стенаний не прерву!
Я одинок — вся жизнь моя — темница.
Я одинок — я попусту живу.
Я одинок — таков мой горький рок;
Я одинок — дочитана страница;
Я одинок — печален сей зарок,
Я одинок — ничем не исцелиться,
Я одинок — о где моя гробница?
Я одинок — я дочитал главу.
Я одинок — я сплю, но мне не спится.
Я одинок — я попусту живу.
Я одинок: как долго медлит жница!
Я одинок во сне и наяву:
Я одинок: а жизнь все длится, длится.
Я одинок — я попусту живу.
Е. Витковский
Из поэтов Англии
Кристофер Смарт
(1722–1770)
Песнь Давиду
XLIII
С наимудрейшими людьми
Господню заповедь прими,
Что нам дана залогом:
?Не я велю, но ты вели!? —
Возможно позабыть ужли
О сем, реченном Богом?
XLIV
Рассудку страсти подчини,
Молитвой преисполни дни,
Не умствованьем праздным, —
В отчаяние не впадай,
И сладострастию не дай
Сгубить тебя соблазном.
XLV
Взяв бочки крепкие, смелей
В них вина вызревшие лей;
Ты, дух, одетый перстью,
Лишь должные твори дела:
С волом не запрягай осла
И лен не путай с шерстью.
XLVI
Господню десятину чти,
Кружного не ищи пути,
Участлив будь к недугам,
Нетребователен — к судьбе:
За это и судьба тебе
Отмерит по заслугам.
XLVII
Клеветника за дверь гони,
Приять хвалу повремени,
Исток ищи упрямо:
В тебе, наперекор годам,
Пусть Новый вырастет Адам
Из Ветхого Адама.
XLVIII
Сочувствуй славе и любви,
Мудрейшего — благослови,
Найди в соседстве — братство,
Иди стяжанию вразрез,
Проси совета у Небес,
И не проси богатства.
XLIX
И днесь, Давид, всех выше будь
Средь утвердивших Божий путь
И чтящих волю Божью,
Тем выше слов твоих цена,
Что речь людей извращена
Тщеславием и ложью.
L
Славь — ибо всякая мала
За Божью благость похвала,
Не мни сей труд тяжелым,
Зане душа есть Божий дар
И недостойна мелких свар
Перед Его престолом.
* * *
СЕМЕН НАДСОН (1862-1887)
Я пришел к тебе с открытою душою,
Истомленный скорбью, злобой и недугом,
И сказал тебе я: ?Будь моей сестрою,
Будь моей заботой, радостью и другом.
Мы одно с тобою любим с колыбели
И одной с тобою молимся святыне,-
О, пойдем же вместе к лучезарной цели,
Вместе в людном мире, как в глухой пустыне!?
И в твоих очах прочел я те же грезы:
Ты, как я, ждала участья и привета,
Ты, как я, в груди таить устала слезы
От докучных взоров суетного света;
Но на зов мой, полный теплого доверья,
Так же беззаветно ты не отозвалась,
Ты искать в нем стала лжи и лицемерья,
Ты любви, как злобы, детски испугалась…
И, сокрыв в груди отчаянье и муку
И сдержав в устах невольные проклятья,
Со стыдом мою протянутую руку
Опускаю я, не встретивши пожатья.
И, как путник, долго бывший на чужбине
И в родном краю не узнанный семьею,
Снова в людном мире, как в глухой пустыне,
Я бреду один с поникшей головою…
Апрель 1883
Примечания
Пометка Надсона: ?Стихотворение посвящено Марье Александровне Терновской?.
С.Я.Надсон. Полное собрание сочинений. Новая библиотека поэта. Санкт-Петербург: Академический проект, 2001.
* * *
Оба с тобой одиноко-несчастные,
Встретясь случайно, мы скоро сошлись;
Слезы, упреки и жалобы страстные
В наших беседах волной полились.
Сладко казалось нам скорбь накипевшую
Другу и брату, любя, изливать;
Ново казалось нам грудь наболевшую
Тихою лаской его врачевать!..
Только недолго нас счастье желанное
Грело в своих благодатных лучах,-
Что-то холодное, что-то нежданное
Брату послышалось в братских речах:
Точно друг другу мы сразу наскучили,
Точно судьба нас в насмешку свела,
Точно друг друга мы только измучили
Повестью наших невзгод без числа…
И разошлись мы со злобой мучительной.
Полно, товарищ, кого тут винить?
Нищий у нищего лепты спасительной
Вздумал, безумный, от горя молить!
Мертвый у мертвого просит лобзания!
Где нам чужие вериги поднять,
Если и личные наши страдания
Нам не дают ни идти, ни дышать!
Май 1883
С.Я.Надсон. Полное собрание сочинений. Новая библиотека поэта. Санкт-Петербург: Академический проект, 2001.
* * *
БУЛАТ ОКУДЖАВА
Мне нужно на кого-нибудь молиться.
О.Б.
Мне нужно на кого-нибудь молиться. Подумайте, простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою!
И муравья тогда покой покинул, все показалось будничным ему, и муравей создал себе богиню по образу и духу своему.
И в день седьмой, в какое-то мгновенье, она возникла из ночных огней без всякого небесного знаменья... Пальтишко было легкое на ней.
Все позабыв - и радости и муки, он двери распахнул в свое жилье и целовал обветренные руки и старенькие туфельки ее.
И тени их качались на пороге. Безмолвный разговор они вели, красивые и мудрые, как боги, и грустные, как жители земли.
1959
x x x
БУЛАТ ОКУДЖАВА
ЛЕНИНГРАДСКАЯ МУЗЫКА
Пока еще звезды последние не отгорели, вы встаньте, вы встаньте с постели,
сойдите к дворам, туда, где - дрова, где пестреют мазки
акварели... И звонкая скрипка Растрелли
послышится вам.
Неправда, неправда, все - враки, что будто бы старят старанья и годы! Едва вы очутитесь тут, как в колокола
купола золотые ударят, колонны
горластые трубы свои задерут.
Веселую полночь люби - да на утро надейся... Когда ни грехов и ни горестей не отмолить, качаясь, игла опрокинется с Адмиралтейства и в сердце ударит, чтоб старую кровь отворить.
О вовсе не ради парада, не ради награды, а просто для нас, выходящих с зарей из ворот, гремят барабаны гранита,
кларнеты ограды свистят менуэты...
И улица Росси поет!
1962
x x x
БУЛАТ ОКУДЖАВА
АРБАТСКИЕ НАПЕВЫ
1
Все кончается неумолимо. Миг последний печален и прост. Как я буду без вас в этом мире, протяженном на тысячи верст, где все те же дома и деревья, и метро, и в асфальте трава, но иные какие-то лица, и до вас достучишься едва?
В час, когда распускаются розы, так остры обонянье и взгляд, и забытые мной силуэты в земляничных дворах шелестят, и уже по-иному крылато все, что было когда-то грешно, и спасаться от вечной разлуки унизительно мне и смешно.
Я унижен тобою, разлука, и в изменника сан возведен, и уже укоризны поспели и слетаются с разных сторон, что лиловым пером заграничным, к меловым прикасаясь листам, я тоскую, и плачу, и грежу по святым по арбатским местам.
Да, лиловым пером из Риеки по бумаге веду меловой, лиловеет души отраженье этот оттиск ее беловой, эти самые нежность и робость, эти самые горечь и свет, из которых мы вышли, возникли. Сочинились... И выхода нет.
1982
2
Ч. Амирэджиби
Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант. В Безбожном переулке хиреет мой талант. Вокруг чужие лица, безвестные места. Хоть сауна напротив, да фауна не та.
Я выселен с Арбата и прошлого лишен, и лик мой чужеземцам не страшен, а смешон. Я выдворен, затерян среди чужих судеб, и горек мне мой сладкий, мой эмигрантский хлеб.
Без паспорта и визы, лишь с розою в руке слоняюсь вдоль незримой границы на замке и в те, когда-то мною обжитые края все всматриваюсь, всматриваюсь, всматриваюсь я.
Там те же тротуары, деревья и дворы, но речи несердечны и холодны пиры. Там так же полыхают густые краски зим, но ходят оккупанты в мой зоомагазин.
Хозяйская походка, надменные уста... Ах, флора там все та же, да фауна не та... Я эмигрант с Арбата. Живу, свой крест неся... Заледенела роза и облетела вся.
1982
АНДРЕЙ ШАЦКОВ Осенняя женщина: сборник стихотворений 2011
Зима над Россией
Когда над Россией сгущается тьма
И льдом затянулись затоны,
Когда колесит издалече зима
И в такт громыхают вагоны,
Когда бесконечны унылые дни
И после ?Прощанья славянки? —
Огни, полустанки и снова огни,
И снова в огнях полустанки
Мелькают виденьем в морозном бреду
И тонут в объятиях ночи,—
Россия, ты словно в двадцатом году
Не прячешь разбойные очи.
И снова с надеждой, что все впереди,
Что там – веселее и лучше,
С размаху рванешь на широкой груди
Степной пугачевский тулупчик.
И снова ломаешь коленца, присев
В похмелье бездумного пляса…
Сокрытый веками Батыев посев
Дождался урочного часа.
Россия, молись за уделы свои —
Крамола в полуночном стане.
Пусть каждый акафист, как Спас на Крови
Над дымной воронкою встанет!
Ни Гришка Распутин, ни Тушинский вор
Тобой не управят вовеки.
И птицы весной возвратятся на двор,
И тронутся стылые реки.
АНДРЕЙ ШАЦКОВ Осенняя женщина: сборник стихотворений 2011
Завет
Шепчи мое имя, молись.
Я – молнией битое древо.
Развилка, уведшая влево.
Капканом отмеченный лис.
Шепчи мое имя, молись.
Застынь перед ликом иконным.
Я – пеший в нашествии конном.
Я – в черепа чаше кумыс.
Шепчи мое имя, молись.
Под крестоандреевским стягом
Есть место певцам и бродягам.
Им ведом грядущего смысл.
Шепчи мое имя, молись.
Ты станешь моим оберегом,
Опарою пашни под снегом,
Строкою, упавшей на лист.
Шепчи мое имя, молись!
Метки:
