москва-7

МОСКВА


Москва Мечтателю и полуночнику Москва милей всего на свете. Он дома, у первоисточника Всего, чем будет цвесть столетье. Борис ПастернакАпрель 1944

мне - павелецкий и казанский\ потом метро, разгул кабацкий\ а я одна и ямы под ногами\ и хочется домой к любовникам и маме\\ здесь проще быть невестой, проституткой\ больным цветком, завядшей незабудкой\ такою нереальной, бестелесной\ стоять с котомкою на площади смоленской Александр Анашевич

Мне кажется, что я опять в Москве, \ Из под машины выскочил счастливо. \ Нет, я сижу тихонько на траве\ В каком-то парке в центре Тель-Авива. \ Никто не смотрит хищно на меня, \ Никто не просит закурить и денег. \ И даже пламя вечного огня\ Не бьется у заплеванных ступенек. Владимир Круковер Из сборника “От Аллегро до Аданте” Мне кажется, что я опять в Москве,

Москва вчера не понимала, Но завтра, верь, поймет Москва: Родиться Русским — слишком мало. Чтоб русские иметь права... Игорь Северянин

Москва Москва\а все\как-то\есть\такое чувство\какое-то\московское чувство\что\совестно Всеволод Некрасов. Стихи 90-х годов

Москва\а да да как же\была когда-то\был\такой город\да как напалПлан Всеволод Некрасов.Из цикла ?СПРАВКА

Москва\москва Москвой\а вот как\станет\здесь\да как достанет до \вас\как и до нас с вами\так\с вами мы\и посмотрим Всеволод Некрасов. Стихи 2001

москва москва\москва\морская\морская\как\раз и думаю\иду я\иду\и не на фиг\а велика фигура петра Всеволод Некрасов. Стихи 90-х годов







АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Сб. ?Утро начинается с любви? 2016
?Я снова на Святой земле…?
Я снова на Святой земле.
О, как же здесь отрадно мне.
Отрадно повстречать друзей,
Даривших свет душе моей.


Земля Святая столько раз
От суеты спасала нас.
И от хвороб, и от обид…
И память та во мне болит.


Оставив шумную Москву,
Я здесь возвышенно живу.
Святым просторам не чужой,
Я отдыхаю здесь душой.


Подняв к Всевышнему глаза,
Вновь сердцем слышу Небеса.
Откуда Муза в тишине
Легко спускается ко мне.


И мы с ней радостно вдвоем
Святую землю воспоем.
Я снова на Святой земле.
О, как же здесь отрадно мне!
2015





Владимир Солоухин – Наполеоновские пушки в Кремле
НАПОЛЕОНОВСКИЕ ПУШКИ В КРЕМЛЕ
После первых крещений в Тулоне
Через реки, болота и рвы
Их тянули поджарые кони
По Европе до нашей Москвы.
Их сорвали с лафетов в двенадцатом
И в кремлевской святой тишине
По калибрам, по странам и нациям
К опаленной сложили стене.
Знать, сюда непременно сводило
Все начала и все концы.
Сквозь дремоту холодные рыла
Тупо смотрят на наши дворцы.
Итальянские, польские, прусские
И двунадесять прочих держав.
Рядом с шведскими пушки французские
Поравнялись судьбой и лежат.
Сверху звезды на башнях старинных,
Башням памятна славная быль.
И лежит на тяжелых стволинах
Безразличная русская пыль.

1946




ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Волна и камень (1970-1974)
Анна Ярославна
Как тебе живется, королева Анна,
В той земле, во Франции чужой?
Неужели от родного стана
Отлепилась ты душой?
Как живется, Анна Ярославна,
В теплых странах?..
А у нас — зима.
В Киеве у нас настолько славно,
Храмы убраны и терема!
Там у вас загадочные дуют
Ветры
с моря-океана вдоль земли.
И за что там герцоги воюют?
И о чем пекутся короли?
Каково тебе в продутых залах,
Где хозяин редок, словно гость,
Где собаки у младенцев малых
Отбирают турью кость?
Там мечи, и панцири, и шкуры:
Войны и охоты — все одно.
Там под вечер хлещут трубадуры
Авиньонское вино…
Ты полночи мечешься в постели,
Просыпаясь со слезой…
Хорошо ли быть на самом деле
Королевой Франции чужой?
Храмы там суровы и стрельчаты,
В них святые — каменная рать.
Своевольны лысые прелаты.
А до бога не достать!
Хорошо почувствовать на ощупь,
Как тепла медовая свеча!..
Девушки в Днепре белье полощут
И кричат по-русски,
хохоча.
Здесь, за тыщей рек, лесов, распутиц,
Хорошо, просторно на дворе…
Девушки, как стаи белых утиц,
Скатерти полощут во Днепре.
Солдат и Марта
Первую брачную ночь Марта и драгун Рааб провели в доме пастора Глюка.
Из ?Разысканий об императрице Екатерине Первой?, т. 1,с. 86
Он
Любимая, не говори,
Что надо нам прощаться!
Пускай до утренней зари
Продлится наше счастье!..
Она
Драгун! Драгун! Ведь завтра бой,
Нам суждены печали.
Не на разлуку ль нас с тобой
Сегодня обвенчали?..
Он
Любимая! Не говори!
Нам суждено прощаться!
Но пусть до утренней зари
Продлится это счастье!..
И грянул бой. И обречен
Был город. Град чугунный
Низвергся. Рядом с трубачом
Упал воитель юный.
Его латали лекаря.
И он узнал от друга,
Что слух идет: мол, у царя
Живет его супруга.
Там купола, как янтари
Над старою Москвою…
Он
Любимая! Не говори!
Вот я перед тобою…
Она
Зачем здесь этот инвалид,
Игрушка чьих-то козней!
Беги! Не то тебя велит
Убить супруг мой грозный!
Он
Любимая! Не говори!
Как разошлись дороги!..
Спокойно властвуй и цари!..
И он упал ей в ноги.
Она
Деньгу солдату! Пусть он пьет!
Не знает сам, что мелет!
Гляди, коли Великий Петр
Словам твоим поверит!..
Он
Любимая! Не говори!
Уже настало утро!
И поскорей умри, умри,
Та ночь Мариенбурга!
Она
Да, поскорей умри, та ночь!
Умри, то утро боя!
Солдат, ступай отсюда прочь,—
Я не была с тобою.
Ступай, ступай, хромой драгун,
И обо мне — ни звука!
Забудь про то, что ты был юн,
Про свадьбу в доме Глюка.
И пей, хоть день, хоть два, хоть три
Хоть до скончанья света!..
Он
Любимая! Не говори!
Не говори про это!..







ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Весть (1974-1978)


?И ветра вольный горн…?
В. Б.
И ветра вольный горн,
И речь вечерних волн,
И месяца свеченье,
Как только стали в стих,
Приобрели значенье.
А так — кто ведал их!
И смутный мой рассказ,
И весть о нас двоих,
И верное реченье,
Как только станут в стих,
Приобретут значенье.
А так — кто б знал о нас!
?Город ночью прост и вечен…?
Город ночью прост и вечен.
Светит трепетный неон.
Где-то над Замоскворечьем
Низкий месяц наклонен.
Где-то новые районы,
Непочатые снега.
Там лишь месяц наклоненный
И не видно ни следа.
Ни прохожих. Спит столица,
В снег уткнувшись головой,
Окольцована, как птица,
Автострадой кольцевой.
?Ветры пятнадцатых этажей…?
Ветры пятнадцатых этажей
Не похожи на ветры,
Плутающие по изворотам
Двухэтажных улиц.
В них нет ропота листьев,
Посвиста заборных прогалов,
Шепота слуховых окон,
Гуда печных труб.
Они дуют ровно и сильно
И кажутся гулом вселенной,
Особенно ночью.
?Возвращаюсь к тебе, дорогая…?
Возвращаюсь к тебе, дорогая,
К твоим милым и легким словам.
На пороге, меня обнимая,
Дашь ты волю свободным слезам.
— Ах,— ты скажешь,— как времени много
Миновало! Какие дела!
Неужели так долго дорога,
Милый мой, тебя к дому вела!
Не отвечу, к тебе припадая,
Ибо правды тебе не скажу.
Возвращаюсь к тебе, дорогая,
У тебя на пороге лежу.




РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ (1932-1994)
?РАДИУС ДЕЙСТВИЯ? (сборник 1962Ремонт часов
Сколько времени?
— Не знаю…
Что с часами?
— Непонятно…
То спешат они,
показывая
скорость не свою.
То, споткнувшись,
останавливаются.
Только обоняньем
я примерно-приблизительное
время
узнаю…
Я сегодня подойду
к одинокому еврею.
(Там на площади
будочки выстроились в ряд.)
?Гражданин часовщик,
почините мне время.
Что-то часики мои
барахлят…?
Он, газету отложив,
на часы посмотрит внятно.
Покачает головою.
Снова глянет сверху вниз.
?Ай-яй-яй! —
он мне скажет, —
Ай-яй-яй!
Это ж надо!
До чего же вы,
товарищ,
довели механизм…
Может, это не нарочно.
Может, это вы нечаянно.
Для него, —
для механизма,
абсолютно все равно!
Вы совсем не бережете
ваше время,
ваши часики.
Сколько лет вы их не чистили?
То-то и оно!..?
Разберет часы потом он,
причитая очень грозно.
И закончит,
подышав на треугольную печать:
?Судя
по часам ?Москва?,
вы уже
довольно взрослый.
И пора уже
за собственное время
отвечать…?
Я скажу ему:
?Спасибо!?
Выну пятьдесят копеек.
Тысяча семьсот шагов
до знакомого двора.
И машины мне навстречу
будут мчаться
в брызгах пенных.
Будто это не машины.
Будто это глиссера.
Разлохмаченные листья
прицепятся к ботинкам.
Станет улица качаться
в неоновом огне…
А часы на руках
будут тикать.
Тихо тикать.
И отсчитывать время,
предназначенное
мне.






Анна Павловская
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2007

Анна ПАВЛОВСКАЯ
(Минск)

***

Мне муторно от страха,
Тупая боль в глазах.
Луна — как черепаха
В холодных небесах.
И темнота, и крыши,
Как плахи… Страшный Суд.
Опять придут бесстыже
И паспорт заберут.
И скажут, забирая:
“На всё тебе три дня”…
Москва моя родная,
За что ты так меня?!
Спросить бы у прохожих –
Идти теперь куда?
Я думала, я – Божья,
А ты мне – лимита.
Я что тебе – заноза?
Тротил? туберкулез?
Светляк звезды сквозь слёзы
В зрачки ко мне заполз…
Далекие, чужие
Грохочут поезда…
Я – твой поэт, Россия!
А ты мне – лимита…




ДАВИД САМОЙЛОВ (1920-1990) Избр. произв в 2 т. 1989 Т. 1
Весть (1974-1978)
Позднее лето
Вы меня берегите, подмосковные срубы,
Деревянные ульи медового лета.
Я люблю этих сосен гудящие струны
И парного тумана душистое млеко.
Чем унять теребящую горечь рябины,
Этот вяжущий вкус предосеннего сока?
И смородинных листьев непреоборимый
Запах? Чувствуют — им увядать недалеко.
Промелькнет паутинка, как первая проседь,
Прокричит на сосне одинокая птица.
И пора уже прозу презренную бросить,
Заодно от поэзии освободиться.





ВЛАДИМИР СОЛОУХИН (1924-1997) Собр. соч. Т.1 1983
ГОРОДСКАЯ ВЕСНА
Растопит солнце грязный лед,
В асфальте мокром отразится.
Асфальт — трава не прорастет,
Стиха в душе не зародится.

Свои у города права,
Он в их охране непреложен,
Весна бывает, где земля,
Весна бывает, где трава,
Весны у камня быть не может.

Я встал сегодня раньше всех,
Ушел из недр квартиры тесной.
Ручей. Должно быть, тает снег.
А где он тает — неизвестно.

В каком-нибудь дворе глухом,
Куда его зимой свозили
И где покрылся он потом
Коростой мусора и пыли.

И вот вдоль тротуара мчится
Ручей, его вода грязна,
Он — знак для жителей столицы,
Что где-то в эти дни весна.

Он сам ее еще не видел,
Он здесь рожден и здесь живет,
Он за углом, на площадь выйдя,
В трубу колодца упадет.

Но и минутной жизнью даже
Он прогремел, как трубный клич,
Напомнив мне о самом важном —
Что я земляк, а не москвич.

Меня проспекты вдаль уводят,
Как увела его труба.
Да, у меня с ручьем сегодня
Во многом сходная судьба.

По тем проспектам прямиком
В мои поля рвануться мне бы.
Живу под низким потолком,
Рожденный жить под звездным небом.

Но и упав в трубу колодца,
Во мрак подземных кирпичей,
Не может быть, что не пробьется
На волю вольную ручей.

И, нужный травам, нужный людям,
Под вешним небом средь полей,
Он чище и светлее будет,
Не может быть, что не светлей!

Он станет частью полноводной
Реки, раздвинувшей кусты,
И не асфальт уже бесплодный —
Луга зальет водой холодной,
Где вскоре вырастут цветы.

А в переулок тот, где душно,
Где он родился и пропал,
Вдруг принесут торговки дружно
Весенний радостный товар.

Цветы! На них роса дрожала,
Они росли в лесах глухих.
И это нужно горожанам,
Конечно, больше, чем стихи!

1953






Алексей Королев
Познание мира сродни зиме
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2007
БЕЗ ИМЕНИ

…мы стояли на кухне. в казани.
два уставших, в своей наготе
мироопыта. перед глазами
промелькнула ненужная де-
таль: у чайника ручка отбита.
торт напомнил разрез плавуна…

– человек умирает от быта?
– нет, от скуки, – сказала она.
– хочешь, я упаду на колени?..
– что ты, полно тебе, ерунда…
– человек умирает от лени?
– нет, от переизбытка труда…

было слышно, как бабочка в шторе
копошилась. у пищеруин
фотография выцвела: то ли
в.высоцкий, то ли с.макквин.
за окном вечерело. в протоках
разворачивал камни ручей.
по тв сериал шел, про то, как
ненавидят везде москвичей:
на постели с л.удовиченко
повторял несуразность в.гафт,
и бежала по полю чеченка
от майора на ватных ногах.
и в естественном этом отборе
губы выискали свой прибой…

– человек умирает от боли?
– нет, от чуда. сильнее, чем боль…
2006