Шекспир. Сонет 120

Ты прежде дурно поступил со мной,
И те жестокости уроком стали, –
Теперь меня согнёт проступок мой,
Ведь нервы не из меди или стали.

И если ты повержен был теперь,
Так испытал, как я тогда, страданье,
То я, как твой тиран и лютый зверь,
Не сопоставил то моё терзанье.

О, если бы печали нашей ночь
Могла напомнить все мои мученья,
То я бы смог, как ты тогда, помочь
И предложить бальзам для облегченья.

Тот прежний грех твой платой стал двойной:
Мой грех искупит твой, а твой грех – мой.

That you were once unkind befriends me now,
And for that sorrow which I then did feel
Needs must I under my transgression bow,
Unless my nerves were brass or hammered steel.
For if you were by my unkindness shaken
As I by yours, y'have passed a hell of time,
And I, a tyrant, have no leisure taken
To weigh how once I suffered in your crime.
О that our night of woe might have rememb'red
My deepest sense, how hard true sorrow hits,
And soon to you, as you to me then, tend'red
The humble salve, which wounded bosoms fits!
But that your trespass now becomes a fee;
Mine ransoms yours, and yours must ransom me.