Переводы из Ингеборг Бахман

Подборка моих переводов с немецкого на русский из творчества Ингеборг Бахман.






Время до востребования


Наступают суровые дни.
Время,отложенное до востребования,
виднеется на горизонте.
Вскоре придется зашнуровывать обувь
и отзывать собак в болотные земли.
Ведь на ветру внутренности рыб
стали холодными.
Едва заметно горят своим светом люпины.
Твой взгляд прокладывает путь в тумане:
время, отложенное до востребования,
виднеется на горизонте.

На той стороне твои возлюбенные погружаются в песок,
он взбирается по ее развевающимся волосам,
он сбрасывает ее в слово,
он приказывает ей молчать,
он называет ее смертной и готовой забыть о нем
сразу после прощального объятия.

Не оборачивайся.
Зашнуровывай обувь.
Отзывай собак.
Возвращай рыб в море.
Туши люпины.

Наступают суровые дни.















Падай сердце


Падай, сердце древа времени,
падайте, его листья, с остывших веток,
которые однажды обнимало солнце,
падайте, будто слезы с заплаканных глаз.

Все еще непрестанно ветер уносит пряди волос
в сторону смуглого лба бога земли,
под рубашкой ладонь зажимает
ныне открытую рану.

Будь поэтому крепок, когда хрупкие спины облаков
однажды прижмут тебя к земле,
забудь о Гимете, вновь заполняющей твои соты.

Как мало крестьянину в засуху одного колоска,
так мало и нам одного лета.

О чем твое сердце дает тебе знать?
Между вчера и завтра трепещет оно
безмолвно и непостижимо,
и его стук -
падение с вершины времени.

___________________________________________________________

Гимета - гора в Аттике на которой по преданию зародилось солнце.













Отчуждение


Нет больше дерева, в котором я бы увидела дерево.
Ветки утратили листья, замирающие на ветру.
Плоды на вкус сладкие, но в них нет любви.
Они не насыщают.
Что же произойдет теперь?
Лес покидает меня,
птицы перестали о себе напоминать,
и нет поляны,что стала бы мне постелью.
Я пресыщена временем
и испытываю по нему голод.
Что же произойдет теперь?

В горах по ночам пылают костры.
Сблизиться с тем, что вокруг и снова себя распахнуть?

Нет больше пути, в котором бы я увидела путь.
















Тени розы тень


Под одним чужим небом
тени розы
тени
на одной чужой земле
между розами и тенями
в глубине одних чужих вод
моя тень













Звуковой барьер


Звуковой шлейф,широкий и громогласный,
тянется за тобой,
то, что звучит все сильнее,все это
звучит и звучит громогласно,
заставляет дрожать
все твои дома,
каждый шаг
в твоей голове,
все твои владения
мысли, воспоминания,
что проносятся
со скоростью,
которая никогда
не стала бы твоей,
этот мираж,он не
больше,ничто не больше,
не больше и не дальше,
чем яркая вспышка,
которая тебя заставляет склониться
над собой,вверху, ты
прорываешься сквозь звуковой барьер,
вверх.
Ты склоняешься, ты уже
на самом верху и
начинаешь свое путешествие,
искрясь лоскутами одежды,
обшивкой тела
с разорванными швами
и верой в мираж,
преодолеть которую не позволяет
слишком мягкое небо
и слишком твердая земли.













Промолвить тьму


Подобно Орфею я играю
смерть на струнах жизни
и среди всех красот Земли
и твоих глаз,которыми владеет небо,
я лишь способна промолвить тьму.

Помни, что и ты, внезапно,
в то утро,когда постель твоя
была еще влажна от росы и гвоздика
спала на твоем сердце,
увидел,проплывающую подле тебя
Черную реку.

Натянув струны молчания,
в ожидании кровавого прилива
я держу в руках твое сердце,
наполненное музыкой.
Пряди твоих волос вплетаются
в гриву ночи.
Черные хлопья тьмы
застилают твое лицо.

Ныне я тебе не принадлежу.
Мы с тобой оплакиваем друг друга.

Но подобно Орфею
я способна увидеть жизнь
за чертой смерти.
и мне синеет
твой навеки закрытый глаз.












Ария I

Куда держать нам путь в ненастье роз,
ночь озаряется шипами,и громыхание
листвы, что еле слышно отзывалось в рощах,
теперь следует за нашими шагами.

Там где затухает пламя, розами зажженное,
дождь смывает нас в реку. О, далекая ночь!
Но один листок, с нами знакомый, ведет нас
по волнам к устью.











Париж


Спят утраченные
на хвосте унесшейся ночи,
в гремящих коридорах внизу,
там где мы, там свет.

Наши руки полнятся цветами,
мимозами всех наших дней;
с одного моста на другой бездыханно
падает позолота в реку.

Холоден свет,
еще холоднее у ворот камень,
и чаша источника
уже пуста наполовину.

Чем станем мы, когда по родине тоски
лишимся, оказавшись на краю волоса,
здесь оставаясь и спрашивая: чем станем мы,
когда красоту преодолеем?

Взойдя на колесницу света,
уносятся утраченные от сна прочь,
среди улиц гениев, вверху
там где нас нет, там ночь.