Чарлз Буковски. белые поэты

белые поэты обычно стучат довольно рано,
и продолжают стучать и звонить,
звонить и стучать,
даже если шторы опущены;
в конце концов, я поднимаюсь со своего похмелья,
считая, что такая настойчивость
может означать удачу, какой-нибудь приз:
женский или монетарный.
- иду! иду! - восклицаю я,
разыскивая, чем бы прикрыть моё уродливое
голое тело. иногда мне надо даже вырвать сначала,
затем прополоскать горло; полоскание снова вызывает рвоту...
но я забыл – иду к двери:
- хеллоу?
- вы Буковски?
- да, входите.

мы садимся и смотрим друг на друга:
он молодой, энергичный,
одет по последней моде -
разные цвета, шёлк,
ласковое лицо.
- вы меня не помните?
- нет.
- я был у вас раньше. правда, недолго:
вам не понравились мои стихи.
- есть много причин, почему не нравятся
стихи.
- прочтите эти.
он протянул их мне, они были площе бумаги,
на которой были напечатаны.
не было ни импульса, ни искры.
ни звука. я никогда не читал что-либо ничтожнее.

- эх, - сказал я, - эх-эх.

- значит, вам не ПОНРАВИЛИСЬ
они?

- тут ничего нет – это как горшок с усохшей мочой.

он взял бумаги, встал и прошёлся по комнате.
- слушай, Буковски.
я натравлю на тебя такую банду из Малибу,
какую ты никогда не видел.


- о да, малыш? – спросил я.

- да, да, – ответил он
и выскочил за дверь.

его банда из Малибу была подобна
его стихам: она никогда
не появилась.