Наташа

(
(СКАЗКА)
Памяти моей тёщи
Шумихиной Антонины Гавриловыны посвящается

Море синее кипит.
Град на берегу стоит.
И за каменной стеною
Там купец живёт с женою
В доме ладном и просторном.
Рядом – лес шумит огромный,
Далеко уходит прочь.
У купца есть сын и дочь:
Сын Володя, дочь Наташа.
Дом их полон, словно чаша,
И ни разу в доме том
Не звучал трескучий гром.
Жили тихо, жили ладно,
Жизнь была, как сказка, складной.
Но однажды, в день ненастный
Постучалось к ним несчастье,
Что, как ночь, темна страшна:
Вдруг скончалася жена.
Чёрной скорбью муж объят,
В горе он обнял ребят.
Чёрным горем он убит,
И рыдает он навзрыд.
Успокоившись немного,
Собирается в дорогу,
Только мысль, черней, чем ночь, -
От неё ему невмочь:
Он тревожится за дочь:
Дочь хозяйкой остаётся,
И душа на части рвётся
И тревожится о ней:
Вдруг ворвётся к ней злодей
И, без совести и чести,
Обкрадёт и обесчестит.
И готов в дорогу с ним
Сын Володя, старший сын.
В земли тёмные, чужие
Попадут они впервые.
Нелегко туда попасть!
Вот уже собрали снасть:
Украшенья золотые,
Вина сладкие, хмельные,
Жемчуга и ожерелья,
Драгоценные каменья,
Живность речек и полей:
Осетров и тополей,
И всё многое другое,
Дорогое-дорогое.
Вот корабль отплывает,
В голубом тумане тает,
Исчезает в синей мгле,
Оставляя на земле
Дочку милую Наташу,
Что на свете нету краше,
Под присмотром ?молодца? -
Прощелыги, удальца,
Богом названного брата:
Пьяницы, ханжи и фата.
И, пока брат не вернётся,
Опекать он остаётся
В утро, вечер, день и ночь
Брата названного дочь.
Не по силам ему бремя –
В пьянке он проводит время!
Но, очнувшись наконец,
Вспомнил, что её отец
Говорил тогда в смятенье
О дочернем попеченье.
Вот уже перед парадным
Он стоит. Ему здесь рады!
И племянница за честь
Подаёт ему поесть,
И вина откушать тоже.
Коль не так, то он, быть может,
Свою б совесть сохранил –
Рюмку выпил – и забыл
Про отцовы наставленья,
И ему не до терпенья,
Если водка на столе,
А сознанье – на нуле.
И горланит он в обиде,
Как он брата ненавидит,
Как его обидел брат!
(Был иль не был виноват,
Мы о том теперь не знаем,
Потому не вспоминаем).
И, хмелея от обид,
Он буянит и кричит.
Но, краснея от натуги,
Подхватили его слуги
И его выводят вон,
Не отвесивши поклон.
Тем лишь только услужили,
Что, раздевши, положили
На широкую кровать
Отдыхать и почивать.
Утром братец встал и сел
Рюмку выпить на похмел.
Ведь покоя не давали
Ему мысли о скандале.
Вот он в руки трость берёт
И к племяннице идёт,
Чтоб пред нею извиниться
И в скандале повиниться.
И, всё зная наперёд,
Он стучится у ворот.
Там его уже встречает,
Ничего не замечая,
Брата дочь его, Наташа,
Что на свете нету краше.
Вновь обильно угощает
И вину ему прощает.
Он, как прежде, в свой черёд,
Кашу ест и водку пьёт.
Хмель опять всему виною.
И с обидою хмельною
На Наташу он кричит,
Грозно палкою стучит.
И опять он хороводит.
Из ворот его выводят
Двое крепких, дюжих слуг,
Не краснея от потуг.
Дома он в дурной истоме
Ночь проводит в чуткой боли
И под утро, наконец,
Догадался молодец,
Как вину свою загладить
И, нагадив, всё исправить.
Вот бумагу он берёт
И на стол её кладёт.
И нетвёрдою рукою
Пишет брату он с тоскою
О племяннице ретивой,
О блуднице шаловливой,
Что была повинна в том,
Что родной отцовский дом
В дом развратный превратила:
И гуляла, и блудила –
Бесновалась без конца
Без любимого отца.
Вот походкою непрочной
Он отправился на почту
И вручает он гонцу
Почту знатному купцу.
А корабль плывёт в тумане
В грозном море-океане.
В море – буря-ураган.
К азиатским берегам,
Наконец, корабль подходит,
Где гонец купца находит.
И волнуется купец,
Славный русский молодец.
Видит почерк он знакомый –
Это весточка из дома.
В руки он письмо берёт,
На широкий стол кладёт.
Вот письмо купец читает –
И тоска его сжимает:
Строчки хлещут по глазам,
И купец не верит сам,
Он не видит и не слышит,
Что в письме о дочке пишет
Брат названый, дальний брат.
И купец письму не рад:
Грубо, жёстко и без лести
В том письме – дурные вести.
Он на стол письмо кладёт,
Сына он к себе зовёт
И, исполненный печали,
Сыну он письмо читает,
И, слезу стирая с глаз,
Он даёт ему наказ:
Помолясь усердно Богу,
Снаряжать корабль в дорогу.
Дочку блудную убить,
Злую ведьму погубить
И, открывши грудь, как дверцу,
Её трепетное сердце
Привезти тотчас отцу,
Достославному купцу.
День в смятении проходит.
Себе места не находит
Сын купца, Наташин брат.
Он – ни в чём не виноват!
Злую волю исполняя,
Он приказ лишь выполняет.
Но, спокойствие теряя,
Он корабль туда ведёт,
Где сестра его найдёт
Скорбный свой конец печальный…
Вот вдали, во тьме хрустальной,
Видит он знакомый дом,
И в печальном доме том,
Злых вестей не ожидая,
Ждёт его сестра родная.
Словно волк, у дома бродит,
Себе места не находит,
С злом ему не по пути.
Не решается войти!
И, как луч закатный солнца,
Он заглядывал в оконце.
И печальну, и грустну,
Видит там свою сестру.
В ней печаль-тоску он видит,
Свою робость ненавидит.
Подождав до темноты,
Он решается войти.
У дверей сестра встречает,
Мёдом-пивом угощает.
Но, устав от скорбных дум,
Он, печален и угрюм,
Словно старец одинокий,
Приглашает в путь далёкий
И печальну, и грустну
Свою младшую сестру.
Та покорно выполняет
Просьбу брата: надевает
Самый лучший свой наряд.
Грустно смотрит старший брат
На девицу молодую,
На сестру свою родную,
Зная, сколько той сестре
Жить осталось на земле.
Вот из дому он выходит
И сестру свою выводит,
Молча за руку берёт,
В тёмный лес её ведёт.
С каждым мигом всё темнее,
Лес – мрачнее и мрачнее,
Лес печален и угрюм.
И сестра дрожит от дум.
Нет в душе от мыслей скорбных
В ней покоя.
-Братец родный!
Что так грустно ты идёшь,
И куда меня ведёшь?
Ничего не отвечая,
Брат сестре письмо читает.
И печальна, и грустна,
Вдруг поникнула она
И взмолилась:
-Братец родный!
Сделай Богу что угодно!
Дай пожить сестре любимой!
Чтоб не рассердить отца,
Ты убей цепного пса,
Что за мною увязался
(Пёс тот девушке достался
По наследству, и за ней
Прилетел стрелы быстрей).
Брату жизни жалко стало.
Он поморщился устало
И, сказавши: ?ну так что ж!?
Вынул длинный острый нож
И под грудь собачью двинул
Острый ножик. Сердце вынул
И, омывши от крови,
Положил его к груди.
Нежно с девушкой простился,
В путь-дорогу снарядился
И, как следует гонцу,
Возвратился он к отцу.
Показал собачье сердце.
И отец промолвил с сердцем.
-Что ж, собаке – злая смерть.
Сердце выбросил за дверь
И пошел себе, играя,
(Такова натура злая:
Чем иной мучитель злей,
Тем трусливей и подлей.)
Может всякое случиться.
Но пора нам возратиться
В лес, где всё темней, темней,
К бедной девушке моей.
Вот она в потёмках бродит,
Но жилища не находит.
И шумит вокруг неё
Разномастное житье.
Темнота её пугает.
Слышно, как сова летает.
Крик совы ужасен нам:
Хохот с плачем пополам.
Ах, какая здесь тоска!
Два зелёных огонька!
Волк идёт за нею следом,
Как за лакомым обедом.
Вот и волк во мгле исчез…
Всё ж её пугает лес:
И угрюм он, и тревожен –
Смерть здесь спряталась, быть может.
Что-то грозный лес бормочет –
Погубить Наташу хочет.
Но она тишком бредёт,
Знай, вперёд себе, вперёд.
И идти ей не наскучит,
Только сильно жажда мучит.
И, чем тёмный лес страшней,
Жажда глупая сильней.
А захочется напиться –
Из ручья попьёт водицы.
А захочется поесть –
То лесу так много есть
И малины, и клубники,
И грибов, и ежевики.
Невозможно умереть –
Надо только лишь смотреть,
Где, под пнём ли, под корягой
Россыпь сочных, спелых ягод…
День за днём в лесупроходит…
Но Наташа не находит
Ни деревни, ни села.
Круглолица и бела –
Загрязнилась, почернела.
Загорело её тело.
И, пока она скиталась,
Поистёрлось, истрепалось
Платье новое её,
Превратилося в тряпьё.
И, со дня её побега
Не найдёт она ночлега.
Ночь наступит, в боре том
Заночует под кустом.
Ночевать в лесу опасно!
Ночью страшно ей ужасно.
Вот, лишь утро рассвело,
Как увидела дупло.
В нём и чисто, и просторно,
Словно в тереме огромном.
По душе ей дом просторный.
Постелила там соломы
И, как в мягкую кровать,
Опустилась почивать.
Ей печальный сон приснился.
В этом сне ей принц явился.
Он назвал её женой
И увёз её с собой.
Снится: у неё есть дети,
И она за них в ответе.
Всё как будто бы в тумане.
Вот играют на поляне
Дети. Вдруг – сменился
Чудный кадр,
И волшебный сон пропал.
Видит: дети, плоть от плоти,
Тонут, бедные, в болоте!
А она, хоть видит их,
Но в чудесных снах своих
Защитить детей не может.
Только кто же им поможет?!
Никого здесь не видать.
Вот беда-то, вот беда!
Вдруг раздался пёсий лай –
По следам звериных стай
Начинается охота –
Для мужчин – игра, забота.
Но скрывает лица чаща.
Вдруг её зовут: ?Наташа!?
Лишь на голос обернулась,
Сон исчез – она проснулась!
Снова слышен пёсий лай!
По следам звериных стай
Всадник яростно несётся,
И земля под ним трясётся.
Он, как юный бог, красив:
Мягок глаз его отлив,
Кудри, солнцем налитые,
Латы серые, стальные,
Худощав и белолиц –
Ну ни дать, ни взять как принц.
У дупла собаки лают
И усердно подзывают
Принца юного к себе.
Вопреки своей судьбе
Подойти наш принц не хочет.
А сорока так стрекочет,
Будто хочется сказать:
?Ты разуй свои глаза!
Не страшися, глупый, риска,
Подойди и приглядись-ка.
Присмотрись, чудак, к дуплу –
Там найдёшь свою судьбу?.
Принц к дереву подходит…
Что же он в дупле находит.
Близок, близок путь к мечте!
Там, в кромешной темноте,
Как свеча, лицо белеет.
Он робеет и краснеет.
Наконец, находит он
Там туманную, как сон,
Загорелу, смуглолицу
Очень юную девицу.
Кудри все поистрепались,
Все наряды изорвались…
И стыдлива, и нага
Дева рядом – в двух шагах.
Из дупла она вылазит…
Что же видит? Только разве
Продолжается тот сон –
Тот, где был героем он?
Он за стан берёт,
За собой её ведёт.
Как к желанному венцу,
Он ведёт её к дворцу.
Во дворце – король живёт.
У дворца – простой народ.
Песнь во славу принца льётся.
А народ – поёт, смеётся,
И приветствует его,
Как любимца своего.
Их приветствует народ!
Но Наташу принц ведёт
Не в роскошную светлицу,
А в убогую темницу.
Затерявшись средь людей,
Сам идёт он вслед за ней.
В келье той живёт чернушка –
Очень древняя старушка.
Принц на пять жестоких дней
Поручает Нату ей.
И старушка строго, жёстко
В руки ей суёт расчёску,
А затем – с собой ведёт
И водою умывает:
Красотою озаряет
Наша Ната всё вокруг,
Словно солнца яркий круг…
Вот уже она выходит
Из темницы. Там находит
Её принц – чудесный друг.
Мигом стало всё вокруг
И лучистым, и искристым,
Словно солнце в небе чистом.
Он её за стан берёт
И с собой её ведёт.
Он её представить хочет
Пред отца честные очи,
И ведёт её к отцу –
К королевскому дворцу.
Тот король немало видел
В своей жизни. Ненавидел
Всей душой любую ложь,
Словно в сердце – острый нож.
Вот к дворцу ведут ступени.
Преклонив вои колени.
Принц с девицей молодой
Просить быть её женой.
И, со свадьбой поздравляя,
Их король благословляет
Мудро править, честно жить
И детей скорей плодить…
Много времени иль мало,
Только вдруг пора настала
Разрешиться сыном ей.
А рожать богатырей,
Бог свидетель очень тяжко.
Но уже она, бедняжка,
Разрешилась – и не зря:
Родила богатыря!
Наделил, знать, Бог таланом.
И в честь батюшки Иваном
Окрестила его наша
Раскрасавица Наташа.
Незаметно год проходит –
С сына глаз она не сводит.
А в сентябрьскую ночь
Бог послал царице дочь.
А король уже стареет.
Чем старее – тем мудрее!
Сына он к себе позвал.
Ему строго наказал
За себя молиться Богу
И отправил их в дорогу.
Проблеснёт лишь только свет,
Разузнать, увидев свет,
Как наш бедный мир исправить,
Чтобы миром мудро править.
По желанию отца,
Чуть ли не из-под венца,
Помолясь усердно Богу,
Собирается в дорогу
С раскрасавицей-женой
Королевич молодой.
Их корабль бежит по морю.
Но не спит людское горе!
В море – буря-ураган,
Расшумелся океан.
Вдруг на скалы он бросает
Наш корабль. Утопает
Тот корабль в мгле морской.
Принц с красавицей женой
Бурей выброшен на берег.
Но страшнее всех потеря,
Что других потерь страшней:
Двое маленьких детей
Жить на свете перестали –
Оба ангелами стали,
И к себе забрал их Бог.
Среди тысячи дорог
Их поставил на распутье –
Охранять людские судьбы…
То не ветер зимний злится,
Не клекочет лебедица –
В чёрном горе так страшна,
Плачет мужняя жена..
То принцесса плачет наша
Раскрасавица Наташа.
Рядом, чёрный весь от горя
И жене любимой вторя,
Королевич тихо плачет.
Усмирив душевный ропот,
Перейдя со слёз на шёпот,
Так неслыханно нежна
Просит ласково жена
Промолчать. Давно уже
Принц послушен был судьбе.
Головой кивнул в ответ –
Мол, согласен твой секрет
В страшной тайне я оставить,
Лицемерить и лукавить,
Чтоб и впредь была верна
Ему умница-жена.
Потому так осторожна
Наша Ната, что, возможно,
Узнаёт родимый край.
А поди-ка не узнай,
Если всё напоминало:
Как с отцом она гуляла,
Быстронога и резва;
Как кружилась голова
Нежным запахом весенним…
И к тому ж одно мгновенье
Показалась, что отца,
Достославного купца,
Краем глаза увидала.
Потому она отдала
Тот двусмысленный приказ,
Что родных боится глаз.
Хоть и тошно, ей конечно,
В чёрном горе безутешном.
Вот она к крыльцу подходит,
С дома глаз она не сводит –
Ведь с далёких детских дней
Всё знакомо в доме ей.
Вот уже она и дома,
Где всё мило и знакомо.
Вдруг – с крыльца родного – скок,
И скорей – бегом в лесок.
А в лесу стоит избушка,
Там жила одна старушка.
И в замужней даме тонкой
Узнаёт она ребёнка,
Что с далёких детских дней
Той старушке – всех милей.
И она её встречает
Чаем, мёдом угощает.
Благодарна от души
Ей Наташа, но спешит
Поскорей назад вернуться.
Не успела оглянуться
Бабушка – Наташи нет!
Где она? Пропал и след.
Вновь Наташа возле дома.
И томит её истома:
Хочется признаться ей
Тем, кто в мире всех милей,
Что она сестра и дочь.
Только наступила ночь –
В дом родной она стучится.
-Кто? – Нужна вам поварица,
Яслыхала. Я могу
Щи, и кашу, и рагу –
Всё, что надо, приготовить.
Не могли б меня пристроить
Хоть на три всего лишь дня?
Открывает ей родня
В отчем милом доме двери.
Но она ещё не верит,
Что она в родном дому.
Мужа там она находит.
Он с детей очей не сводит.
И лежат в гробу они,
Словно ангелы, нежны.
Как Наташа не держалась,
Но от слёз не удержалась.
Возле них всю ночь сидит,
И рыдает там навзрыд.
У гробов ночь прорыдала.
Рано утром, только встала,
Снова в комнату идёт,
Где уже шумит народ.
Коль ещё вам невдомёк,
Я замечу между строк,
Что пришла она под вечер,
И приход был не замечен.
Удалось ей быть чужой
В милой комнатке родной.
-Отчего она рыдает,
Никого не замечая? –
Так волнуется народ.
Вот отец её идёт.
У гробов он дочку видит,
Но в её печальном виде
Он её не узнаёт,
Ей поклоны отдаёт.
А она в платок узорный –
Длинный, пасмурный и чёрный –
Лишь, закутавшись, стоит,
Ничего не говорит,
Никого не замечает,
Только лишь навзрыд рыдает.
Удивлён великим горем,
К ней купец подходит вскоре.
Он на дочь свою глядит
И со скорбью говорит:
-Отчего так горько плачешь?
Или деток этих раньше
Ты уж знала? Та молчит,
На отца-то не глядит.
Мне глядеть, поверь, так странно,
Что ты плачешь неустанно
Уже много долгих дней
Возле маленьких детей.
На отца совсем не глядя
(Там стоят и брат, и дядя…
Очень много там родни!
Но, смущённые,они
Не узнали в той девице
Их племянницы, сестрицы).
Отвечает им она,
И тосклива, и скорбна:
-Ничего от вас не скрою,
и секрет свой вам открою!
Я раскрою свой секрет!
Если ж скажете в ответ
(Хватит в сердце злого духа)
?Нет?, ?не верю?, оплеуху
Я тогда любому дам,
Кто не верит тем словам.
Тут народ расхохотался,
Рассмешился, рассмеялся.
Было им представить лихо:
Молодая повариха
Будет бить их по щекам –
Это ж будет стыд и срам.
Но, однако ж, согласились
Её выслушать решились
Сей диковинный рассказ.
Вот начнётся он сейчас.
В небесах луна сияет
И Наташа начинает
Свою повесть с давних дней.
В длинной повести своей
Злых имён не называя
(Всё ж она им всем родная!
А родных нужда беречь!)
Повела Наташа речь
О безоблачном блаженстве,
О поре счастливой – детстве.
Продолжает свой рассказ
(Твёрдо помня свой наказ:
Никого не называя,
Трудных мест не избегая,
Чувств своих не выдавать),
Как, ни в чём не виновата,
Чуть рукой родного брата
Не погублена была…
Но великою наградой
Ей собака… тут ?неправда? -
Грозно выкрикнул ей брат, -
Я ни в чём не виноват!
Всё ты врёшь, кричит, стряпуха!
В тот же миг он оплеуху
(По заслугам!) получил.
А рассказ – продолжен был.
Злополучное письмишко –
Плод коварного умишка.
Это глупое письмо
Стать причиною могло
Смерти девы юной, милой
И ни капли не повинной.
Отвернувши очи к двери,
Пробурчал отец: ?не верю!?
Только- только рот открыл –
Оплеуху получил!
А народ-то, знай, смеётся.
Но рассказ наш дальше льётся.
Слыша дерзостную речь,
Чтобы ?честь? свою сберечь,
Дядька глупый, дядька родный,
Суматошный, сумасбродный
Подвигается к порогу.
Вот ещё совсем немного –
Дверь ключом он отворит,
От позора – убежит!
Злое сердце – к горю глухо!
Заслужил он оплеуху.
Правду Ната говорит!
А щека уже горит
Так, как будто от удара,
И, как видит Бог, недаром!
Не успел дверь отворить,
И за двери проскочить,
Как ужасная стряпуха
Залепила оплеуху.
Тут отец к ней подбегает:
-Дочка ты моя родная!
Деда глупого прости
За нелёгкие пути.
Не по злости я бесстыдной,
А по глупости обидной
Захотел тебя убить,
Беспричинно погубить.
Я от горя – безутешен!
Признаюсь тебе: был грешен.
Но болею той виной
Перед жизнью молодой,
Я клянусь на склоне лет
Так вины загладить след,
Чтоб жестокое злочастье
Избегало нас в ненастье.
Впереди – так много дней!
Нарожай ещё детей.
Буду я малюток нянчить.
Тут она, улыбку пряча,
За плечо его берёт
И с собой его ведёт.
А потом – подходит к брату.
Хоть ни в чём не виноват он,
Но винится перед нею,
Как перед сестрой своею,
Что и он виновен был…
Глядь – а дядьки – след простыл!...
В жизни всякое бывает!
Вот кораблю снаряжает
Престарелый их отец –
Сказке близится конец
Воцарился в доме мир.
Наш купец устроил пир.
И чего там не бывало:
Стерлядь на столе лежала,
Были там икра и мясо,
Было сливочное масло,
Было пиво, был и мёд.
Охлаждал там страсти лёд.
Были там за счастье тосты.
Запивали их заморским
Молодым хмельным вином.
Был и я на пире том –
Повидал еды немало,
Да ни капли не попало
В рот ко мне, не знаю сам.
Всё текло лишь по усам.
Сколько я вина ни пил,
Да усы лишь замочил.
Видел я тот дом просторный –
Как дворец, он был огромный!
Видел море, видел лес…
Вот и сказочке КОНЕЦ!