Царевна - лягушка - русская народная сказка
?
В дивном царстве-государстве
В возрасте и при богатстве
Жил да был великий царь,
Стороны той государь.
Он имел трёх сыновей:
Все охочи до затей,
Молодые, холостые,
Удальцы ещё какие.
Звали младшего Иваном.
Рос он бойким мальчуганом:
До зари с отцом вставал,
Уток в заводи стрелял,
Лихо правил скакуном,
Слыл известным молчуном.
Повзрослел – отцу опора,
Повод есть для разговора.
Царь сынов к себе зовёт
И такой наказ даёт:
Взять стрелу из царских рук,
Натянуть потуже лук,
В разны стороны направить –
Пусть судьба стрелою правит.
Помолчав, добавил строго:
-Не лукавьте перед Богом!
В чьём дворе стрелу найдёте,
Вот туда сватов зашлёте.
Молча слушают сыны –
Слову отчему верны…
В сказке или наяву
Всё, как есть, по старшинству.
Стрелы с луками готовы,
На царевичах обновы.
Старший сын судьбу пытает:
Первым лук свой поднимает –
Судьбоносная стрела
На боярский двор легла.
Терем знатный, расписной –
Быть боярышне женой.
Средний сын стрелу пустил,
И его Бог наградил:
Дом купеческий, богатый –
Заходи, невесту сватай.
Вот Ивана час настал:
Лук царевич в руки взял,
Направляется к воротам.
Млад – жениться неохота.
Далеко летит стрела,
На болотах, знать, легла.
Что ж, идёт Иван к болоту:
Ни души – и с плеч забота.
Кочки, грязь. Кого искать?
Значит, свадьбе не бывать.
Только в путь Иван собрался,
Голос девичий раздался:
-Ква-ква-ква, спешить не надо,
Вот твоя стрела! Я рада,
Что нашёлся мой жених.
Что ж ты, Ванечка, притих?
А царевич вовсе сник,
Ведь какой конфуз возник!
Завернул в платок лягушку
И понёс к отцу квакушку.
Сына выслушал отец
И отправил под венец:
-Знать, судьба твоя такая,
Жён она нам выбирает.
Свадьбу царскую сыграли:
Гости пели и плясали,
На царевича смотрели,
Меж собой его жалели.
??
Царь доволен свадьбой-пиром.
За полночь, с добром и миром
Знатных проводив гостей,
Призывает сыновей,
Оглашает свой наказ:
-Будет радостью для нас,
Чтоб до утренней зари
Ваши жёны испекли
Белый мягкий каравай –
Пой, пляши, а дело знай!
Братья шумно удалились.
-Эка, невидаль! – дивились.
А Иванушка невесел,
Буйну голову повесил.
Но квакушка мужа ждёт,
Ласково допрос ведёт:
-Отчего в душе кручина?
Молви слово, в чём причина?
Ей царевич объясняет:
-Царь наш батюшка желает,
Чтоб к рассвету, примечай,
Испекла ты каравай.
Ночь, смотри, уж на исходе,
Время, как песок, уходит.
А квакушка утешает,
Мужа в спальню провожает:
-Не тужи, ложись-ка спать –
Утро не заставит ждать.
Лёг царевич – крепок сон:
Свадьбой-пиром утомлён.
Но квакушке не до сна:
Кожу сбросила она,
Обернулась девой красной,
Василисою Прекрасной.
Вмиг в светёлке суета,
Знать, девица непроста.
Частые взяла решёта,
Сита мелкие без счёта.
И пшеничная мука,
Что белее молока,
Над столом, как пар, клубится,
В тесто пышное ложится.
Каравай уж печка манит,
Белые бока румянит.
Но затейнице-девице
Вновь без дела не сидится:
Каравай узором вяжет,
Мыслью он в рисунке ляжет.
По бокам дворцы на диво,
Снизу звери с пышной гривой,
Птицы в небе, на воде,
И сиянья свет везде.
Луч и впрямь уже в оконце
Посылает деве солнце –
Знак облечься в кожу вновь
И бороться за любовь.
Вот царевич пробудился –
Караваю подивился:
-Не видал чудес таких!..
Недосуг. Он в тот же миг
Бережно кладёт на блюдо
Каравай, не веря в чудо,
На поклон отцу несёт.
Царский двор собрался, ждёт.
Братья раньше подоспели –
Будь, что будет, в самом деле.
Хлеб боярский подгорел –
Царь на псарню снесть велел.
У купчихи хлеб сырой,
Кособокий. Хлеб такой
От нужды лишь будешь есть.
Смех в толпе – задета честь
Старших братьев; отошли,
Взгляд в смущенье отвели.
Подошёл черёд Ивана.
Не находит царь изъяна,
Диву дивному дивится
И спешит распорядиться
Каравай на стол поставить,
Чтобы честь гостям доставить…
???
Царь даёт другой наказ,
Чтоб невестки в этот раз
Взяли шёлк и серебро
Да на радость и добро
За ночь выткали ковёр –
Утром ждёт их царский двор.
Братья к жёнам воротились
И конфузом поделились,
Наказали ткать исправно –
Жёнам слышать то забавно.
Видно, царь совсем свихнулся,
На святое замахнулся.
Кличут нянек-мастериц,
Мамок, горничных, девиц:
-Пусть работают всю ночь,
Кто до ткацких дел охоч! –
Так невестки рассуждают
И спокойно засыпают.
А Иван пришёл невесел,
Буйну голову повесил.
Но квакушка мужа ждёт,
Речи ласковы ведёт:
-Отчего в душе кручина?
Молви слово, в чём причина?
Ей царевич объясняет:
-Царь наш батюшка желает,
Чтоб к утру на царский двор
Я принёс ему ковёр,
Шитый златом, серебром,
Не чужим, твоим перстом.
А квакушка утешает,
Мужа в спальню провожает:
-Не тужи, ложись-ка спать,
Утро не заставит ждать.
Лёг царевич, почивает,
Тяжело во сне вздыхает.
Но квакушке не до сна:
Кожу сбросила она,
Обернулась девой красной,
Василисою Прекрасной.
Стала ткать ковёр узорный –
Быть ткачихой незазорно.
Раз кольнёт иглой девица –
По ковру летит Жар-птица,
Два кольнёт – горят цветы
Несказанной красоты.
Третий раз кольнёт – узоры
По ковру идут, и взоры
Отвести от них невмочь –
Так в трудах померкла ночь.
Солнышко ещё не встало –
Вновь лягушкой дева стала.
А царевич пробудился,
На ковёр смотрел, дивился:
-Что за чудо! Ни взгадать,
Только в сказке рассказать!
В час назначенный ковёр
Он принёс на царский двор.
Братья старшие пришли,
Рукоделье принесли.
Царь их ласково встречает
Да подарки принимает.
Поднесли ковёр боярский –
И не диво, тут же царский
Прозвучал приказ: ?Ковёр
Отнести на конный двор,
От морозов и дождей
Покрывать им лошадей!?
Средний сын к отцу подходит,
Взгляд свой в сторону отводит.
Царь взглянул и повелел,
Чтоб ковру не быть без дел,
Постелить его к воротам –
Пусть годится хоть на что-то.
Младший сын ковёр подносит.
Царь лукаво глазом косит,
Только вдруг от изумленья
Растерялся… В восхищенье
Приказал ковёр хранить,
В царской горнице стелить…
Хитро смотрит на гостей,
Подзывает сыновей.
IV
Новый царь наказ даёт:
Каждый пусть на пир придёт
Со своей женой. Мол, царь,
Стороны сей государь,
Хочет самолично знать,
Могут жёны ли плясать.
В счастье радость велика –
Пусть потешат старика.
Братья руки потирают,
Потому что точно знают:
Жёны – знатные плясуньи,
Веселухи, хохотуньи.
Им понраву сей наказ.
Только младший сей же час
Удалился в глушь лесную:
Как решить беду такую?
Воротился только к ночи.
Ноет сердце – нету мочи.
Ждёт жена его, встречает,
Зорким сердцем примечает:
Пуще прежнего печаль –
Ей до слёз Ивана жаль.
-Ква-ква-ква! Опять кручина?
Молви слово, в чём причина?
Ей царевич объясняет:
-Завтра батюшка желает
На пиру нас видеть всех.
Это ли, скажи, не грех?
Хочет знать, кто из вас краше,
Кто умней и лучше пляшет.
Для тебя приказ особый –
Знаю, это не по злобе.
Вновь лягушка утешает,
Мужа в спальню провожает…
Час пришёл на пир сбираться.
Как с лягушкой показаться?
Но она не унывает,
Вновь мудрёно наставляет:
-Поезжай на пир один –
Волноваться нет причин.
Как услышишь гром да стук,
Не пугайся, милый друг,
Всем скажи, что лягушонка
Едет, видно, в коробчонке…
Братья с жёнами явились,
На Ивана всё дивились.
Усмехаются, трунят:
-Где ж твоя царевна, брат?
Вдруг поднялся гром да стук,
Задрожало всё вокруг,
Гости переполошились,
С криком под столы забились,
А царевич говорит:
-То не в небе гром гремит,
Видно, это лягушонка
К пиру едет в коробчонке.
Гости к окнам, все дивятся:
Скороходы резво мчатся,
Скачут конники, а вслед
Золочёный силуэт.
У крыльца карета стала,
Словно солнце просияло.
Вышла девица-краса –
Впрямь бывают чудеса!
Мужа за руку взяла
И к застолью повела.
Стали гости веселиться.
Старшим жёнам не сидится:
Всё дурёхи примечают,
За царевной наблюдают.
Скромно та недопивает –
В рукав левый выливает.
Лебедя кусочек съела,
Косточки взяла и смело
В правый бросила рукав –
До чего мудрёный нрав.
Старшие всё наблюдают
И за младшей повторяют,
А к чему, не знают сами –
Не знакомы с чудесами.
Гости встали из застолья,
Пляски, музыка – раздолье.
Василиса в круг пошла,
Мужа плавно повела.
Рукавом махнула левым –
Стало озеро. Для девы
Всё как будто ни по чём:
Правым машет рукавом –
Стая белых лебедей
Поплыла. Среди гостей
Громче возглас удивленья.
Царь привстал от восхищенья…
Звуков музыки не стало –
Всё исчезло, всё пропало.
Василиса поклонилась,
С мужем скромно удалилась.
Жёны старших сыновей
В пляс пустились. Веселей,
Громче музыка звучи!
То ни с тестом у печи.
Левым машут рукавом –
Всех забрызгали. Кругом
Возмущенье, кривотолки,
Даже музыканты смолкли.
Правым машут – что за шут!
Кости сыплются. Вот тут
Царь порядком осерчал
И невесток прочь прогнал.
V
А Иван меж тем уж дома –
Нам его печаль знакома.
Видит жабью кожу он
И скорей её в огонь.
Василиса возвратилась,
Да, знать, поздно спохватилась:
Кожи нет – как всё не к сроку –
В сожаленьях мало проку.
-Ах, Иван, через три дня
Я б навек твоей была,
А теперь мой путь далёк,
Долог, труден и высок.
Там, за тридевять земель
И за тридевять морей,
В тридесятом государстве
У Кащея в тёмном царстве
Отыскать меня сумеешь,
Если сил не пожалеешь, -
Горьки речи досказала,
Лебедью вдруг белой стала,
Вылетев в окно, пропала,
Будто вовсе не бывала.
А Иван-царевич в горе
Собирается за море.
Взял с собою стрелы, лук –
Путь тернист, дойдёшь не вдруг.
Три железных хлеба взял
И удачу в путь позвал.
Долго, коротко ли шёл,
Пары две сапог протёр,
Два железных хлеба съел,
Боль и холод – всё стерпел.
VI
Вдруг навстречу старичок,
Старичок-лесовичок.
Добра молодца пытает,
Тайну Ване открывает:
-Василиса – дочь Кащея,
Но во всём его мудрее.
Тот разгневался на дочь –
С глаз долой, из сердца прочь.
Повелел ей быть лягушкой,
На болоте жить квакушкой,
За три года стать умнее
И с отцом быть поскромнее.
Горем делу не помочь –
Вот тебе клубочек. Прочь
Он покатится отсюда –
Знай, дорога трудной будет.
Ты за ним, Иван, ступай,
Обо мне не вспоминай.
Старичок засуетился,
Как сквозь землю провалился.
-Морок это иль обман? –
Удивляется Иван.
За клубком спешит в тревоге
День и ночь – устал в дороге.
Но не видно ей конца.
Хватит сил у храбреца?..
По горам и по долам,
По болотам и пескам
Шёл Иван без остановки.
Сколько сил, ума, сноровки
Проявить ему пришлось!
И как в сказках повелось,
Износить сапог три пары;
Колдовские козни, чары
Побороть; стерпеть разлуку,
Боль телесную и муку;
Три железных хлеба сгрызть –
И какая в том корысть?
После мытарств наш герой
По тропе с пустой сумой
Что есть сил вперёд шагает.
Голод, жажда донимает.
Ноги сбиты без сапог,
Исхудал и изнемог.
Вся изодрана одежда,
Но горит в душе надежда.
День меж тем померк, иссяк.
-Под сосной в лесу приляг, -
Шепчет голос, - отдохни,
Крепко до утра усни.
Но едва прилёг Иван,
Слышит, будто ураган,
Сучья зверь в лесу ломает -
Не до сна, встаёт, смекает:
-Сытный будет мне обед,
Ведь еды давно уж нет! –
И замолк на полуслове –
Лук и стрелы наготове.
Вот царевич изловчился,
Только Мишенька взмолился:
-Не губи, я пригожусь,
Верой-правдой послужу.
Пожалел царевич зверя.
Сон ли, правда – сам не верит.
Утром вновь идёт он полем,
Русским солнечным раздольем,
Видит: селезень летит –
Случай ужин раздобыть.
Лук натянут, только птица
Просит с ней не торопиться:
-Пригожусь – настанет срок,
Отпусти, даю зарок!
Пожалел царевич птицу:
Что ж, голодным лучше спится…
Ночь минула, солнце встало,
Путь Ивану указало.
Он идёт, не унывает,
Только голод донимает.
Мчится кубарем косой
Прямо под ноги. ?Постой,
Завтрак к сроку подоспел!?
Длинноухий же пострел
Вдруг взмолился: ?Не губи!
Ты стрелу побереги.
Будет время – пригожусь,
Сам к тебе, поверь, явлюсь!?
Пожалел Иван косого,
Не сказал ему ни слова,
Молча дальше зашагал,
Сине море увидал.
Берег с жёлтыми песками,
Чаек крики над волнами.
Видит щуку на песке,
Жизнь её на волоске.
-Съем-ка рыбу, буду сыт,
Мочи нет, как всё болит!
Глубже щука задышала
И просить Ивана стала:
-Брось меня, царевич, в море –
Пригожусь, как будешь в горе!
Он и щуку пожалел,
Бросил в море – плыть велел.
За клубочком бережком
Долго брёл Иван. Леском
Извивается клубочек,
Отдохнуть никак не хочет.
Средь осинок на опушке
Видит Ванечка избушку:
Курьи ножки мхом покрыты,
Паутиной всё обвито,
Вертится вокруг, скрипит.
Вот царевич говорит:
-Повернись-ка к лесу задом,
Мне хозяйку видеть надо.
Дверь со скрипом отворилась
И в проёме появилась
Баба – здешняя Яга –
Жизнь её совсем плоха.
Вся оборвана, немыта.
Для чего ж стоит корыто?
Век не чесаны виски –
Впрямь завоешь от тоски.
В три погибели согнулась –
Не совсем, видать, проснулась.
-С чем пожаловал ко мне?
Шёл бы ты, Иван, к родне!
-Зря, Яга, меня пытаешь,
Ты мудра и дело знаешь.
Прежде баньку истопи,
Накорми да напои,
А тогда уже пытай.
Что ж ты? Гостя привечай!
С делом справилась старуха,
Молча слушает в пол-уха.
-Знаю, знаю, – говорит, -
Трудно будет воротить
Василису. Ведь Кащей –
Самый главный здесь злодей.
Нагл, коварен и силён –
Потому бессмертен он.
Всё Яга на свете знает,
Льстит царевич ей, пытает:
-Есть ли где-то смерть Кащея?
Продолжает ворожея:
-Дуб стоит в лесу дремучем,
Ветками цепляет тучи,
На вершине там ларец,
В нём зайчище-бегунец,
В зайце - утка, в ней – яйцо,
В нём игла с живым концом,
Смерть на кончике иголки –
Только в этом мало толку.
Кто ж Кащея одолеет,
Состязаться с ним посмеет?
Усмехается Иван:
-Где ж растёт тот великан?
Что ж пытать, коль есть клубок,
И царевич скромно смолк.
Бабе в пояс поклонился
За клубочком в путь пустился.
Шёл дремучими лесами,
Вяз в болотах. Ноги сами
В час до утренней зари
Его к дубу привели.
Удивляется Иван:
Дуб и вправду великан.
-Вот Медведь бы пригодился!
Только с мыслью распростился,
А Медведь уж тут как тут –
Держит слово, знать, не плут.
Вырвал дерево с корнями,
Бросил оземь. Меж ветвями
Вдруг ларец упал, разбился –
Заяц выскочил, пустился
Наутёк. Иван взмолился:
-Где-то заяц мой сейчас?
Он бы дело точно спас!
Ну, а заяц тут как тут –
Зря их трусами зовут.
Зайца мигом он догнал,
Пополам и разорвал.
А из зайца утка в небо
Поднялась. И вправду небыль!
Вдруг царевич вспоминает:
-Где-то селезень летает?
Мысль возникла и пропала,
Будто вовсе не бывала.
Но царевич видит оком:
Мчится селезень и с боку
Он уж утку настигает,
Бьёт крылом её, щипает.
В этот миг яйцо упало
И в волнах морских пропало.
-Если б щука только знала,
Вот она б яйцо достала!
Тишина, кругом ни звука…
Вдруг в волнах блеснула щука,
А в зубах яйцо сверкает –
Ай, да щука! Дело знает.
Вот оно уже в руках,
В сердце холодок и страх.
Оземь падает яйцо –
В нём игла с живым концом.
Чудо или же обман?
Отломил конец Иван -
Умер в этот миг Кащей,
Мелкий пакостник, злодей.
Прах его развеял ветер –
Мир вокруг стал чист и светел.
Распахнулась вдруг темница:
Василиса-голубица
К мужу радостно идёт,
Сердце девицы поёт –
Всё заплачено сполна.
Оседлали скакуна,
В своё царство воротились
И навеки заручились
Клятвой верности святой.
Мира им, любви большой!
В дивном царстве-государстве
В возрасте и при богатстве
Жил да был великий царь,
Стороны той государь.
Он имел трёх сыновей:
Все охочи до затей,
Молодые, холостые,
Удальцы ещё какие.
Звали младшего Иваном.
Рос он бойким мальчуганом:
До зари с отцом вставал,
Уток в заводи стрелял,
Лихо правил скакуном,
Слыл известным молчуном.
Повзрослел – отцу опора,
Повод есть для разговора.
Царь сынов к себе зовёт
И такой наказ даёт:
Взять стрелу из царских рук,
Натянуть потуже лук,
В разны стороны направить –
Пусть судьба стрелою правит.
Помолчав, добавил строго:
-Не лукавьте перед Богом!
В чьём дворе стрелу найдёте,
Вот туда сватов зашлёте.
Молча слушают сыны –
Слову отчему верны…
В сказке или наяву
Всё, как есть, по старшинству.
Стрелы с луками готовы,
На царевичах обновы.
Старший сын судьбу пытает:
Первым лук свой поднимает –
Судьбоносная стрела
На боярский двор легла.
Терем знатный, расписной –
Быть боярышне женой.
Средний сын стрелу пустил,
И его Бог наградил:
Дом купеческий, богатый –
Заходи, невесту сватай.
Вот Ивана час настал:
Лук царевич в руки взял,
Направляется к воротам.
Млад – жениться неохота.
Далеко летит стрела,
На болотах, знать, легла.
Что ж, идёт Иван к болоту:
Ни души – и с плеч забота.
Кочки, грязь. Кого искать?
Значит, свадьбе не бывать.
Только в путь Иван собрался,
Голос девичий раздался:
-Ква-ква-ква, спешить не надо,
Вот твоя стрела! Я рада,
Что нашёлся мой жених.
Что ж ты, Ванечка, притих?
А царевич вовсе сник,
Ведь какой конфуз возник!
Завернул в платок лягушку
И понёс к отцу квакушку.
Сына выслушал отец
И отправил под венец:
-Знать, судьба твоя такая,
Жён она нам выбирает.
Свадьбу царскую сыграли:
Гости пели и плясали,
На царевича смотрели,
Меж собой его жалели.
??
Царь доволен свадьбой-пиром.
За полночь, с добром и миром
Знатных проводив гостей,
Призывает сыновей,
Оглашает свой наказ:
-Будет радостью для нас,
Чтоб до утренней зари
Ваши жёны испекли
Белый мягкий каравай –
Пой, пляши, а дело знай!
Братья шумно удалились.
-Эка, невидаль! – дивились.
А Иванушка невесел,
Буйну голову повесил.
Но квакушка мужа ждёт,
Ласково допрос ведёт:
-Отчего в душе кручина?
Молви слово, в чём причина?
Ей царевич объясняет:
-Царь наш батюшка желает,
Чтоб к рассвету, примечай,
Испекла ты каравай.
Ночь, смотри, уж на исходе,
Время, как песок, уходит.
А квакушка утешает,
Мужа в спальню провожает:
-Не тужи, ложись-ка спать –
Утро не заставит ждать.
Лёг царевич – крепок сон:
Свадьбой-пиром утомлён.
Но квакушке не до сна:
Кожу сбросила она,
Обернулась девой красной,
Василисою Прекрасной.
Вмиг в светёлке суета,
Знать, девица непроста.
Частые взяла решёта,
Сита мелкие без счёта.
И пшеничная мука,
Что белее молока,
Над столом, как пар, клубится,
В тесто пышное ложится.
Каравай уж печка манит,
Белые бока румянит.
Но затейнице-девице
Вновь без дела не сидится:
Каравай узором вяжет,
Мыслью он в рисунке ляжет.
По бокам дворцы на диво,
Снизу звери с пышной гривой,
Птицы в небе, на воде,
И сиянья свет везде.
Луч и впрямь уже в оконце
Посылает деве солнце –
Знак облечься в кожу вновь
И бороться за любовь.
Вот царевич пробудился –
Караваю подивился:
-Не видал чудес таких!..
Недосуг. Он в тот же миг
Бережно кладёт на блюдо
Каравай, не веря в чудо,
На поклон отцу несёт.
Царский двор собрался, ждёт.
Братья раньше подоспели –
Будь, что будет, в самом деле.
Хлеб боярский подгорел –
Царь на псарню снесть велел.
У купчихи хлеб сырой,
Кособокий. Хлеб такой
От нужды лишь будешь есть.
Смех в толпе – задета честь
Старших братьев; отошли,
Взгляд в смущенье отвели.
Подошёл черёд Ивана.
Не находит царь изъяна,
Диву дивному дивится
И спешит распорядиться
Каравай на стол поставить,
Чтобы честь гостям доставить…
???
Царь даёт другой наказ,
Чтоб невестки в этот раз
Взяли шёлк и серебро
Да на радость и добро
За ночь выткали ковёр –
Утром ждёт их царский двор.
Братья к жёнам воротились
И конфузом поделились,
Наказали ткать исправно –
Жёнам слышать то забавно.
Видно, царь совсем свихнулся,
На святое замахнулся.
Кличут нянек-мастериц,
Мамок, горничных, девиц:
-Пусть работают всю ночь,
Кто до ткацких дел охоч! –
Так невестки рассуждают
И спокойно засыпают.
А Иван пришёл невесел,
Буйну голову повесил.
Но квакушка мужа ждёт,
Речи ласковы ведёт:
-Отчего в душе кручина?
Молви слово, в чём причина?
Ей царевич объясняет:
-Царь наш батюшка желает,
Чтоб к утру на царский двор
Я принёс ему ковёр,
Шитый златом, серебром,
Не чужим, твоим перстом.
А квакушка утешает,
Мужа в спальню провожает:
-Не тужи, ложись-ка спать,
Утро не заставит ждать.
Лёг царевич, почивает,
Тяжело во сне вздыхает.
Но квакушке не до сна:
Кожу сбросила она,
Обернулась девой красной,
Василисою Прекрасной.
Стала ткать ковёр узорный –
Быть ткачихой незазорно.
Раз кольнёт иглой девица –
По ковру летит Жар-птица,
Два кольнёт – горят цветы
Несказанной красоты.
Третий раз кольнёт – узоры
По ковру идут, и взоры
Отвести от них невмочь –
Так в трудах померкла ночь.
Солнышко ещё не встало –
Вновь лягушкой дева стала.
А царевич пробудился,
На ковёр смотрел, дивился:
-Что за чудо! Ни взгадать,
Только в сказке рассказать!
В час назначенный ковёр
Он принёс на царский двор.
Братья старшие пришли,
Рукоделье принесли.
Царь их ласково встречает
Да подарки принимает.
Поднесли ковёр боярский –
И не диво, тут же царский
Прозвучал приказ: ?Ковёр
Отнести на конный двор,
От морозов и дождей
Покрывать им лошадей!?
Средний сын к отцу подходит,
Взгляд свой в сторону отводит.
Царь взглянул и повелел,
Чтоб ковру не быть без дел,
Постелить его к воротам –
Пусть годится хоть на что-то.
Младший сын ковёр подносит.
Царь лукаво глазом косит,
Только вдруг от изумленья
Растерялся… В восхищенье
Приказал ковёр хранить,
В царской горнице стелить…
Хитро смотрит на гостей,
Подзывает сыновей.
IV
Новый царь наказ даёт:
Каждый пусть на пир придёт
Со своей женой. Мол, царь,
Стороны сей государь,
Хочет самолично знать,
Могут жёны ли плясать.
В счастье радость велика –
Пусть потешат старика.
Братья руки потирают,
Потому что точно знают:
Жёны – знатные плясуньи,
Веселухи, хохотуньи.
Им понраву сей наказ.
Только младший сей же час
Удалился в глушь лесную:
Как решить беду такую?
Воротился только к ночи.
Ноет сердце – нету мочи.
Ждёт жена его, встречает,
Зорким сердцем примечает:
Пуще прежнего печаль –
Ей до слёз Ивана жаль.
-Ква-ква-ква! Опять кручина?
Молви слово, в чём причина?
Ей царевич объясняет:
-Завтра батюшка желает
На пиру нас видеть всех.
Это ли, скажи, не грех?
Хочет знать, кто из вас краше,
Кто умней и лучше пляшет.
Для тебя приказ особый –
Знаю, это не по злобе.
Вновь лягушка утешает,
Мужа в спальню провожает…
Час пришёл на пир сбираться.
Как с лягушкой показаться?
Но она не унывает,
Вновь мудрёно наставляет:
-Поезжай на пир один –
Волноваться нет причин.
Как услышишь гром да стук,
Не пугайся, милый друг,
Всем скажи, что лягушонка
Едет, видно, в коробчонке…
Братья с жёнами явились,
На Ивана всё дивились.
Усмехаются, трунят:
-Где ж твоя царевна, брат?
Вдруг поднялся гром да стук,
Задрожало всё вокруг,
Гости переполошились,
С криком под столы забились,
А царевич говорит:
-То не в небе гром гремит,
Видно, это лягушонка
К пиру едет в коробчонке.
Гости к окнам, все дивятся:
Скороходы резво мчатся,
Скачут конники, а вслед
Золочёный силуэт.
У крыльца карета стала,
Словно солнце просияло.
Вышла девица-краса –
Впрямь бывают чудеса!
Мужа за руку взяла
И к застолью повела.
Стали гости веселиться.
Старшим жёнам не сидится:
Всё дурёхи примечают,
За царевной наблюдают.
Скромно та недопивает –
В рукав левый выливает.
Лебедя кусочек съела,
Косточки взяла и смело
В правый бросила рукав –
До чего мудрёный нрав.
Старшие всё наблюдают
И за младшей повторяют,
А к чему, не знают сами –
Не знакомы с чудесами.
Гости встали из застолья,
Пляски, музыка – раздолье.
Василиса в круг пошла,
Мужа плавно повела.
Рукавом махнула левым –
Стало озеро. Для девы
Всё как будто ни по чём:
Правым машет рукавом –
Стая белых лебедей
Поплыла. Среди гостей
Громче возглас удивленья.
Царь привстал от восхищенья…
Звуков музыки не стало –
Всё исчезло, всё пропало.
Василиса поклонилась,
С мужем скромно удалилась.
Жёны старших сыновей
В пляс пустились. Веселей,
Громче музыка звучи!
То ни с тестом у печи.
Левым машут рукавом –
Всех забрызгали. Кругом
Возмущенье, кривотолки,
Даже музыканты смолкли.
Правым машут – что за шут!
Кости сыплются. Вот тут
Царь порядком осерчал
И невесток прочь прогнал.
V
А Иван меж тем уж дома –
Нам его печаль знакома.
Видит жабью кожу он
И скорей её в огонь.
Василиса возвратилась,
Да, знать, поздно спохватилась:
Кожи нет – как всё не к сроку –
В сожаленьях мало проку.
-Ах, Иван, через три дня
Я б навек твоей была,
А теперь мой путь далёк,
Долог, труден и высок.
Там, за тридевять земель
И за тридевять морей,
В тридесятом государстве
У Кащея в тёмном царстве
Отыскать меня сумеешь,
Если сил не пожалеешь, -
Горьки речи досказала,
Лебедью вдруг белой стала,
Вылетев в окно, пропала,
Будто вовсе не бывала.
А Иван-царевич в горе
Собирается за море.
Взял с собою стрелы, лук –
Путь тернист, дойдёшь не вдруг.
Три железных хлеба взял
И удачу в путь позвал.
Долго, коротко ли шёл,
Пары две сапог протёр,
Два железных хлеба съел,
Боль и холод – всё стерпел.
VI
Вдруг навстречу старичок,
Старичок-лесовичок.
Добра молодца пытает,
Тайну Ване открывает:
-Василиса – дочь Кащея,
Но во всём его мудрее.
Тот разгневался на дочь –
С глаз долой, из сердца прочь.
Повелел ей быть лягушкой,
На болоте жить квакушкой,
За три года стать умнее
И с отцом быть поскромнее.
Горем делу не помочь –
Вот тебе клубочек. Прочь
Он покатится отсюда –
Знай, дорога трудной будет.
Ты за ним, Иван, ступай,
Обо мне не вспоминай.
Старичок засуетился,
Как сквозь землю провалился.
-Морок это иль обман? –
Удивляется Иван.
За клубком спешит в тревоге
День и ночь – устал в дороге.
Но не видно ей конца.
Хватит сил у храбреца?..
По горам и по долам,
По болотам и пескам
Шёл Иван без остановки.
Сколько сил, ума, сноровки
Проявить ему пришлось!
И как в сказках повелось,
Износить сапог три пары;
Колдовские козни, чары
Побороть; стерпеть разлуку,
Боль телесную и муку;
Три железных хлеба сгрызть –
И какая в том корысть?
После мытарств наш герой
По тропе с пустой сумой
Что есть сил вперёд шагает.
Голод, жажда донимает.
Ноги сбиты без сапог,
Исхудал и изнемог.
Вся изодрана одежда,
Но горит в душе надежда.
День меж тем померк, иссяк.
-Под сосной в лесу приляг, -
Шепчет голос, - отдохни,
Крепко до утра усни.
Но едва прилёг Иван,
Слышит, будто ураган,
Сучья зверь в лесу ломает -
Не до сна, встаёт, смекает:
-Сытный будет мне обед,
Ведь еды давно уж нет! –
И замолк на полуслове –
Лук и стрелы наготове.
Вот царевич изловчился,
Только Мишенька взмолился:
-Не губи, я пригожусь,
Верой-правдой послужу.
Пожалел царевич зверя.
Сон ли, правда – сам не верит.
Утром вновь идёт он полем,
Русским солнечным раздольем,
Видит: селезень летит –
Случай ужин раздобыть.
Лук натянут, только птица
Просит с ней не торопиться:
-Пригожусь – настанет срок,
Отпусти, даю зарок!
Пожалел царевич птицу:
Что ж, голодным лучше спится…
Ночь минула, солнце встало,
Путь Ивану указало.
Он идёт, не унывает,
Только голод донимает.
Мчится кубарем косой
Прямо под ноги. ?Постой,
Завтрак к сроку подоспел!?
Длинноухий же пострел
Вдруг взмолился: ?Не губи!
Ты стрелу побереги.
Будет время – пригожусь,
Сам к тебе, поверь, явлюсь!?
Пожалел Иван косого,
Не сказал ему ни слова,
Молча дальше зашагал,
Сине море увидал.
Берег с жёлтыми песками,
Чаек крики над волнами.
Видит щуку на песке,
Жизнь её на волоске.
-Съем-ка рыбу, буду сыт,
Мочи нет, как всё болит!
Глубже щука задышала
И просить Ивана стала:
-Брось меня, царевич, в море –
Пригожусь, как будешь в горе!
Он и щуку пожалел,
Бросил в море – плыть велел.
За клубочком бережком
Долго брёл Иван. Леском
Извивается клубочек,
Отдохнуть никак не хочет.
Средь осинок на опушке
Видит Ванечка избушку:
Курьи ножки мхом покрыты,
Паутиной всё обвито,
Вертится вокруг, скрипит.
Вот царевич говорит:
-Повернись-ка к лесу задом,
Мне хозяйку видеть надо.
Дверь со скрипом отворилась
И в проёме появилась
Баба – здешняя Яга –
Жизнь её совсем плоха.
Вся оборвана, немыта.
Для чего ж стоит корыто?
Век не чесаны виски –
Впрямь завоешь от тоски.
В три погибели согнулась –
Не совсем, видать, проснулась.
-С чем пожаловал ко мне?
Шёл бы ты, Иван, к родне!
-Зря, Яга, меня пытаешь,
Ты мудра и дело знаешь.
Прежде баньку истопи,
Накорми да напои,
А тогда уже пытай.
Что ж ты? Гостя привечай!
С делом справилась старуха,
Молча слушает в пол-уха.
-Знаю, знаю, – говорит, -
Трудно будет воротить
Василису. Ведь Кащей –
Самый главный здесь злодей.
Нагл, коварен и силён –
Потому бессмертен он.
Всё Яга на свете знает,
Льстит царевич ей, пытает:
-Есть ли где-то смерть Кащея?
Продолжает ворожея:
-Дуб стоит в лесу дремучем,
Ветками цепляет тучи,
На вершине там ларец,
В нём зайчище-бегунец,
В зайце - утка, в ней – яйцо,
В нём игла с живым концом,
Смерть на кончике иголки –
Только в этом мало толку.
Кто ж Кащея одолеет,
Состязаться с ним посмеет?
Усмехается Иван:
-Где ж растёт тот великан?
Что ж пытать, коль есть клубок,
И царевич скромно смолк.
Бабе в пояс поклонился
За клубочком в путь пустился.
Шёл дремучими лесами,
Вяз в болотах. Ноги сами
В час до утренней зари
Его к дубу привели.
Удивляется Иван:
Дуб и вправду великан.
-Вот Медведь бы пригодился!
Только с мыслью распростился,
А Медведь уж тут как тут –
Держит слово, знать, не плут.
Вырвал дерево с корнями,
Бросил оземь. Меж ветвями
Вдруг ларец упал, разбился –
Заяц выскочил, пустился
Наутёк. Иван взмолился:
-Где-то заяц мой сейчас?
Он бы дело точно спас!
Ну, а заяц тут как тут –
Зря их трусами зовут.
Зайца мигом он догнал,
Пополам и разорвал.
А из зайца утка в небо
Поднялась. И вправду небыль!
Вдруг царевич вспоминает:
-Где-то селезень летает?
Мысль возникла и пропала,
Будто вовсе не бывала.
Но царевич видит оком:
Мчится селезень и с боку
Он уж утку настигает,
Бьёт крылом её, щипает.
В этот миг яйцо упало
И в волнах морских пропало.
-Если б щука только знала,
Вот она б яйцо достала!
Тишина, кругом ни звука…
Вдруг в волнах блеснула щука,
А в зубах яйцо сверкает –
Ай, да щука! Дело знает.
Вот оно уже в руках,
В сердце холодок и страх.
Оземь падает яйцо –
В нём игла с живым концом.
Чудо или же обман?
Отломил конец Иван -
Умер в этот миг Кащей,
Мелкий пакостник, злодей.
Прах его развеял ветер –
Мир вокруг стал чист и светел.
Распахнулась вдруг темница:
Василиса-голубица
К мужу радостно идёт,
Сердце девицы поёт –
Всё заплачено сполна.
Оседлали скакуна,
В своё царство воротились
И навеки заручились
Клятвой верности святой.
Мира им, любви большой!
Метки:
