Сюрреалистка

Муза сидела на стуле и позевывала, заслоняя рот маленькой нежной ручкой: ?Зачем она меня вызвала, не понимаю?? Вопрос был резонным, ведь Соня вместо лиры держала в руках телескопическую трубу пылесоса. Однако шум работающего агрегата не мешал ей думать о более тонких материях, чем уборка в доме.
- Для каббалы я ещё не созрела, а вот сюрреализм попробовать можно.
Она добросовестно водила по полу щёткой пылесоса, пытаясь, вероятно, удалить из памяти пространства увлечение каббалическими теориями и освободить место для нового интереса.
- Пусть простят меня вавилоняне!
Мысль о вавилонском столпотворении и о последователях каббалы, взваливших на себя миссию по предотвращению вселенского разлада, заставила Соню смутиться (губы сжались, щёки порозовели, веки приопустились): неделю она с упоением слушала лекции умнейшего человека профессора-каббалиста Михаэля Лайтмана, мечтая постичь тайны мироздания.
Сегодня утром всё изменилось, - Соня пролила молоко.
Большинство нормальных людей, не каббалистов и не сюрреалистов, не заметило бы в этой банальной оплошности никакого мистического подтекста. Молоко пролилось – подумаешь событие! Все дела, - взять тряпку и протереть стол. Можно даже, выгодно выделившись из толпы ликвидаторов ЧС, вспомнить одну (или даже несколько!) подходящих случаю русских пословиц, типа, поспешность ведёт к потерям; тише едешь – дальше будешь; потерянного не воротишь; или произнести над белой лужицей монолог достойный шекспировского Гамлета: I won't cry over spilled milk!
Какой-то процент, хоть и неловких, но всё же нормальных людей, подняв глаза кверху, подумает: ?Не к добру!?
В Сонином случае, далё-ё-ком от нормы, факт пролития молока олицетворял магическую подсказку Вселенной: дескать, мысли у вас, барышня, текут в неверном направлении, пришла пора изменить их русло.
Закончив пылесосить в зале, Соня с девайсом переехала в спальню. ?Ха, теперь понятно, почему интернет подсунул мне вчера картины испанки Ремедиос Вары! Это была первая подсказка, сегодняшняя – вторая, будет ли третья?? Щётка пылесоса жужжала возле шкафа, он-то, хитрюга зеркальный, и напомнил Соне об одной из вчерашних картин испанской сюрреалистки с трудновыговариваемым именем. Картина называлась ?Мимикрия?.
Это было изображение комнаты с необычным интерьером. Шкаф, не стесняясь, флиртовал со стулом; стул эротично закидывал ножку в ящик шкафа…. В центр комнаты Варо поместила объект с противоположными, неодушевлёнными, признаками - женщину! С первого взгляда персонаж просто неподвижно, как статуя, сидит в кресле, вот только: рисунок обивки сквозь кожу лица пробился наружу, витиеватые ручки подменили собой человеческие кисти, а изящные мебельные ножки кокетливо выглядывали из-под платья вместо туфлей. Кто же в этой комнате был одушевлённым предметом, женщина или кресло? Мебель мимикрировала в человека, человек в мебель. Единственным объектом, которому Ремедиос сохранила нормальность, в рекомендуемом для общего пользования понимании, была кошка: из-под щели в полу она с ужасом наблюдала за происходящим в комнате абсурдом.
Соня представила, как шкаф, возле которого она то ли мимикрировала, то ли медитировала, распахивает двери, выдвигает ящики; одежда стремительно вылетает в пространство комнаты и начинает исполнять страстное испанское фламенко. Соне почудились звуки гитары, хлопки ладош, стук каблуков…
?Вот у кого фантазия работала! – вздохнула Соня, перемещаясь из спальни на кухню. - Очень интересно, на какой сюжет вдохновило бы Ремедиос пролитое молоко??
Заинтригованная собственным вопросом, Соня выключила пылесос и села на диван с красной обивкой. В доме стало подозрительно тихо. Все предметы интерьера кухни напряжённо следили за действиями хозяйки (или прислуги?). ?Почему она прервала уборку? Я такой пыльный, мне нечем дышать! Я могу заболеть бронхиальной астмой!? - услышала Соня панический шёпот снизу и лицо её снова изобразило смущение (губы сжались, щёки порозовели, веки приопустились). Соня вздёрнула ноги над говорящим ковром, но потом снова осторожно опустила их: для чистоты эксперимента ей нужна была абсолютная отрешённость.
Она представила на своём месте женщину с картины Варо, затянутую в мягкую набивку дивана. За утренними событиями Соня теперь наблюдала глазами этого мутанта с красным лицом.
Вот рука Сони, не той, что сидела, а той, что доставала из микроволновки чашку с молоком, дрогнула. Наконец-то, раскрылась причина неловкости: из-под пола сначала раздался стон, а потом вырвался в сторону Сони луч белого света.
Рука дрогнула. Чашка с молоком опрокинулась. На столе образовалась белая лужица. Лужица со стола закапала на пол. Половицы раздвинулись.., и молоко потекло в подставленные ладони с длинными когтями. ?О, это ведь руки Фавна, такие же были у существа из фильма Гильермо дель Торо!? Сонина оболочка, ведомая женщиной-диваном, заглянула в щель между половицами. Безобразная голова с огромными завитыми рогами и острыми ушами жадно слизывала длинным языком молоко. Соня испуганно отшатнулась: ?Нельзя с ?таким? встретиться взглядом - затянет в лабиринты, из которых уже не вернёшься!?
Соня вернулась в обычную версию себя, только сердце бешено колотилось. ?Не всё так просто с этим сюрреализмом! Вот ответ на вопрос: почему талантливая художница так рано умерла, в самом расцвете творческих сил. Причина смерти, указанная в биографии Ремедиос - остановка сердца, думаю, всему виной профессиональные вредности. Утянул художницу в нездешний лабиринт какой-нибудь козлоногий Фавн или Сатир. Бедняжка Варо, - её убила Мимикрия!?
Соне стало грустно. Отыскав в интернете колыбельную из фильма дель Торо она легла на диван, как обычная нормальная барышня, не каббалистка и не сюрреалистка. Комнату наполнила прекрасная мелодия Хавьерра Наваретте.
?Надеюсь, у Фавна нет причин на меня злиться. В следующий раз постараюсь пролить молока побольше.? - засыпая, подумала Соня.
Муза встала со стула, медленно направилась к выходу.
- Я обязательно вернусь! – прошептала она, погрозив пальцем тому, кто внимательно наблюдал за ней сквозь щель в половицах.