Ex Oriente lux, из персидской поэзии, Хафиз

Хафиз
(1325-1389)

Газели

* * *

Не прерывай, о грудь моя, свой слезный звездопад:
Удары сердца пусть во мне всю душу раздробят!

Ты скажешь нам: "Тюрчанку ту я знаю хорошо, –
Из Самарканда род ее!" Но ты ошибся, брат:

Та девушка вошла в меня из строчки Рудаки:
"Ручей Мульяна к нам несет той девы аромат".

Скажи: кто ведает покой под бурями небес?
О виночерпий, дай вина! Хоть сну я буду рад.

Не заблужденье ли – искать спокойствия в любви?
Ведь от любви лекарства нет, — нам старцы говорят.

Ты слаб? От пьянства отрекись! Но если сильный трезв,
Пускай, воспламенив сердца, испепелит разврат!

Да, я считаю, что пора людей переродить:
Мир надо заново создать – иначе это ад!

Но что же в силах дать Хафиз слезинкою своей?
В потоке слез она плывет росинкой наугад.

* * *

Ушла любимая моя, ушла, не известила нас,
Ушла из города в тот час, когда заря творит намаз.

Нет, либо счастие мое пренебрегло стезей любви,
Либо красавица не шла дорогой правды в этот раз.

Я поражен! Зачем она с моим соперником дружна!
Стеклярус на груди осла никто ж не примет за алмаз!

Я буду вечно ждать ее, как белый тополь ветерка.
Я буду оплывать свечой, покуда пламень не погас.

Но нет! Рыданьями, увы, я не склоню ее к любви:
Ведь капли камня не пробьют, слезами жалобно струясь.

Кто поглядел в лицо ее, как бы лобзал глаза мои:
В очах моих отражено созвездие любимых глаз.

И вот безмолвствует теперь Хафиза стертое перо:
Не выдаст тайны никому его газели скорбный глас.

перевод И. Сельвинского

* * *

Обещаем наслажденье - мне созвездия сказали.
Звездных знаков совпаденья мне блаженство обещали.

Лишь бы локонов любимой не коснулся нечестивец!
Огради ее, незримый, не оставь ее в печали.

Ямочка на подбородке у нее - ловец искусный.
Кто в силок не попадался, в мире сыщется едва ли.

Кто лицо ее увидит, оробеет, ослепленный.
Побледнеет даже солнце в вышине, в небесной дали.

Я - медлительный, забытый, незадачливый паломник.
А соперники не дремлют, свежий ветер оседлали.

Кто же я? Невольник, пленник, отраженье луноликой?
Пыль у милого порога, что не стерли, не убрали?

Кто же я? Поэт - владетель вековечного калама.
Занесу родное имя на священные скрижали.

Тороплюсь на поклоненье к недопитому кувшину
И к рубиновой улыбке, что сияет из-под шали.

Я - Хафиз! Любые муки принимаю терпеливо -
Сколько раз ресницы-стрелы мое сердце поражали!

* * *

Мне мудрец говорит, в пиалу наливая вино:
"Пей, другого лекарства от боли твоей не дано.

Пей, не бойся молвы - оклевещут и юную розу,
А она раскрывается, дышит, цветет все равно.

Пей! Повсюду на свете, на этом бессовестном рынке
Добротой, и доверьем, и правдой торгуют давно.

Пей! Не жалуйся - все на земле ненадежно, невечно.
Даже шахскому трону рассыпаться в прах суждено.

Пей, Хафиз, наливай, наслаждайся, живи беспечально.
Пей, осталось немного - и в чаше покажется дно..."

* * *

Зазвени, веселый чанг - снова, снова, снова, -
Вторя звону пьяных чаш - снова, снова, снова!

Я с красавицей не груб, но с ее румяных губ
Дань взимаю по ночам - снова, снова, снова!

Если пить не будешь ты, не постигнешь красоты,
Пей, внимай моим речам - снова, снова, снова!

Аромат, касанье, свет! Ты, любовь, забвенье бед
Бескорыстно даришь нам - снова, снова, снова!

Ты к любимой, ветер, мчись, передай: опять Хафиз
Припадет к ее устам - снова, снова, снова!

перевод М. Курганцева

Рубаи

* * *

Ты лицом нежна, станом, как кипарис, стройна,
Можешь в зеркало солнца смотреться лишь ты одна!
...Я ей шаль подарил. И, смеясь, сказала она:
"Назначаю свиданье тебе в видениях сна".

перевод В. Державина