Ванькины коники

Виденья мучили Ивана,
Не то, чтоб змий зеленый спьяну,
Но сны - вместилище химеры,
То ль от ума, то ли от веры.
Он зрел перед собой коней,
И не пегасов рой крылатый,
Не рысаков донских степей,
Всего четыре супостата.

Был первый явным альбиносом,
Голодный взор и смотрит косо.
Седая грива, хвост понур,
И что-то нервный чересчур.
Едва влачит артритны ноги,
Брюзжит, и в брюхе вечный гул,
А, в общем, коник-то убогий,
Да и не конь, скорее мул.

Конь рыжий будто был военным.
Конечно, был он здоровенным,
Круты бока, глаз красный, злой;
В москитной сетке, с кобурой.
В зубах труба – трубить победно,
Но всех копытах по звезде,
Не золотой, а только медной…,
Чтоб скор был на ногу везде.

Конь вороной трусил вослед,
И заслонял собою свет.
Бельмо в глазу и струпьях круп,
На вид не конь – ходячий труп.
Холерой мучилась скотинка,
В печенках верно тиф брюшной,
Еще бронхит, ангина, свинка…, -
Болезный коник вороной.

За ним тащился коник бледный,
В сем табуне он был последним.
Покрыт был черною попоной,
Из горла хрип, а может, стоны.
Сбил все подковы до гвоздей
По той дороге проторЕнной,
И из ушей и из ноздрей
Клубами дым валит зловонный.

Иван смекает: вдруг виденья –
Пророчество или знаменье?
А что и почему грядет
Иван так сразу не поймет.
И снова спать Иван ложится
В свою постылую постель,
Авось ему ответ приснится?
А то, как сон, так – канитель!

Хоть далеко еще до ночи,
Иван вздохнул и смежил очи,
Силясь кроватью не скрипеть,
И вещий сон не проглядеть.
И снится Ване будто рай,
Там сонмы Ангелов седых
Ему твердят: ?Пиши, давай,
Хоть Апокалипсис, хоть стих!?

И пригрозили все Ивану:
?Пиши, давай, и без обману!
Пугался чтоб, честной народ.
И ждал коней из года в год?.
Иван завыл: ?Да, кто ж поверит
В такую чушь, белиберду?
Чтобы какой-то сивый мерин
Народу предвещал беду!?

Но Ангелы сказали: ?Цыц!?
И пал Иван пред ними ниц.
Поклялся быть писцом борзым,
Пусть только сжалятся над ним.
Проснулся он, перо в руках,
В ушах звучали эхом речи,
В мозгу туман, а в сердце страх,
И боль за судьбы человечьи.

И сел Иван, и выдал оду
Для устрашения народа.
И он нарек свое творенье
Как Иоанна Откровенье.
И стал Иван святой Апостол.
Возможно, Откровенье – бред!
Но сном своим смог очень просто
Смущать умы на много лет.