Элверен попадает в Библиотеку

ЭЛВЕРЕН ПОПАДАЕТ В БИБЛИОТЕКУ

отрывок

1.

Весь жаркий май
я пил вино
И плавал по реке Ригвэн
Пока причала не достиг
У городских, у круглых стен.

– Что здесь за город? – я кричу.
Рыбак мне с пирса: ?То ж – Кланак’х!?
Отлично, здесь и заночую,
А завтра буду уж в горах.

Я лодку к пирсу привязал,
Сошёл – и к городским вратам,
У входа стражу миновал
И сразу поспешил к корчмам.

Вина в одной, вина в другой,
Везде танцуют и поют.
– Хозяин, празднуете что?
Смотрю я, весел нынче люд.

– Конечно, мастш: день какой!
Могу пожать плечами лишь.
– Корчмарь, не знаю, что за день.
Не местный я, чужак, как видишь.

– В Кланак’хе издревле в сей день
Гуляет, празднует народ,
И день сей называют Днём
Когда Явился Белый Лорд.

Шесть сотен лет назад
Иль семь
Из арки вышел Белый Лорд.
То первый был средь элидрин,
Что посетил людской наш род.

Остался жить среди людей
Высокий беловласый лорд,
Он дал нам знаний и идей,
Машины и научный свод.

Дворцы из скал он высекал
Лучом – чем поражал народ,
Ещё по воздуху летал
Высокий остроухий лорд.

А, Массов день! – вдруг понял я.
Известный день на весь Хвандор.
Хотя нигде не назван Днём,
Когда Явился Белый Лорд.

В других местах не говорят,
Что Белый Лорд он – зовут Масс,
Он бог войны и бог огня,
И вид его – не радость глаз.

Изображают с языком
Вываливающимся до пупа,
Глаза – два выпученных шара,
И пасть огромна – вся в клыках.

Нигде не помнят, только здесь,
Что Масс – не бог, а элидрин,
Он выглядел как человек,
Лишь беловлас и очень длинн.

И уши – длинны и остры,
И кожа – серебристо-сера,
Глаза – лунически желты,
Гладко и безволосо тело.

В иных местах таких существ
Зовут ?аэли? или ?эльфы?,
И думают, что те живут
Лишь в сказках, детских колыбельных.

Но нет, Беловолосый Лорд
Реален, как и остальные,
Они ходили средь людей,
Они здесь жили в дни былые.

Семь сотен лет назад всего,
А кажется, что никогда.
Так память сыплется, песок.
Так время вдаль течёт, вода.

Корчмарь налил ещё вина
Я кружку полную поднял
Мы чокнулись.
"За элидринов!"
Вдруг шум утих, умолк весь зал.

Все молча ждали выступленья
Девицы с белыми власами.
Она настраивала лютню
Deilynn, крутя ловко колками.

По струнам пальцами прошла,
Заставив те в лад зазвенеть,
Кивнула весело она
И приготовилась запеть.

Запела:

?A
D’horiolly,
d’horiolly
Mealae
milis caraid

D’horiolly
mealary
Yarrm
doethynn laoid’h

A
T’hali pfoen
ans oik’h
Pfoen
ans dork’hatu lon

Sinne asnam’h
ans b’hdaew
Ne
tonne aepf lime?

Висела долго тишина,
Потом взорвался гулом зал,
Шумела, хлопала толпа,
Здесь каждый зритель ликовал.

– Хозяин, – корчмаря спросил, –
А что за песня-то была?
– Известная песнь элидрин...
Что-т про любовные дела...

Ну ладно, выпьем же ещё.

Лишь гул утих, девица вновь
Запела, в этот раз иное.
– Но тоже песня про любовь, –
Сказал корчмарь, разлив спиртное.

Девица запела:

?Siarr ae’hd girae,
Rionan tend borrae.

Tor oik’h set’ha pfoen,
D’holarm aens eroiem.

K’hegatearm de yarr,
Lymine mealar.

Emi oik’h dramurr,
Glayemi glaemurr?.

А потом, ко всеобщему восторгу, пропела ещё и перевод:

?Догорает закат, и прячется солнце в лесу.
Весь мир погружается в ночь, и я по лугу бреду.
Бреду я на встречу с тобой, без вина от любви к тебе пьян.
Моя ночная мечта, призрачный мой обман.

Emi oik’h dramurr,
Glayemi glaemurr.

Моя ночная мечта, призрачный мой обман?.

И вновь висела тишина,
И вновь взорвался гулом зал,
Возликовала вновь толпа,
Гремел аплодисментов шквал.

Мы ж с корчмарём всё продолжали пить.

Редеть вдруг вскоре начал люд,
Один к двери шёл за другим.
?Там представление дают!
Скорей на площадь поспешим!?

Певица с белыми власами,
Проверив натяженье струн,
Спросила: ?Что за представленье??
Сказали ей: Так ?Ночь трёх лун?.

– Ох! – бросилась к двери девица,
Пролив вино, рассыпав соль.
– В чём дело? – корчмаря спросил я.
– Видать, у ней в спектакле роль.

– Давайте же и мы пойдём!
– Конечно. Вот корчму запру.
Мне не терпелось посмотреть
На музыкантши той игру

В спектакле.