Письмо Мари, I

Подкрашиваю губы – ярко алый. Такой неистребимо нужный цвет!
Мне вспомнилось, как чуть не опоздала на поминальный вычурный обед:
Все знали – черный в моде и поныне (и платьица в обтяг – pret-a-porter)
Священник заикался по латыни, заглядывая дамам в декольте.

Едва жена устроилась в могиле, вдовец искал уж юбку днем с огнем –
Его платочек мило пах ванилью, а он вонял отменно – кобелем.
Стараясь показаться безучастным к счастливому разрыву брачных уз,
Он строил всем подряд втихую глазки, и так нетерпеливо дергал ус.

В тот день я не пошла в апартаменты – и больше не вернулась в пансион.
Вокзал и поезд, деньги, документы. Отбытие. Приезд. Пустой перрон.
Сюда никто не рвался. Мне достался билет в один конец. Возврата нет.
Тут проще, Корт. Без ханжества. Без фарса. Без фальши. Без притворства. На войне…