Каржевин извоз

Ах, Каржевин извоз!
Ты зачем мне приснился сегодня,
В час, когда над зарей,
насмехаясь, кричал козодой,
Неужель, как тогда,
над тобой тополя хороводят.
И выходят на круг,
раскудрявой качнув головой?

Белый пух по булыжнику,
в пыль и солому мостится.
И почти достает,
поднимаясь звенящей пургой,
До крикливых стрижей,
что никак не устанут носиться
Над взлохмаченной ветром
широкой рекою Окой.

Я извозом спускаюсь
к тем памятным, синим причалам,
Где кричат пароходы,
как будто от боли людской.
Где рязанское детство
московское детство встречало,
Разделенное кровью
и слитое общей бедой.

Блики солнца на волнах,
Пуста эта тихая пристань.
Кружит ветер на палубе –
легок, прозрачен и сух.
И заходятся чайки
крикливо-отчаянным писком.
Над безмолвием скорбным,
одетыми в траур старух.

Мне незнама их боль.
Но сегодня такое же утро,
Что, наверное, было
в войной полоненном году…
Подойду и увижу,
Как катится слезная пудра,
И без слов поклонюсь,
И безмолвно от них отойду.

Ах, Каржевин извоз!
Ты зачем наклоняешься круто?
Я иду, спотыкаясь,
Спешу, задыхаясь, бегу…
Неужели и в это
такое высокое утро
Я опять опоздаю
и вновь ничего не смогу.