Стансы - 5, пер. М. Ю. Лермонтова

Stances
By M.Lermontov

I can't languish in my native land - let's go
Far away towards the bloody battle.
There, perhaps, my heart would stop its throbbing,
Heart, all filled with you, my angel.

No, I'm not requiring your love for now,
No, you must miss the fatal passions;
I'm ready to accept the death and real blood,
All in order to pour down the breast flaming.

Then let I fall down in the cruel battle,
As a warrior - the people wouldn't cry,
Nobody would then a burden carry
Of my storm of feelings and my life.

And the destiny would stop the promises
Of my youth on place, where I would sleep
In desired state without any thoughts in,
All without any grumbling weep.

So let it be. But if I couldn't escape from
That sad dream of love in the other world;
If, at least, I'm forever sentenced
Everywhere love to carry long;

If in that land, where the soul endures
Only the pleasure, drinks the Soma sap,
Nobody my hard sores could cure,
No one could rid me off the bad;

Oh, please, look at me with warm in hour,
When we part, on person that,
Who's not scared of the people, trials,
Proudly will die for motherland;

Who on you was gazing often jolly
With a moist eye in a secret style,
That caused pity from the others, though
He was so glad to catch your smile...

1830 or 1831

---

М.Ю.Лермонтов

Стансы

Не могу на родине томиться,
Прочь отсель, туда, в кровавый бой.
Там, быть может, перестанет биться
Это сердце, полное тобой.

Нет, я не прошу твоей любови,
Нет, не знай губительных страстей;
Видеть смерть мне надо, надо крови,
Чтоб залить огонь в груди моей.

Пусть паду как ратник в бранном поле.
Не оплакан светом буду я,
Никому не будет в тягость боле
Буря чувств моих и жизнь моя.

Юных лет святые обещанья
Прекратит судьба на месте том,
Где без дум, без вопля, без роптанья
Я усну давно желанным сном.

Так, но если я не позабуду
В этом сне любви печальный сон,
Если образ твой всегда повсюду
Я носить с собою осужден;

Если там в пределах отдаленных,
Где душа должна блаженство пить,
Тяжких язв, на ней напечатленных,
Невозможно будет излечить;

О взгляни приветно в час разлуки
На того, кто с гордою душой
Не боится ни людей, ни муки,
Кто умрет за честь страны родной;

Кто, бывало, в тайном упоенье,
На тебя вперив свой влажный взгляд,
Возбуждал людское сожаленье
И твоей улыбке был так рад.

1830 или 1831