Сказка про мышонка Пиу и багульник
Мышонок Пиу бежал по болоту. На минуту остановился: пахло чем-то острым и сладким. Ягоды? Нет. Запах шёл сверху. Он поднял голову. Над ним качались белые пышные цветы. Множество мелких ворсинок внутри них, усыпанные пыльцой, источали чудесный аромат.
Так вот он багульник! Мама Мышь говорила о нём, дурманящем и насылающем сон. От палящего солнца сладкий воздух густел и притягивал пчёл. Их стайка кружилась в хороводе над цветами и громко гудела. Пиу казалось, что пчёлы, танцуя, поднимаются к небу.
?Чему они так радуются?? – только и успел подумать мышонок, втягивая странный запах, и тут же закрыл глаза…
Ого! Вот оно небо. Оказалось, он прилетел туда вместе со сладким облаком и пчелиным жужжаньем. Отсюда, сверху, вид удивительный! Он впервые мог рассмотреть узкую мышиную тропку, ручей и родную норку.
Пиу видел в ней маму мышь и шестерых братьев. По всему болоту – кочки, кочки, заросшие травой и багульником. А где ягоды? Почему их не видно?
У одной из кочек стоят мальчик и девочка. В руках цветные ведёрышки. А в них... Ягоды! До самого верха и даже с горкой желтеет морошка. Любимая морошка!
Пиу её обожал: найдёт янтарную ягоду и пьёт медленно тягучую сладость. Вку-усно! До самой серединки объест маленькими зубками мякоть. "Пиу-пиу-пиу," – ест и попискивает от удовольствия. А как останутся одни твёрдые косточки – ищет мышонок новое лакомство. Так Пиу обедал бы и сейчас. Если бы не багульник! И не гости на болоте.
... Настя присела на высокую кочку:
– Кружится голова, Лёша! Хочется пить…
– Перегрелась, сестрёнка? Вот пей, – мальчик протянул бутылку с водой.
Выпив пару глотков, девочка прищурила глаза: жгучее солнце палило во всю мощь.
Июль он такой! Весь жар собирает к полудню. Облака плыли по небу. Белые, пышные, словно большие цветочные букеты болотного багульника. Жужжали пчёлы, упиваясь сладким ароматом. Настя не заметила, как тонкое жужжание унесло её вверх.
Небо. Отсюда она увидела землю: морошковое болото, тропа к дому. А вон, невдалеке, дом. На крыльце стоит мама.
Насте пыталась позвать её, но не получилось. Девочка открыла глаза:
– Уснула я что ли?
– Наверно, задремала, – брат протянул руку. – Вставай! Пойдём домой. Мама ждёт, беспокоится.
Мальчик улыбнулся, взял богатые ноши в руки. Качнулись вёдра. А в них ягода. Разная по спелости: зрелая сочится медовыми каплями, у незрелой твёрдой лишь красный глазок выглядывает из закрытых чашелистиков.
Всякая хороша! Из твёрдой – "защуры" – самое вкусное варенье получится. Зрелую ждут стеклянные банки и холодный погреб. На Новый год поставят на стол блюдо с янтарными ягодами, и вспомнится солнечное тёплое лето.
Не зря оно одаривает всякого, кто пришёл в лес и поклонился болотным кочкам. Пусть и не каждый год велик урожай, но нынче – точно!
Лёша склонился над местом, где только что отдыхала Настя.
– Смотри! Мышонок!
– Живой?
?Да живой я, живой!? – громко сказал Пиу. Но его никто не слышал.
– О, смотри, глаза открыл. Не боится…
– Да он, наверно, тоже дурмана хватил от багульника. Ещё вдобавок солнце жарит…
– Домой!
Тут же забыв о живой находке, дети стали собираться, приглядывая выход на тропу, ведущую к дому.
?Это как же так? Это что же получается? Собрали все ягоды и уходят… А я? А мы?? – мышонок очнулся в ту же секунду.
"Пиу-пиу..." – в последний момент запрыгнул в сапожок девочке. Он неплохо устроился между голенищем сапога и вельветовой штаниной. Дети шагали медленно. Мышонка покачивало. Много ли прошло времени – неясно. Пиу успел подремать, послушать доносящуюся до его ушей речь мальчика.
Лёша рассказывал историю про огромную рыбу. Рыба называлась окунь. ?Мы поймали его с папой в озере. Окунь в лодке всё время открывал и закрывал рот. Мне казалось, он говорит-говорит, только мы не понимаем его языка и не слышим голоса. Может, он хотел вернуться в семью, а не уходить с нами? Папа сказал, что окунь засыпает. И он вправду уснул."
Пиу тоже уснул. Влажная шёрстка и тёплая, словно грелочка, Настина нога в сапоге сделали своё дело.
Очнулся мышонок от встряски. Он летел вместе со скинутым с ноги сапогом.
Сапог упал в угол, мышонок угодил за сапог. На крашеном скользком полу мышонку было неудобно. Спрятаться тоже некуда. Это вам не на болоте! Но так вкусно пахло ягодами! Они были рядом в Настином ведёрышке. Перед любимым обедом устоять невозможно. "Пиу-пиу!" – в две секунды он взобрался наверх и пристроился к ближней морошине.
?Мы-ы-ышка!? – послышался крик. И в следующие две секунды Пиу летел из коридора вниз головой, схваченный за хвост чьей-то рукой. Нет, не ушибся. Даже обрадовался! Юркнул в траву.
"Нет уж! Домой! На болото!" Пиу шевелил усиками и прислушивался к своим ощущениям. Угадывая дорогу бежал, торопливо перебирая четырьмя короткими лапками.
У самого края болота Пиу встречала мама. ?Как хорошо, что ты вернулся! Я искала тебя, малыш!? Он ласково лизнула по шёрстке любимого сыночка.
Они вместе пришли в норку. И вечером, ужиная ягодами вероники, вся семья слушала рассказ Пиу о большом спящем окуне. Чудо-рыбе!
?Не знаю, как это в озере удалось найти багульник! – удивлялся вслух Пиу. – Окунь рыба большая! Багульника нужно много. Да и не растёт же он нигде, кроме нашего болота!?
Так вот он багульник! Мама Мышь говорила о нём, дурманящем и насылающем сон. От палящего солнца сладкий воздух густел и притягивал пчёл. Их стайка кружилась в хороводе над цветами и громко гудела. Пиу казалось, что пчёлы, танцуя, поднимаются к небу.
?Чему они так радуются?? – только и успел подумать мышонок, втягивая странный запах, и тут же закрыл глаза…
Ого! Вот оно небо. Оказалось, он прилетел туда вместе со сладким облаком и пчелиным жужжаньем. Отсюда, сверху, вид удивительный! Он впервые мог рассмотреть узкую мышиную тропку, ручей и родную норку.
Пиу видел в ней маму мышь и шестерых братьев. По всему болоту – кочки, кочки, заросшие травой и багульником. А где ягоды? Почему их не видно?
У одной из кочек стоят мальчик и девочка. В руках цветные ведёрышки. А в них... Ягоды! До самого верха и даже с горкой желтеет морошка. Любимая морошка!
Пиу её обожал: найдёт янтарную ягоду и пьёт медленно тягучую сладость. Вку-усно! До самой серединки объест маленькими зубками мякоть. "Пиу-пиу-пиу," – ест и попискивает от удовольствия. А как останутся одни твёрдые косточки – ищет мышонок новое лакомство. Так Пиу обедал бы и сейчас. Если бы не багульник! И не гости на болоте.
... Настя присела на высокую кочку:
– Кружится голова, Лёша! Хочется пить…
– Перегрелась, сестрёнка? Вот пей, – мальчик протянул бутылку с водой.
Выпив пару глотков, девочка прищурила глаза: жгучее солнце палило во всю мощь.
Июль он такой! Весь жар собирает к полудню. Облака плыли по небу. Белые, пышные, словно большие цветочные букеты болотного багульника. Жужжали пчёлы, упиваясь сладким ароматом. Настя не заметила, как тонкое жужжание унесло её вверх.
Небо. Отсюда она увидела землю: морошковое болото, тропа к дому. А вон, невдалеке, дом. На крыльце стоит мама.
Насте пыталась позвать её, но не получилось. Девочка открыла глаза:
– Уснула я что ли?
– Наверно, задремала, – брат протянул руку. – Вставай! Пойдём домой. Мама ждёт, беспокоится.
Мальчик улыбнулся, взял богатые ноши в руки. Качнулись вёдра. А в них ягода. Разная по спелости: зрелая сочится медовыми каплями, у незрелой твёрдой лишь красный глазок выглядывает из закрытых чашелистиков.
Всякая хороша! Из твёрдой – "защуры" – самое вкусное варенье получится. Зрелую ждут стеклянные банки и холодный погреб. На Новый год поставят на стол блюдо с янтарными ягодами, и вспомнится солнечное тёплое лето.
Не зря оно одаривает всякого, кто пришёл в лес и поклонился болотным кочкам. Пусть и не каждый год велик урожай, но нынче – точно!
Лёша склонился над местом, где только что отдыхала Настя.
– Смотри! Мышонок!
– Живой?
?Да живой я, живой!? – громко сказал Пиу. Но его никто не слышал.
– О, смотри, глаза открыл. Не боится…
– Да он, наверно, тоже дурмана хватил от багульника. Ещё вдобавок солнце жарит…
– Домой!
Тут же забыв о живой находке, дети стали собираться, приглядывая выход на тропу, ведущую к дому.
?Это как же так? Это что же получается? Собрали все ягоды и уходят… А я? А мы?? – мышонок очнулся в ту же секунду.
"Пиу-пиу..." – в последний момент запрыгнул в сапожок девочке. Он неплохо устроился между голенищем сапога и вельветовой штаниной. Дети шагали медленно. Мышонка покачивало. Много ли прошло времени – неясно. Пиу успел подремать, послушать доносящуюся до его ушей речь мальчика.
Лёша рассказывал историю про огромную рыбу. Рыба называлась окунь. ?Мы поймали его с папой в озере. Окунь в лодке всё время открывал и закрывал рот. Мне казалось, он говорит-говорит, только мы не понимаем его языка и не слышим голоса. Может, он хотел вернуться в семью, а не уходить с нами? Папа сказал, что окунь засыпает. И он вправду уснул."
Пиу тоже уснул. Влажная шёрстка и тёплая, словно грелочка, Настина нога в сапоге сделали своё дело.
Очнулся мышонок от встряски. Он летел вместе со скинутым с ноги сапогом.
Сапог упал в угол, мышонок угодил за сапог. На крашеном скользком полу мышонку было неудобно. Спрятаться тоже некуда. Это вам не на болоте! Но так вкусно пахло ягодами! Они были рядом в Настином ведёрышке. Перед любимым обедом устоять невозможно. "Пиу-пиу!" – в две секунды он взобрался наверх и пристроился к ближней морошине.
?Мы-ы-ышка!? – послышался крик. И в следующие две секунды Пиу летел из коридора вниз головой, схваченный за хвост чьей-то рукой. Нет, не ушибся. Даже обрадовался! Юркнул в траву.
"Нет уж! Домой! На болото!" Пиу шевелил усиками и прислушивался к своим ощущениям. Угадывая дорогу бежал, торопливо перебирая четырьмя короткими лапками.
У самого края болота Пиу встречала мама. ?Как хорошо, что ты вернулся! Я искала тебя, малыш!? Он ласково лизнула по шёрстке любимого сыночка.
Они вместе пришли в норку. И вечером, ужиная ягодами вероники, вся семья слушала рассказ Пиу о большом спящем окуне. Чудо-рыбе!
?Не знаю, как это в озере удалось найти багульник! – удивлялся вслух Пиу. – Окунь рыба большая! Багульника нужно много. Да и не растёт же он нигде, кроме нашего болота!?
Метки:
