москва-6
МОСКВА
Кто Царь-колокол подымет? Кто Царь-пушку повернет? Шляпы кто, гордец, не снимет У святых в Кремле ворот?! Федор Глинка
Москва ли, Питер - все равно,\И то, и это - без меня.\Все пьесы сыграны давно,\Позавчерашнего же дня\Следов вовеки не найти,\Концы упрятала вода,\И метры шпального пути\Нас разлучают навсегда... Ася Анистратенко 1999 БАРДЫ РУ Ты едешь поездом в Москву...
Любимая русская река Москва,\ набей мне мускулами рукава,\ очисть мои лёгкие от слизи,\ верни мне зрение жизни,\ Москва-река! Ян Сатуновский
Люблю Москву, наш гор[од] ц[арский],\ Люблю наш Киев, столь[ный] гр[ад], Алексей К. Толстой 1857-58 Друзья, вы совершенно правы,
Люблю осеннюю Москву\ в ее убранстве светлом,\когда утрами жгут листву,\ опавшую под ветром. Юрий Левитанский Люблю осеннюю Москву
Люблю пожар Парижа!\И в зелени, как рыжики, ампиры обрусевшие\особняков в Москве! Андрей Вознесенский
Любовь к Москве – любовь святая…\В тот страшный час в осенней мгле\Шли в бой сыны степного края\На ближних подступах к Москве. Николай Добронравов 1957 Передний край
Илья Эренбург (1891-1967) ИЗБРАННОЕ 2000
34. ?От лампы ровный круг…?
От лампы ровный круг, тихо вокруг. Только кто-то поднимается по лестнице громко, может быть, подойдет сейчас к двери и спросит:
?Эренбург, вы дома??
Нет, никто не пришел. Я гляжу на заваленный книгами стол. Сколько за эти пять лет прожито, из нового ничего не вышло, а старое… старое ушло, и странно думать, что сейчас где-то в Москве на Остоженке мама сидит и пишет:
?Я послала тебе русский чай, смотри не простудись и не скучай…?
Ноябрь 1913
Нина Краснова Быково
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2017
ДАЧКА
Анатолию Шамардину
1.
Не было у нас с тобой ни дачки,
Ни какой-нибудь машины, ?тачки?,
Не было такого ничего,
А чужого нам не надо ничьего.
Жили мы в хрущебнойтесноте,
Там совсем условия не те.
Не садились мы с тобой на ?тачку?
И на ней не ездили на дачку,
Из Москвы, из центра, на ?пленэр?,
На большой Лосиный остров, например.
Леший там живет, и там же — лось.
Нам бы хорошо бы там жилось…
2.
Мы бы там с грибами суп варили бы,
Жили вольной жизнью да творили бы,
Сил для дел великих напасали бы,
Сколько песен новых написали бы…
21, 24 октября2016 г., 25 января 2017 г., Быково
Евгений Реутов ДЕТИ РА 2015 ЦИКЛ Я уверен на все сто
Пить бросая, думай так:
?Эта трезвость — понарошку?.
И ни черт, ни друг-чудак
Не свернут тебя с ?дорожки?.
Так же думай ты, — влюбясь:
?Эта блажь — на дней семь-восемь? —
Будет долгой ваша связь,
Словно в Подмосковье осень…
Так же думай и в труде:
?Да хоть завтра — увольненье? —
И все премии — тебе!
Подхалимы! Уваженье!
…Я уверен на все сто
(Ведь проверено мной лично):
Долговременно лишь то,
Что нам — в шутку — безразлично!..
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ (1932-1994)
?РОВЕСНИКУ? (сборник 1962)
Твой голос
Линия…
Сколько все ж таки странного
простые слова таят!..
До самой Москвы
столбы телеграфные
за руки взявшись
стоят.
Они хранят трудовое братство
в неласковом свисте зимы.
Они помогают друг другу
взобраться
на горы и на холмы.
Они вникают в любую суть,
им просто некогда зябнуть.
Они стоят.
И слова несут
о любви,
о процентах,
о зяби.
Они
чувствительнее, чем нерв,
и могущественнее, чем бог…
Но вот один проводок,
зазвенев,
скручивается в клубок.
И слова начинают,
как крупные сельди,
хвостами
бить в невода…
Товарищ врач телеграфной сети,
вылечи
провода!
Пожалуйста, вылечи!
Это надо!
Иначе —
сердце не вынесет…
Товарищ ремонтник,
если бы знал ты,
что;
от тебя зависит!
Скорей!
Чтоб зимнюю ночь рассекло
звонком,
как полоской зари.
Скорей!
Чтоб ревела трубка:
?Алло!!!?
…Говори, Москва,
говори!
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Сб. ?Утро начинается с любви? 2016
Сон
Марине
Мне сегодня снился Петербург.
Он красив был, словно наяву…
Правда, ни одной души вокруг.
Может, все уехали в Москву?
И во сне я знал, куда иду —
Мойка… Пушкинский музей.
Ночь зажгла Полярную звезду,
Чтоб идти мне было веселей.
Сон напоминал мне сериал —
Расстелились новые пути:
Петр Великий на коне дремал.
Летний сад остался позади.
Долго я блуждал по тишине.
И во сне случилось чудо вдруг —
Вышла дочь из темноты ко мне…
И умчал я утром в Петербург.
2015
*
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Ближние страны (1938-1958)
Подмосковье
Если б у меня хватило глины,
Я б слепил такие же равнины;
Если бы мне туч и солнца дали,
Я б такие же устроил дали.
Все негромко, мягко, непоспешно,
С глазомером суздальского толка —
Рассадил бы сосны и орешник
И село поставил у проселка.
Без пустых затей, без суесловья
Все бы создал так, как в Подмосковье.
Вера Павлова в Журнальном зале 2013
Тенистый двор,
где до сих пор
сушат бельё под окнами,
восточный ковёр
на школьный забор
кидают и громоподобными
ударами оглашают Москву,
из форточек рвутся мелодии,
и я полвека соседей зову
Тётьнадей и Дядьволодею.
* *
Илья Эренбург (1891-1967) ИЗБРАННОЕ 2000
187. У ПРИЕМНИКА
Над крышами Парижа весна не зашумит,
И жемчуг не нанижет кудрявая Мими.
Средь темной ночи слышишь (а ночь давно
мертва),
Как умирают мыши и как растет трава.
И равнодушно диктор, не рад и не сердит,
На десяти языках о смерти говорит:
Как тонут тонны боли, как выполот народ,
И трупы — это только торговый оборот.
Но вдруг, как моря склянки, для мира и для нас
Кремлевские куранты вызванивают час.
Ты, может, из театра сейчас идешь домой…
И как мне непонятно, что этот город — мой,
Что над часами звезды, что я еще живой,
Что даже черный воздух становится Москвой!
Часы всё ближе, ближе, они томят меня.
Над крышами Парижа ни звуков, ни огня.
1940
Сергей Главацкий Тембр внутреннего голоса
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2017
* * *
Никто не лев. Никто не прав.
Одна — баран, второй — баран.
В Москву? Уволь! Подай мне трап
to heaven. Мне уже пора!
Инфаркт? Инсульт? Гангрена? Рак?
Болит — душа, а прах — лишь прах…
Cудьба — единственный мой враг…
Любовь — единственный овраг.
Прости меня, моя любовь.
Пусть помянут, но поминутно
я жил с Тобой весь этот сон,
хоть в горизонт твой бился лбом.
Пусть твой устойчив горизонт
и заблужденье — беспробудно
Яна Токарева Журнал СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ 2011 ЦИКЛ Campus Memories
Май ко дню рождения
Саше Дельфинову
по штатам бродит ураган мефодий,
покрыта куба коркой ледяной,
московские вороны не находят
оголодав кормушки ни одной
недаром видно было мне тревожно
узнав забеспокоилась не зря
что одуванчик в железнодорожном
расцвёл двенадцатого января
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Ближние страны (1938-1958)
Софья Палеолог
Отмерено добро и зло
Весами куполов неровных,
О византийское чело,
Полуулыбка губ бескровных!
Не доводом и не мечом
Царьград был выкован и слеплен.
Наивный варвар был прельщен
Его коварным благолепьем.
Не раз искусный богомаз,
Творя на кипарисных досках,
Его от разрушенья спас
Изображеньем ликов плоских.
И где пределы торжеству,
Когда — добытую жар-птицу —
Везли заморскую царицу
В первопрестольную Москву.
Как шлемы были купола.
Они раскачивались в звоне.
Она на сердце берегла,
Как белых ласточек, ладони.
И был уже неоспорим
Закон меча в делах условных…
Полуулыбкой губ бескровных
Она встречала Третий Рим.
Яна Токарева Журнал СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ 2011 ЦИКЛ Campus Memories
Полонез
мне нравится что вы станислав львовский
мне нравится что я настасья кински
в метро из сиплой скрипочки московской
выcовывается скорченный огиньский
и каркает прощай родимый край
и мы давай давай играй играй
и скрипочка играет sempre peggio3
и к вечеру срывается в арпеджио
прощай прощай родимая земля
ми ля до ми до ля ми до ми ля
Всеволод ЕМЕЛИН ПОСЛЕДНИЙ ГУДОК
(Похороны Брежнева)
Светлой памяти СССР
посвящается
Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп с разрывающим душу гудком
Мы в тело земли опустили.
Серели шинели, краснела звезда,
Синели кремлевские ели.
Заводы, машины, суда, поезда
Гудели, гудели, гудели.
Молчала толпа, но хрустела едва
Земля, принимавшая тело.
Больная с похмелья моя голова
Гудела, гудела, гудела.
Каракуль папах, и седин серебро…
Оратор сказал, утешая:
— "Осталось, мол, верное политбюро —
Дружина его удалая".
Народ перенес эту скорбную весть,
Печально и дружно балдея.
По слову апостола, не было здесь
Ни эллина, ни иудея.
Не знала планета подобной страны,
Где надо для жизни так мало,
Где все перед выпивкой были равны
От грузчика до адмирала.
Вся новая общность — советский народ
Гудел от Москвы до окраин.
Гудели евреи, их близок исход
Домой, в государство Израиль.
Кавказ благодатный, веселая пьянь:
Абхазы, армяне, грузины…
Гудел не от взрывов ракет "Алазань" —
Вином Алазанской долины.
Еще наплевав на священный Коран,
Не зная законов Аллаха,
Широко шагающий Азербайджан
Гудел заодно с Карабахом.
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Сб. ?Утро начинается с любви? 2016
?В Москве мне не хватает Волги…?
В Москве мне не хватает Волги,
Тверских пейзажей и друзей.
И я альбом снимаю с полки,
Где Тверь во всей красе своей.
Листаю древние кварталы,
И вижу дом свой на краю,
И ухожу дорогой старой
В тверскую молодость свою.
Мне все здесь дорого и мило:
Над Путевым дворцом рассвет,
Река, несущаяся мимо
Ушедших и грядущих лет.
И новые названья улиц
В честь знаменитых тверичан.
Солдат в почетном карауле —
Над Памятью однополчан.
О, Тверь моя, не оставляй вниманьем
Гостей, спешащих в славный град.
И тех, кого былое манит,
И тех, кто просто встрече рад…
2015
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Дни (1963-1979)
Выезд
Помню — папа еще молодой.
Помню выезд, какие-то сборы.
И извозчик — лихой, завитой.
Конь, пролетка, и кнут, и рессоры.
А в Москве — допотопный трамвай,
Где прицепом старинная конка.
А над Екатерининским — грай.
Все впечаталось в память ребенка.
Помню — мама еще молода,
Улыбается нашим соседям.
И куда-то мы едем. Куда?
Ах, куда-то, зачем-то мы едем!
А Москва высока и светла.
Суматоха Охотного ряда.
А потом — купола, купола.
И мы едем, все едем куда-то.
Звонко цокает кованый конь
О булыжник в каком-то проезде.
Куполов угасает огонь,
Зажигаются свечи созвездий,
Папа молод. И мать молода.
Конь горяч. И пролетка крылата.
И мы едем, незнамо куда,—
Все мы едем и едем куда-то.
Двор моего детства
Еще я помню уличных гимнастов,
Шарманщиков, медведей и цыган
И помню развеселый балаган
Петрушек голосистых и носатых.
У нас был двор квадратный. А над ним
Висело небо — в тучах или звездах.
В сарае у матрасника на козлах
Вились пружины, как железный дым.
Ириски продавали нам с лотка.
И жизнь была приятна и сладка…
И в той Москве, которой нет почти
И от которой лишь осталось чувство,
Про бедность и величие искусства
Я узнавал, наверно, лет с пяти.
Я б вас позвал с собой в мой старый дом…
(Шарманщики, петрушка — что за чудо!)
Но как припомню долгий путь оттуда —
Не надо! Нет!.. Уж лучше не пойдем!..
КСЕНИЯ НЕКРАСОВА (1912—1958)
КОЛЬЦО
Я очень хотела
иметь кольцо,
но мало на перстень металла,
тогда я бураны,
снега и метель
решила расплавить
в весенний ручей
и выковать обруч кольца из ручья,—
кусок бирюзовой
московской весны
я вставила камнем в кольцо.
В нем синее небо
и дно голубое,
от мраморных зданий
туманы скользят.
Огни светофора
цветными лучами
прорезали площадь
в глубинные грани,
и ветви деревьев
от множества галок,
как пальмы резные,
средь сквера стоят.
Спаяла кольцо я,
надела я перстень,
надела, а снять не хочу.
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ (1932-1994)
?РОВЕСНИКУ? (сборник 1962)
Следы
Я люблю,
когда над городом —
снег,
неуверенно кружащийся,
ничей.
Неживой,
мохнатый,
медленный снег
одевает в горностаи
москвичей.
В горностаевом пальто
идет студент.
В горностаи
постовой разодет…
Я люблю смотреть на белую рябь.
Фонари плывут над улицей —
горят.
Как наполненные пламенем
ноли,
по-домашнему
горят фонари.
Пухлый снег идет,
и я за ним бегу.
Снег запутался в сплетенье кустов…
На снегу,
на очень тихом
снегу —
восклицательные знаки
следов!
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Волна и камень (1970-1974)
?Березы, осины да елки…?
Березы, осины да елки —
Простой подмосковный пейзаж.
Художник в татарской мурмолке
Весенний открыл вернисаж.
Художник, немного раскосый,
С татарской раскладкою скул,
Дымит и дымит папиросой
И слушает внутренний гул.
Из гула рождаются краски,
Из звука является цвет.
Природа плетет без развязки
Один бесконечный сюжет.
Но надо включить его в раму,
И это искусства залог,
Когда бесконечную драму
Врубают в один эпилог.
Яна Токарева Журнал СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ 2011 ЦИКЛ Campus Memories
Два силлабических посвящения Ф. Минлосу
1
я вот что думаю
думаю что пора
уже уразуметь
филиной грамоте
стихосложению
по старому стилю
2
танка тоже мне
типа такая вязка
внеплановая
московской сторожевой
с японским городовым
Дмитрий Быков
Новые письма счастья
Разбор пролетов
Июнь 2001. Арест Владимира Гусинского после недавней истории с таинственным исчезновением и столь же таинственным обнаружением Андрея Бабицкого.
Сцена изображает кремлевский кабинет Путина. ПУТИН нервно ходит по ковру. На ковре перед ним – вызванные на разбор полетов Рушайло, Патрушев и Устинов.
ПУТИН:
Это что же вы творите, сукины сыны?
В США и в Лондон-сити все потрясены!
Говорят, что я свободу прессы удушил
И российскому народу хавальник зашил!
Я ж велел вам только прессу мягко уломать,
Не теряя политесу, шлеп же вашу мать!
Вы ж Бабицкого ломали, как тайфун – тростник!
Нешто вы не понимали, резник и мясник?!
СИЛОВИКИ (хором):
Ну, пускай наполовинку пережали пресс —
Нам же все-таки в новинку этот политес!
Не чуждайся нашей дружбы и не обессудь:
Мы ведь все ж таки спецслужбы, а не кто-нибудь!
ПУТИН:
Ну, Бабицкого прощу хоть. Но налет на ?Мост??!
Я же вас просил прощупать, потянуть за хвост,
Но устроить маски-шоу посреди Москвы —
Это, братцы, по-большому мне наклали вы!
Можно было компроматом рожи им намять,
Но нельзя же автоматом, шлеп же вашу мать!
СИЛОВИКИ:
Ну допустим, ну а фиг ли? Тут же враг кругом!
Мы же, Вова, не привыкли цацкаться с врагом!
Так что мы не виноваты, зря не голоси:
Мы ж ведь все-таки солдаты, а не хрен соси!
ПУТИН:
Что же мне, раздать награды? Ручки вам пожать?
Ну Гусинского-то, гады, кто велел сажать?
Я ж сказал – пугнуть немного. Дескать, доконал.
У него ж, у демагога, собственный канал!
Тут про эту предварилку воет целый свет!
Я ж сказал – ?Загнать в бутылку?, а в Бутырку – нет!
СИЛОВИКИ:
Что он тут торчал, как цаца, грязью нас полив?
Пусть он едет издеваться на фиг в Тель-Авив!
Пред тобой, Вован, мы ч;сты, или нет, чист;,
Мы ж ведь все-таки чекисты, ровно как и ты!
ПУТИН:
Да конечно, это суки, сволочи, враги —
Но ведь нам связали руки внешние долги!
Запад как о троглодите воет обо мне!
Вы уж все-таки блюдите видимость вовне!
Чтобы мы хотя б снаружи, глядючи в упор,
Были все-таки не хуже, чем до этих пор!
Занимайтесь тут хоть сыском, жмите всю печать,
Но кончайте вы с Гусинским!
СИЛОВИКИ (радостно): Стало быть, кончать?!
ПУТИН (с досадой):
Да к чему же нам расправа, пытки и бои?
Эк у вас зудит-то, право, прыткие мои!
Пусть бы он на волю вышел, шлеп же вашу мать,
Пусть бы я о нем не слышал дней хотя бы пять!
СИЛОВИКИ (с готовностью):
Мы, быть может, грубоваты, выжжены в борьбе,
Но, однако, мы – солдаты, верные тебе!
И тебе даем мы слово: про него, жида,
Ты не будешь слышать, Вова, больше никогда!
Бросаются к Путину и отрывают ему уши.
Кто Царь-колокол подымет? Кто Царь-пушку повернет? Шляпы кто, гордец, не снимет У святых в Кремле ворот?! Федор Глинка
Москва ли, Питер - все равно,\И то, и это - без меня.\Все пьесы сыграны давно,\Позавчерашнего же дня\Следов вовеки не найти,\Концы упрятала вода,\И метры шпального пути\Нас разлучают навсегда... Ася Анистратенко 1999 БАРДЫ РУ Ты едешь поездом в Москву...
Любимая русская река Москва,\ набей мне мускулами рукава,\ очисть мои лёгкие от слизи,\ верни мне зрение жизни,\ Москва-река! Ян Сатуновский
Люблю Москву, наш гор[од] ц[арский],\ Люблю наш Киев, столь[ный] гр[ад], Алексей К. Толстой 1857-58 Друзья, вы совершенно правы,
Люблю осеннюю Москву\ в ее убранстве светлом,\когда утрами жгут листву,\ опавшую под ветром. Юрий Левитанский Люблю осеннюю Москву
Люблю пожар Парижа!\И в зелени, как рыжики, ампиры обрусевшие\особняков в Москве! Андрей Вознесенский
Любовь к Москве – любовь святая…\В тот страшный час в осенней мгле\Шли в бой сыны степного края\На ближних подступах к Москве. Николай Добронравов 1957 Передний край
Илья Эренбург (1891-1967) ИЗБРАННОЕ 2000
34. ?От лампы ровный круг…?
От лампы ровный круг, тихо вокруг. Только кто-то поднимается по лестнице громко, может быть, подойдет сейчас к двери и спросит:
?Эренбург, вы дома??
Нет, никто не пришел. Я гляжу на заваленный книгами стол. Сколько за эти пять лет прожито, из нового ничего не вышло, а старое… старое ушло, и странно думать, что сейчас где-то в Москве на Остоженке мама сидит и пишет:
?Я послала тебе русский чай, смотри не простудись и не скучай…?
Ноябрь 1913
Нина Краснова Быково
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2017
ДАЧКА
Анатолию Шамардину
1.
Не было у нас с тобой ни дачки,
Ни какой-нибудь машины, ?тачки?,
Не было такого ничего,
А чужого нам не надо ничьего.
Жили мы в хрущебнойтесноте,
Там совсем условия не те.
Не садились мы с тобой на ?тачку?
И на ней не ездили на дачку,
Из Москвы, из центра, на ?пленэр?,
На большой Лосиный остров, например.
Леший там живет, и там же — лось.
Нам бы хорошо бы там жилось…
2.
Мы бы там с грибами суп варили бы,
Жили вольной жизнью да творили бы,
Сил для дел великих напасали бы,
Сколько песен новых написали бы…
21, 24 октября2016 г., 25 января 2017 г., Быково
Евгений Реутов ДЕТИ РА 2015 ЦИКЛ Я уверен на все сто
Пить бросая, думай так:
?Эта трезвость — понарошку?.
И ни черт, ни друг-чудак
Не свернут тебя с ?дорожки?.
Так же думай ты, — влюбясь:
?Эта блажь — на дней семь-восемь? —
Будет долгой ваша связь,
Словно в Подмосковье осень…
Так же думай и в труде:
?Да хоть завтра — увольненье? —
И все премии — тебе!
Подхалимы! Уваженье!
…Я уверен на все сто
(Ведь проверено мной лично):
Долговременно лишь то,
Что нам — в шутку — безразлично!..
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ (1932-1994)
?РОВЕСНИКУ? (сборник 1962)
Твой голос
Линия…
Сколько все ж таки странного
простые слова таят!..
До самой Москвы
столбы телеграфные
за руки взявшись
стоят.
Они хранят трудовое братство
в неласковом свисте зимы.
Они помогают друг другу
взобраться
на горы и на холмы.
Они вникают в любую суть,
им просто некогда зябнуть.
Они стоят.
И слова несут
о любви,
о процентах,
о зяби.
Они
чувствительнее, чем нерв,
и могущественнее, чем бог…
Но вот один проводок,
зазвенев,
скручивается в клубок.
И слова начинают,
как крупные сельди,
хвостами
бить в невода…
Товарищ врач телеграфной сети,
вылечи
провода!
Пожалуйста, вылечи!
Это надо!
Иначе —
сердце не вынесет…
Товарищ ремонтник,
если бы знал ты,
что;
от тебя зависит!
Скорей!
Чтоб зимнюю ночь рассекло
звонком,
как полоской зари.
Скорей!
Чтоб ревела трубка:
?Алло!!!?
…Говори, Москва,
говори!
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Сб. ?Утро начинается с любви? 2016
Сон
Марине
Мне сегодня снился Петербург.
Он красив был, словно наяву…
Правда, ни одной души вокруг.
Может, все уехали в Москву?
И во сне я знал, куда иду —
Мойка… Пушкинский музей.
Ночь зажгла Полярную звезду,
Чтоб идти мне было веселей.
Сон напоминал мне сериал —
Расстелились новые пути:
Петр Великий на коне дремал.
Летний сад остался позади.
Долго я блуждал по тишине.
И во сне случилось чудо вдруг —
Вышла дочь из темноты ко мне…
И умчал я утром в Петербург.
2015
*
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Ближние страны (1938-1958)
Подмосковье
Если б у меня хватило глины,
Я б слепил такие же равнины;
Если бы мне туч и солнца дали,
Я б такие же устроил дали.
Все негромко, мягко, непоспешно,
С глазомером суздальского толка —
Рассадил бы сосны и орешник
И село поставил у проселка.
Без пустых затей, без суесловья
Все бы создал так, как в Подмосковье.
Вера Павлова в Журнальном зале 2013
Тенистый двор,
где до сих пор
сушат бельё под окнами,
восточный ковёр
на школьный забор
кидают и громоподобными
ударами оглашают Москву,
из форточек рвутся мелодии,
и я полвека соседей зову
Тётьнадей и Дядьволодею.
* *
Илья Эренбург (1891-1967) ИЗБРАННОЕ 2000
187. У ПРИЕМНИКА
Над крышами Парижа весна не зашумит,
И жемчуг не нанижет кудрявая Мими.
Средь темной ночи слышишь (а ночь давно
мертва),
Как умирают мыши и как растет трава.
И равнодушно диктор, не рад и не сердит,
На десяти языках о смерти говорит:
Как тонут тонны боли, как выполот народ,
И трупы — это только торговый оборот.
Но вдруг, как моря склянки, для мира и для нас
Кремлевские куранты вызванивают час.
Ты, может, из театра сейчас идешь домой…
И как мне непонятно, что этот город — мой,
Что над часами звезды, что я еще живой,
Что даже черный воздух становится Москвой!
Часы всё ближе, ближе, они томят меня.
Над крышами Парижа ни звуков, ни огня.
1940
Сергей Главацкий Тембр внутреннего голоса
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2017
* * *
Никто не лев. Никто не прав.
Одна — баран, второй — баран.
В Москву? Уволь! Подай мне трап
to heaven. Мне уже пора!
Инфаркт? Инсульт? Гангрена? Рак?
Болит — душа, а прах — лишь прах…
Cудьба — единственный мой враг…
Любовь — единственный овраг.
Прости меня, моя любовь.
Пусть помянут, но поминутно
я жил с Тобой весь этот сон,
хоть в горизонт твой бился лбом.
Пусть твой устойчив горизонт
и заблужденье — беспробудно
Яна Токарева Журнал СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ 2011 ЦИКЛ Campus Memories
Май ко дню рождения
Саше Дельфинову
по штатам бродит ураган мефодий,
покрыта куба коркой ледяной,
московские вороны не находят
оголодав кормушки ни одной
недаром видно было мне тревожно
узнав забеспокоилась не зря
что одуванчик в железнодорожном
расцвёл двенадцатого января
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Ближние страны (1938-1958)
Софья Палеолог
Отмерено добро и зло
Весами куполов неровных,
О византийское чело,
Полуулыбка губ бескровных!
Не доводом и не мечом
Царьград был выкован и слеплен.
Наивный варвар был прельщен
Его коварным благолепьем.
Не раз искусный богомаз,
Творя на кипарисных досках,
Его от разрушенья спас
Изображеньем ликов плоских.
И где пределы торжеству,
Когда — добытую жар-птицу —
Везли заморскую царицу
В первопрестольную Москву.
Как шлемы были купола.
Они раскачивались в звоне.
Она на сердце берегла,
Как белых ласточек, ладони.
И был уже неоспорим
Закон меча в делах условных…
Полуулыбкой губ бескровных
Она встречала Третий Рим.
Яна Токарева Журнал СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ 2011 ЦИКЛ Campus Memories
Полонез
мне нравится что вы станислав львовский
мне нравится что я настасья кински
в метро из сиплой скрипочки московской
выcовывается скорченный огиньский
и каркает прощай родимый край
и мы давай давай играй играй
и скрипочка играет sempre peggio3
и к вечеру срывается в арпеджио
прощай прощай родимая земля
ми ля до ми до ля ми до ми ля
Всеволод ЕМЕЛИН ПОСЛЕДНИЙ ГУДОК
(Похороны Брежнева)
Светлой памяти СССР
посвящается
Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп с разрывающим душу гудком
Мы в тело земли опустили.
Серели шинели, краснела звезда,
Синели кремлевские ели.
Заводы, машины, суда, поезда
Гудели, гудели, гудели.
Молчала толпа, но хрустела едва
Земля, принимавшая тело.
Больная с похмелья моя голова
Гудела, гудела, гудела.
Каракуль папах, и седин серебро…
Оратор сказал, утешая:
— "Осталось, мол, верное политбюро —
Дружина его удалая".
Народ перенес эту скорбную весть,
Печально и дружно балдея.
По слову апостола, не было здесь
Ни эллина, ни иудея.
Не знала планета подобной страны,
Где надо для жизни так мало,
Где все перед выпивкой были равны
От грузчика до адмирала.
Вся новая общность — советский народ
Гудел от Москвы до окраин.
Гудели евреи, их близок исход
Домой, в государство Израиль.
Кавказ благодатный, веселая пьянь:
Абхазы, армяне, грузины…
Гудел не от взрывов ракет "Алазань" —
Вином Алазанской долины.
Еще наплевав на священный Коран,
Не зная законов Аллаха,
Широко шагающий Азербайджан
Гудел заодно с Карабахом.
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Сб. ?Утро начинается с любви? 2016
?В Москве мне не хватает Волги…?
В Москве мне не хватает Волги,
Тверских пейзажей и друзей.
И я альбом снимаю с полки,
Где Тверь во всей красе своей.
Листаю древние кварталы,
И вижу дом свой на краю,
И ухожу дорогой старой
В тверскую молодость свою.
Мне все здесь дорого и мило:
Над Путевым дворцом рассвет,
Река, несущаяся мимо
Ушедших и грядущих лет.
И новые названья улиц
В честь знаменитых тверичан.
Солдат в почетном карауле —
Над Памятью однополчан.
О, Тверь моя, не оставляй вниманьем
Гостей, спешащих в славный град.
И тех, кого былое манит,
И тех, кто просто встрече рад…
2015
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Дни (1963-1979)
Выезд
Помню — папа еще молодой.
Помню выезд, какие-то сборы.
И извозчик — лихой, завитой.
Конь, пролетка, и кнут, и рессоры.
А в Москве — допотопный трамвай,
Где прицепом старинная конка.
А над Екатерининским — грай.
Все впечаталось в память ребенка.
Помню — мама еще молода,
Улыбается нашим соседям.
И куда-то мы едем. Куда?
Ах, куда-то, зачем-то мы едем!
А Москва высока и светла.
Суматоха Охотного ряда.
А потом — купола, купола.
И мы едем, все едем куда-то.
Звонко цокает кованый конь
О булыжник в каком-то проезде.
Куполов угасает огонь,
Зажигаются свечи созвездий,
Папа молод. И мать молода.
Конь горяч. И пролетка крылата.
И мы едем, незнамо куда,—
Все мы едем и едем куда-то.
Двор моего детства
Еще я помню уличных гимнастов,
Шарманщиков, медведей и цыган
И помню развеселый балаган
Петрушек голосистых и носатых.
У нас был двор квадратный. А над ним
Висело небо — в тучах или звездах.
В сарае у матрасника на козлах
Вились пружины, как железный дым.
Ириски продавали нам с лотка.
И жизнь была приятна и сладка…
И в той Москве, которой нет почти
И от которой лишь осталось чувство,
Про бедность и величие искусства
Я узнавал, наверно, лет с пяти.
Я б вас позвал с собой в мой старый дом…
(Шарманщики, петрушка — что за чудо!)
Но как припомню долгий путь оттуда —
Не надо! Нет!.. Уж лучше не пойдем!..
КСЕНИЯ НЕКРАСОВА (1912—1958)
КОЛЬЦО
Я очень хотела
иметь кольцо,
но мало на перстень металла,
тогда я бураны,
снега и метель
решила расплавить
в весенний ручей
и выковать обруч кольца из ручья,—
кусок бирюзовой
московской весны
я вставила камнем в кольцо.
В нем синее небо
и дно голубое,
от мраморных зданий
туманы скользят.
Огни светофора
цветными лучами
прорезали площадь
в глубинные грани,
и ветви деревьев
от множества галок,
как пальмы резные,
средь сквера стоят.
Спаяла кольцо я,
надела я перстень,
надела, а снять не хочу.
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ (1932-1994)
?РОВЕСНИКУ? (сборник 1962)
Следы
Я люблю,
когда над городом —
снег,
неуверенно кружащийся,
ничей.
Неживой,
мохнатый,
медленный снег
одевает в горностаи
москвичей.
В горностаевом пальто
идет студент.
В горностаи
постовой разодет…
Я люблю смотреть на белую рябь.
Фонари плывут над улицей —
горят.
Как наполненные пламенем
ноли,
по-домашнему
горят фонари.
Пухлый снег идет,
и я за ним бегу.
Снег запутался в сплетенье кустов…
На снегу,
на очень тихом
снегу —
восклицательные знаки
следов!
ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Волна и камень (1970-1974)
?Березы, осины да елки…?
Березы, осины да елки —
Простой подмосковный пейзаж.
Художник в татарской мурмолке
Весенний открыл вернисаж.
Художник, немного раскосый,
С татарской раскладкою скул,
Дымит и дымит папиросой
И слушает внутренний гул.
Из гула рождаются краски,
Из звука является цвет.
Природа плетет без развязки
Один бесконечный сюжет.
Но надо включить его в раму,
И это искусства залог,
Когда бесконечную драму
Врубают в один эпилог.
Яна Токарева Журнал СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ 2011 ЦИКЛ Campus Memories
Два силлабических посвящения Ф. Минлосу
1
я вот что думаю
думаю что пора
уже уразуметь
филиной грамоте
стихосложению
по старому стилю
2
танка тоже мне
типа такая вязка
внеплановая
московской сторожевой
с японским городовым
Дмитрий Быков
Новые письма счастья
Разбор пролетов
Июнь 2001. Арест Владимира Гусинского после недавней истории с таинственным исчезновением и столь же таинственным обнаружением Андрея Бабицкого.
Сцена изображает кремлевский кабинет Путина. ПУТИН нервно ходит по ковру. На ковре перед ним – вызванные на разбор полетов Рушайло, Патрушев и Устинов.
ПУТИН:
Это что же вы творите, сукины сыны?
В США и в Лондон-сити все потрясены!
Говорят, что я свободу прессы удушил
И российскому народу хавальник зашил!
Я ж велел вам только прессу мягко уломать,
Не теряя политесу, шлеп же вашу мать!
Вы ж Бабицкого ломали, как тайфун – тростник!
Нешто вы не понимали, резник и мясник?!
СИЛОВИКИ (хором):
Ну, пускай наполовинку пережали пресс —
Нам же все-таки в новинку этот политес!
Не чуждайся нашей дружбы и не обессудь:
Мы ведь все ж таки спецслужбы, а не кто-нибудь!
ПУТИН:
Ну, Бабицкого прощу хоть. Но налет на ?Мост??!
Я же вас просил прощупать, потянуть за хвост,
Но устроить маски-шоу посреди Москвы —
Это, братцы, по-большому мне наклали вы!
Можно было компроматом рожи им намять,
Но нельзя же автоматом, шлеп же вашу мать!
СИЛОВИКИ:
Ну допустим, ну а фиг ли? Тут же враг кругом!
Мы же, Вова, не привыкли цацкаться с врагом!
Так что мы не виноваты, зря не голоси:
Мы ж ведь все-таки солдаты, а не хрен соси!
ПУТИН:
Что же мне, раздать награды? Ручки вам пожать?
Ну Гусинского-то, гады, кто велел сажать?
Я ж сказал – пугнуть немного. Дескать, доконал.
У него ж, у демагога, собственный канал!
Тут про эту предварилку воет целый свет!
Я ж сказал – ?Загнать в бутылку?, а в Бутырку – нет!
СИЛОВИКИ:
Что он тут торчал, как цаца, грязью нас полив?
Пусть он едет издеваться на фиг в Тель-Авив!
Пред тобой, Вован, мы ч;сты, или нет, чист;,
Мы ж ведь все-таки чекисты, ровно как и ты!
ПУТИН:
Да конечно, это суки, сволочи, враги —
Но ведь нам связали руки внешние долги!
Запад как о троглодите воет обо мне!
Вы уж все-таки блюдите видимость вовне!
Чтобы мы хотя б снаружи, глядючи в упор,
Были все-таки не хуже, чем до этих пор!
Занимайтесь тут хоть сыском, жмите всю печать,
Но кончайте вы с Гусинским!
СИЛОВИКИ (радостно): Стало быть, кончать?!
ПУТИН (с досадой):
Да к чему же нам расправа, пытки и бои?
Эк у вас зудит-то, право, прыткие мои!
Пусть бы он на волю вышел, шлеп же вашу мать,
Пусть бы я о нем не слышал дней хотя бы пять!
СИЛОВИКИ (с готовностью):
Мы, быть может, грубоваты, выжжены в борьбе,
Но, однако, мы – солдаты, верные тебе!
И тебе даем мы слово: про него, жида,
Ты не будешь слышать, Вова, больше никогда!
Бросаются к Путину и отрывают ему уши.
Метки:
