Мачала
Над Федотьевым Торнадо,
Мат несётся озорной.
Дядя Миша, воин ада,
Возвращается домой.
Кличка у него Мачала,
Он в деревне знаменит.
Бабка им меня пугала,
Говорила, что бандит.
Был малой, страшился Мишу.
Как увижу, обхожу,
Если рык его услышу,
Очень страшно малышу.
Через год мала рубаха,
Два прошло и я амбал,
И поэтому без страха
Дядю Мишу обижал.
Вот, бывало, мы в засаде,
Ждем, плетется индивид,
Мы к нему подходим сзади,
Говорим, что он горит.
Он пугается, бедовый,
Спросит: ?Кто сказал – пожар??
Мы хохочем: ?Бестолковый,
У Мачалы сильный жар!?
Издевались над Мачалой
Каждый день по многу раз.
То толкнём длиннющей палкой,
Не догонит, пьяный, нас.
Или, как всегда, напьется,
На траве у дома спит.
Мы водой его с колодца
Как окатим, паразит!
Игры, где герой Михайло,
Самый злобный из людей,
Мы придумали немало
Для федотьевских детей.
?Эй, Мачалкин, где Мачалка,
Разбегайся кто куда?, –
Слышалась везде считалка,
Даже в роще у пруда.
Все прошло, пропал куда-то
Страшный рык его давно.
Хоть был злой, ругался матом,
Жалко дядьку всё равно.
Года три уже в могиле
Деревенский дебошир.
Мы за всё его простили,
Непонятный русский мир...
Мат несётся озорной.
Дядя Миша, воин ада,
Возвращается домой.
Кличка у него Мачала,
Он в деревне знаменит.
Бабка им меня пугала,
Говорила, что бандит.
Был малой, страшился Мишу.
Как увижу, обхожу,
Если рык его услышу,
Очень страшно малышу.
Через год мала рубаха,
Два прошло и я амбал,
И поэтому без страха
Дядю Мишу обижал.
Вот, бывало, мы в засаде,
Ждем, плетется индивид,
Мы к нему подходим сзади,
Говорим, что он горит.
Он пугается, бедовый,
Спросит: ?Кто сказал – пожар??
Мы хохочем: ?Бестолковый,
У Мачалы сильный жар!?
Издевались над Мачалой
Каждый день по многу раз.
То толкнём длиннющей палкой,
Не догонит, пьяный, нас.
Или, как всегда, напьется,
На траве у дома спит.
Мы водой его с колодца
Как окатим, паразит!
Игры, где герой Михайло,
Самый злобный из людей,
Мы придумали немало
Для федотьевских детей.
?Эй, Мачалкин, где Мачалка,
Разбегайся кто куда?, –
Слышалась везде считалка,
Даже в роще у пруда.
Все прошло, пропал куда-то
Страшный рык его давно.
Хоть был злой, ругался матом,
Жалко дядьку всё равно.
Года три уже в могиле
Деревенский дебошир.
Мы за всё его простили,
Непонятный русский мир...
Метки: