Сцена первая
Он сидит и трясется, но не оттого, что вагон катится слишком быстро, а
потому, что недавно случившееся событие ещё ясно пульсировало в его
сознании – ему казалось, что он до сих пор не закончил своего дела, казалось,
что еще не все сделано им из того, что было на сегодня запланировано – он
сидит на краю сидения, руки его лежат на коленях как бы в смирении – так
сидит провинившийся ребенок, не осознавший пока вполне сущность своего
проступка, правая кисть трясется сильнее, чем левая – ?интересно, отчего
именно правая сторона обнаруживает большее волнение??, его мысли
перебивают друг друга, и нет возможности сосредоточиться: вот он в деревне
во время летнего отдыха поймал утром на берегу речки крупную лягушку
(ему всегда нравились именно крупные лягушки), фиксирует булавками ее
лапки к коре старой березы и оставляет так до вечера, а приходя в сумерках
проверяет ее наличие – если нет лягушки – значит стала пищей для кого-то
(если, конечно, просто не упала), а если есть она – значит и на ночь так
останется, а к утру обычно они уже точно либо исчезают, либо умирают на
месте (отчего, интересно, - от голода или от недостатка воды – он так и не
выяснил), теперь он стоит около полной синей бочки с водой – к поверхности
воды снизу прикреплены по окружности личинки комаров – в руке –
лягушка, за спиной трещит мангал (отец приехал на выходные – сегодня
будет свинина – жирная, правда, но зато свежая, купленная у знакомого
фермера) – он идет к огню – подносит лягушку к верхушке самого высокого
огненного язычка (главное, не подносить ее головой – так сразу погибнет,
нужно сначала задними лапками и уже потом перемещать до брюшка), ждет
достаточное время – он с опытом знал какое именно – вот лапки начинают
сжиматься – кожа на них стягивает мышцы, проявляется рельеф тонких
прутиков, - появляется легкий дымок – все, пора! – несет к бочке и погружает
в воду – ждет, а затем вытаскивает и рассматривает – нет, как и раньше,
лапки не восстановились, - отпускает лягушку на землю около бочки,
смотрит – она пытается ползти, но задние лапки больше не сокращаются, она
опирается на передние, хочет спрятаться, но все тщетно, он решает облегчить
ее участь – берет маленькую ручную тяпку (зеленая краска стерлась от
старости) и отработанным ударом опускает лезвие на шею лягушке – земля
продавливается под ударом (мягкая – вчера прошел дождь), голова не
отделена от тела, он замахивается – второй удар (уже сильнее) – правая лапка
резко вздергивается и замирает над землей, голова отделяется - на лезвии
тяпки остался небольшой островок мутной розоватой жидкости, вагон
останавливается, женский голос объявляет его станцию – он будто
просыпается от воспоминаний, наклоняется вперед и встает, идет как бы
неуверенно к раздвинувшимся дверям и, наконец, выходит из вагона, двери с громким хлопком смыкаются, поезд начинает набирать скорость – шум
усиливается, а затем быстро уходит вслед за последним вагоном, на станции
никогда не бывает спокойно – здесь всегда тревога, какое-то ожидание,
причем чувствуется, что грядет что-то неприятное, недоброе, он стоит так,
как вышел из вагона – спиной к краю платформы – смотрит на стену впереди,
пытаясь сфокусировать взгляд на названии станции, но это у него никак не
получается, справа его толкнули – он медленно повернул голову направо –
никого нет, затем налево – к лестнице быстро шла крупная женщина с
большой объемной синей сумкой, наполненной чем-то мягким (одеялами?),
он смотрит вперед, видит картину знакомой станции – ищет скамью, идет к
ней, покачиваясь, – руки безвольно висят по бокам – садится на край
(поверхность скамьи очень гладкая – он всегда отмечал это), кладет ладони
на колени и, согнувшись вперед так, чтобы сбоку его спина напоминала
букву ?с?, устанавливает взгляд на стену, на название станции, приближается
поезд – он идет сзади, по другому пути, поэтому он не видит его, людей на
станции очень мало – глубоким вечером здесь всегда так, он фокусируется на
стене, по бокам цвета и контуры размываются, он видит только две буквы
?…не…?, ?зачем я это сделал? – неужели мне удалось узнать то, чего не
знал раньше? – зачем? – зачем?! – я не хочу, хочу как раньше, неужели все? –
нет, а как мне сказать – а когда найдут – нет, это конец – все планы
меняются, нет другого выбора – сегодня новолуние – нельзя стричься, а
когда я стригся-то? – кажется, на прошлой, нет – позапрошлой неделе, ну
точно – в начале месяца, еще можно подождать, я не мог сдержаться, но ведь
можно было просто пройти, хотя – там же камеры, наверное, все равно бы
увидели, раскрыли, но лучше было бы пройти – а она была такой милой, все-
таки есть очень красивые люди, этот ее изгиб от лба на переносицу, а ноги –
стройные, длинные – помню, сам измерялся по золотому сечению – у меня
все в порядке, только руки длинноваты, а у нее все входит в границы, а
может, стоило помочь – а чем – ну да, вызвать скорую, хотя там все было
понятно – зима очень холодная – вот несколько дней особенно были, а сейчас
потепление – вот она и упала, да какая большая – вот я всегда представлял,
как сосулька падает человеку на голову – вот вопрос – может ли она пробить
череп, или нет? – так и не узнал, да ведь это и не сосулька была, а просто
кусок льда, сколько там этажей-то было – кажется пять – или семь?, может,
все-таки пять? – ну вот мой дом в пять этажей, тот был выше или такой же? –
наверное, выше, значит, больше пяти этажей, точно на голову, и не
рассыпалась, главное – только когда уже на асфальт упала, растрескалась – а
на самой голове нет, все выдержала – крепкая оказалась, и звук такой
неприятный – как хруст, и она вздохнула так мягко, даже не вздохнула, а вдохнула так резко и быстро, упала некрасиво, но она этого не видела – так
что нечего думать – людей точно вокруг не было, если только в окно кто-то
смотрел – может, и смотрел, хотя в темноте трудно было рассмотреть, но все
же… – да всегда находятся зрители, поэтому нужно искать другой выход, ну
почему я не смог просто позвать на помощь? – красные, нет – бордовые
ботинки с черными шнурками, такими плотными и прочными, как мимо
этого пройти? – я ведь хотел прощупать пульс на шее – там, сбоку от какого-
то хряща нужно искать – но она была так красива, так жива – она уже не
дышала, но была жива, даже лежа на асфальте с пробитой головой она
продолжала жить – сейчас, наверное, она уже другая – так легко повернулась
на спину и снова будто вдохнула – вот здесь-то все и сокрыто – во вдохе, в
нем одном – а что дальше? – точно, расстегнул куртку (какого цвета она
была? - не помню) и стал проверять сердцебиение на груди – ничего не было,
вот почему я тогда не вызвал скорую? – тепло ее тела еще было, да, я помню,
очень теплая под одеждой… так приятно, но что-то стало мешать, какое-то
ощущение внутри росло, толкало вперед, стало мешать, я захотел ее взять, а
она так подрагивала, так дрожали ее губы, словно она еще чувствовала – да,
показалось, что она чувстует и желает, ей было приятно, она чуть не
улыбалась… сколько же это продолжалось? – очень быстро, и стоило ради
этого начинать?.. ну почему, почему я сделал это? – на подъездах же тоже
камеры станут проверять – нет, это конец, все – мне не жить, какой же идиот,
на помойке ее уже завтра утром найдут, когда вывозить будут, а может и
сейчас уже нашли, уже ищут – а если просто забыть? – нет, они-то не
забудут, а при проверке все увидят, как я только мог на это решиться – ведь
сейчас все это очевидно? – вот сейчас-то я этого не сделал бы! – может, я
сумасшедший?.. нет, я не мог… но это же не приснилось мне? – или это сон?
– да нет же, какой сон – вот грязь на ботинках и джинсах, все это было, и они
найдут – увидят, как она упала, как я подошел, проверял пульс (а я ведь
проверял!), как насиловал и как оттащил к помойке – там не сразу заметят, а
если бы не оттащил – может, все бы обошлось? – так нет, там же камеры все
наверное снимали – хотя, может, они в темноте не разглядят? да что все
может, может, может – да! ДА! ДА! я не хочу, как я решился? – ну сейчас же
я нормальный – сейчас же я все понимаю, а почему раньше не догадался? –
нет, я не выдержу, они придут с утра и заберут, и все – конец судьбе, да они
уже едут, вот сейчас из следующего вагона выйдут и возьмут… тянет…
тянет… вот этот идет – точно скоро все случится, новый год к нам мчится, и
конец, конец! - что он смотрит? - нет, как смотрит, ах! – переговаривается! –
рация? – ну точно – все, сейчас возьмут – точно, точно – вот пальцем
показывает, женщина еще какая-то – все – идут, ну сейчас все и решится, а я, кстати, так просто-то не отдамся, я же, черт возьми, сумасшедший – сажайте
меня в сумасшедший дом! я расскажу вам и про себя, и про вас – всех вас
вижу и знаю, а то, что случилось – мое дело, ей-то все равно было – она была
мертва! мертва! это не насилие – нет, господин, прокурор, без точки не
закончите, а я вам поклонюсь до пола и прощения попрошу – прости меня,
товарищ, прости меня за грехи мои – грешен я – верую и уповаю,
раскаиваюсь всецело – прости меня, добрый человек – и простит, и выпустит,
а просто я не отдамся, нет, не дождетесь!? - ?молодой человек, скажите,
пожалуйста, к Энской улице мне сюда выходить?? - он вскочил со скамейки
и закричал – ?знаю я – вот так вы все и начинаете! пошел вон отсюда! – я сам
приду, когда захочу! – я требую отменить приказ!? - он с силой толкнул
остолбеневшего от неожиданности мужчину и побежал к лестнице на выход -
дежурный по станции заметил кричащего и размахивающего руками юношу
и передал по связи информацию – ?я увидел, как к лестнице сверху начали
подходить полицейские – юноша, видимо, заметил их уже на середине
лестницы – там он резко развернулся и, потеряв равновесие, упал, скатился
по лестнице и встал уже внизу на платформе?, ?могу добавить, что юноша
был явно не в себе – сумасшедший какой-то – а он что, преступник??, ?он
пробежал мимо меня, чуть не задев своей рукой – было ощущение, что он не
понимал, куда бежит и что вообще делает?, ?я видел уже только конец –
поезд выехал из тоннеля, а потом – визг тормозов? - ?нет, вы меня так не
возьмете – я все равно убегу – исчезну, везде стоят – ведь не было же никого
– ах! – тоннель, точно! спасибо всем!? - он подбежал к краю платформы и
прыгнул вниз, но вдруг справа что-то засветило – он посмотрел направо – то
был несущийся поезд…
?и это все??
ЧЕРНЫЙ ЗАНАВЕС
?Уважаемые пассажиры! Просьба выйти из вагона – поезд дальше не идёт?
потому, что недавно случившееся событие ещё ясно пульсировало в его
сознании – ему казалось, что он до сих пор не закончил своего дела, казалось,
что еще не все сделано им из того, что было на сегодня запланировано – он
сидит на краю сидения, руки его лежат на коленях как бы в смирении – так
сидит провинившийся ребенок, не осознавший пока вполне сущность своего
проступка, правая кисть трясется сильнее, чем левая – ?интересно, отчего
именно правая сторона обнаруживает большее волнение??, его мысли
перебивают друг друга, и нет возможности сосредоточиться: вот он в деревне
во время летнего отдыха поймал утром на берегу речки крупную лягушку
(ему всегда нравились именно крупные лягушки), фиксирует булавками ее
лапки к коре старой березы и оставляет так до вечера, а приходя в сумерках
проверяет ее наличие – если нет лягушки – значит стала пищей для кого-то
(если, конечно, просто не упала), а если есть она – значит и на ночь так
останется, а к утру обычно они уже точно либо исчезают, либо умирают на
месте (отчего, интересно, - от голода или от недостатка воды – он так и не
выяснил), теперь он стоит около полной синей бочки с водой – к поверхности
воды снизу прикреплены по окружности личинки комаров – в руке –
лягушка, за спиной трещит мангал (отец приехал на выходные – сегодня
будет свинина – жирная, правда, но зато свежая, купленная у знакомого
фермера) – он идет к огню – подносит лягушку к верхушке самого высокого
огненного язычка (главное, не подносить ее головой – так сразу погибнет,
нужно сначала задними лапками и уже потом перемещать до брюшка), ждет
достаточное время – он с опытом знал какое именно – вот лапки начинают
сжиматься – кожа на них стягивает мышцы, проявляется рельеф тонких
прутиков, - появляется легкий дымок – все, пора! – несет к бочке и погружает
в воду – ждет, а затем вытаскивает и рассматривает – нет, как и раньше,
лапки не восстановились, - отпускает лягушку на землю около бочки,
смотрит – она пытается ползти, но задние лапки больше не сокращаются, она
опирается на передние, хочет спрятаться, но все тщетно, он решает облегчить
ее участь – берет маленькую ручную тяпку (зеленая краска стерлась от
старости) и отработанным ударом опускает лезвие на шею лягушке – земля
продавливается под ударом (мягкая – вчера прошел дождь), голова не
отделена от тела, он замахивается – второй удар (уже сильнее) – правая лапка
резко вздергивается и замирает над землей, голова отделяется - на лезвии
тяпки остался небольшой островок мутной розоватой жидкости, вагон
останавливается, женский голос объявляет его станцию – он будто
просыпается от воспоминаний, наклоняется вперед и встает, идет как бы
неуверенно к раздвинувшимся дверям и, наконец, выходит из вагона, двери с громким хлопком смыкаются, поезд начинает набирать скорость – шум
усиливается, а затем быстро уходит вслед за последним вагоном, на станции
никогда не бывает спокойно – здесь всегда тревога, какое-то ожидание,
причем чувствуется, что грядет что-то неприятное, недоброе, он стоит так,
как вышел из вагона – спиной к краю платформы – смотрит на стену впереди,
пытаясь сфокусировать взгляд на названии станции, но это у него никак не
получается, справа его толкнули – он медленно повернул голову направо –
никого нет, затем налево – к лестнице быстро шла крупная женщина с
большой объемной синей сумкой, наполненной чем-то мягким (одеялами?),
он смотрит вперед, видит картину знакомой станции – ищет скамью, идет к
ней, покачиваясь, – руки безвольно висят по бокам – садится на край
(поверхность скамьи очень гладкая – он всегда отмечал это), кладет ладони
на колени и, согнувшись вперед так, чтобы сбоку его спина напоминала
букву ?с?, устанавливает взгляд на стену, на название станции, приближается
поезд – он идет сзади, по другому пути, поэтому он не видит его, людей на
станции очень мало – глубоким вечером здесь всегда так, он фокусируется на
стене, по бокам цвета и контуры размываются, он видит только две буквы
?…не…?, ?зачем я это сделал? – неужели мне удалось узнать то, чего не
знал раньше? – зачем? – зачем?! – я не хочу, хочу как раньше, неужели все? –
нет, а как мне сказать – а когда найдут – нет, это конец – все планы
меняются, нет другого выбора – сегодня новолуние – нельзя стричься, а
когда я стригся-то? – кажется, на прошлой, нет – позапрошлой неделе, ну
точно – в начале месяца, еще можно подождать, я не мог сдержаться, но ведь
можно было просто пройти, хотя – там же камеры, наверное, все равно бы
увидели, раскрыли, но лучше было бы пройти – а она была такой милой, все-
таки есть очень красивые люди, этот ее изгиб от лба на переносицу, а ноги –
стройные, длинные – помню, сам измерялся по золотому сечению – у меня
все в порядке, только руки длинноваты, а у нее все входит в границы, а
может, стоило помочь – а чем – ну да, вызвать скорую, хотя там все было
понятно – зима очень холодная – вот несколько дней особенно были, а сейчас
потепление – вот она и упала, да какая большая – вот я всегда представлял,
как сосулька падает человеку на голову – вот вопрос – может ли она пробить
череп, или нет? – так и не узнал, да ведь это и не сосулька была, а просто
кусок льда, сколько там этажей-то было – кажется пять – или семь?, может,
все-таки пять? – ну вот мой дом в пять этажей, тот был выше или такой же? –
наверное, выше, значит, больше пяти этажей, точно на голову, и не
рассыпалась, главное – только когда уже на асфальт упала, растрескалась – а
на самой голове нет, все выдержала – крепкая оказалась, и звук такой
неприятный – как хруст, и она вздохнула так мягко, даже не вздохнула, а вдохнула так резко и быстро, упала некрасиво, но она этого не видела – так
что нечего думать – людей точно вокруг не было, если только в окно кто-то
смотрел – может, и смотрел, хотя в темноте трудно было рассмотреть, но все
же… – да всегда находятся зрители, поэтому нужно искать другой выход, ну
почему я не смог просто позвать на помощь? – красные, нет – бордовые
ботинки с черными шнурками, такими плотными и прочными, как мимо
этого пройти? – я ведь хотел прощупать пульс на шее – там, сбоку от какого-
то хряща нужно искать – но она была так красива, так жива – она уже не
дышала, но была жива, даже лежа на асфальте с пробитой головой она
продолжала жить – сейчас, наверное, она уже другая – так легко повернулась
на спину и снова будто вдохнула – вот здесь-то все и сокрыто – во вдохе, в
нем одном – а что дальше? – точно, расстегнул куртку (какого цвета она
была? - не помню) и стал проверять сердцебиение на груди – ничего не было,
вот почему я тогда не вызвал скорую? – тепло ее тела еще было, да, я помню,
очень теплая под одеждой… так приятно, но что-то стало мешать, какое-то
ощущение внутри росло, толкало вперед, стало мешать, я захотел ее взять, а
она так подрагивала, так дрожали ее губы, словно она еще чувствовала – да,
показалось, что она чувстует и желает, ей было приятно, она чуть не
улыбалась… сколько же это продолжалось? – очень быстро, и стоило ради
этого начинать?.. ну почему, почему я сделал это? – на подъездах же тоже
камеры станут проверять – нет, это конец, все – мне не жить, какой же идиот,
на помойке ее уже завтра утром найдут, когда вывозить будут, а может и
сейчас уже нашли, уже ищут – а если просто забыть? – нет, они-то не
забудут, а при проверке все увидят, как я только мог на это решиться – ведь
сейчас все это очевидно? – вот сейчас-то я этого не сделал бы! – может, я
сумасшедший?.. нет, я не мог… но это же не приснилось мне? – или это сон?
– да нет же, какой сон – вот грязь на ботинках и джинсах, все это было, и они
найдут – увидят, как она упала, как я подошел, проверял пульс (а я ведь
проверял!), как насиловал и как оттащил к помойке – там не сразу заметят, а
если бы не оттащил – может, все бы обошлось? – так нет, там же камеры все
наверное снимали – хотя, может, они в темноте не разглядят? да что все
может, может, может – да! ДА! ДА! я не хочу, как я решился? – ну сейчас же
я нормальный – сейчас же я все понимаю, а почему раньше не догадался? –
нет, я не выдержу, они придут с утра и заберут, и все – конец судьбе, да они
уже едут, вот сейчас из следующего вагона выйдут и возьмут… тянет…
тянет… вот этот идет – точно скоро все случится, новый год к нам мчится, и
конец, конец! - что он смотрит? - нет, как смотрит, ах! – переговаривается! –
рация? – ну точно – все, сейчас возьмут – точно, точно – вот пальцем
показывает, женщина еще какая-то – все – идут, ну сейчас все и решится, а я, кстати, так просто-то не отдамся, я же, черт возьми, сумасшедший – сажайте
меня в сумасшедший дом! я расскажу вам и про себя, и про вас – всех вас
вижу и знаю, а то, что случилось – мое дело, ей-то все равно было – она была
мертва! мертва! это не насилие – нет, господин, прокурор, без точки не
закончите, а я вам поклонюсь до пола и прощения попрошу – прости меня,
товарищ, прости меня за грехи мои – грешен я – верую и уповаю,
раскаиваюсь всецело – прости меня, добрый человек – и простит, и выпустит,
а просто я не отдамся, нет, не дождетесь!? - ?молодой человек, скажите,
пожалуйста, к Энской улице мне сюда выходить?? - он вскочил со скамейки
и закричал – ?знаю я – вот так вы все и начинаете! пошел вон отсюда! – я сам
приду, когда захочу! – я требую отменить приказ!? - он с силой толкнул
остолбеневшего от неожиданности мужчину и побежал к лестнице на выход -
дежурный по станции заметил кричащего и размахивающего руками юношу
и передал по связи информацию – ?я увидел, как к лестнице сверху начали
подходить полицейские – юноша, видимо, заметил их уже на середине
лестницы – там он резко развернулся и, потеряв равновесие, упал, скатился
по лестнице и встал уже внизу на платформе?, ?могу добавить, что юноша
был явно не в себе – сумасшедший какой-то – а он что, преступник??, ?он
пробежал мимо меня, чуть не задев своей рукой – было ощущение, что он не
понимал, куда бежит и что вообще делает?, ?я видел уже только конец –
поезд выехал из тоннеля, а потом – визг тормозов? - ?нет, вы меня так не
возьмете – я все равно убегу – исчезну, везде стоят – ведь не было же никого
– ах! – тоннель, точно! спасибо всем!? - он подбежал к краю платформы и
прыгнул вниз, но вдруг справа что-то засветило – он посмотрел направо – то
был несущийся поезд…
?и это все??
ЧЕРНЫЙ ЗАНАВЕС
?Уважаемые пассажиры! Просьба выйти из вагона – поезд дальше не идёт?
Метки:
