мосты-226
МОСТЫ
... Вчера Полякова Надежда \ Прыгнула с Тучкова моста, \ Ее голубая одежда -\ Осталась на ветках моста. Нонна Cлепакова У Голубой лагуны". Том 5Б. песня, про Надежду Полякову и инженера-путейца
...под мостом, который поныне впадает в Храм, \ под мостом, который и нынче ведёт в галут, \ под землёю каменной, в пику календарям \ наперёд завязано невиртуальных пут. Игорь Бяльский
160 Вынесешь н_а_ мост шаг рассеянный -\ думать,\ хорошо внизу бы.\ Это я\ под мостом разлился Сеной,\ зову,\ скалю гнилые зубы. Владимир Маяковский 1915 Флейта-позвоночник\поэма
А в стёкла оконные бьется, влетев неизвестно откуда, \ твой голос крестов отражённых, песчинок и зёрен сквозных. \ Ошибка, безделка, соломинка — мост от причуды до чуда \ и в клюве стрижа принесённая капля разлитой страны. АЛЕКСАНДР УЛАНОВ, Самара
А мост, присевший на шпагат,\ железный под и над,\ смотрел на это, как Декарт – \ на ось координат. Алексей Королев ?Новый Берег? 2007, №15 most
АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ (1889-1945) СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В 2-Х ТОМАХ 2006 т.1
ВПЕРЕД[109]
Как в исключения не норови —
Не уцелеть под маской недотроги:
Догонит неуклюжий паровик,
Трамбующий шоссейные дороги.
И гальки розовая крупа
(Ей у залива греться бы, хорошей!)
Потрескивает, как скорлупа,
Под медленной чугунною калошей.
Скрежещут розовые прыщи,
Заласканные некогда волною.
И каждый плачет, сетует, пищит
Под медленной чугунною пятою.
Какой же шлак фильтруется в стихах
О звонкой речке и печальных нивах,
О деревенском домике в садах,
О мамочке и о годах счастливых.
А сколько тошных проливалось слез,
Что не вернуться вновь к себе, ребенку,
Что паровоза — милый паровоз! —
Не обскакать паршивцу жеребенку.
— А сам — вопрос — к какому рубежу
Перегибаешь собственную ветку?
И, улыбаясь, я в ответ скажу:
— А видели ли вы мотоциклетку?
Так это — я. И мы. Простор велик,
А путь один. И этот путь — погоня,
Но неуклюжий черный паровик
Ее, неистовую, не догонит!
АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ (1889-1945) СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В 2-Х ТОМАХ 2006 т.1
УВЕРЕННОСТЬ
Над крышею — лианами — провода.
Черные и толстые.
С крыши стекает вода.
Трубы каменноствол стоит.
Голубь пьет, запрокидывая голову, —
Коричневый лакированный голубок.
На его шее розовой и голой
Топорщится белоснежное жабо.
Можете строить бетон и клетчатые
Кружева мостов и радиомачт,
Но все-таки будут собирать дождевую воду
Складками цинковых крыш — дома!
И голубь с беззащитной розовой шеей,
Бесполезный,
Которого тщитесь убить, —
Будет бродить по крышам
Всё выше, выше
И,
Закидывая горло,
Пить!
АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ (1889-1945) СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В 2-Х ТОМАХ 2006 т.1
В ГОСТЯХ У ПОЛКОВНИКА (?Люблю февраль, когда прибавит дня…?)[292]
Люблю февраль, когда прибавит дня
Уже живее греющее солнце,
Когда капель запрыгает, звеня,
И где-то звякнет в жестяное донце.
День мощно раздвигает берега
И, увлекая сладострастным зовом,
Серебряными делает снега,
А небо исступленно-бирюзовым.
Торопит он не упустить его
Сиянья, трепетания и звона, —
Он так хорош! И, друг мой, отчего
Сегодня нам не посетить затона?
Так за реку! К полковнику, к дружку,
Громившему противника на Белой.
По голубому льду, по бережку,
В поселок сонный и оледенелый.
Вся в инее пустыня тихих мест.
Мы щуримся: играет солнце в жмурки.
?Приветствую!? — сияет белый крест
На старенькой полковничьей тужурке.
Он рад ли нам? О да, полковник рад,
На этот счет не может быть двух мнений.
Он курит трубку. Гости говорят:
?Мы с водочкой, с хозяина — пельмени?.
Усядемся. Под первых рюмок звяк,
Еще холодной поднятых рукою,
Начнет полковник: ?Помню, точно так
В татарской деревеньке под Уфою
Собрались мы?, — и потечет рассказ,
За ним другой, — не может быть иначе,
Ведь память осветилась и зажглась
В клетушке этой отепленной дачи.
И как поют, как весело звучат
Событья восемнадцатого года,
Когда с азартом молодых волчат
Мы отгрызались от тебя, невзгода.
Когда ремни искателей побед
Отягощали желтые подсумки.—
И вот теперь, через пятнадцать лет,
За эти годы подымаем рюмки.
Вздохнуть ли здесь, что ?не было судьбы?,
Что навсегда для нас закрылись дали?
Но ведь живет поэзия борьбы,
Которой увлеченно мы дышали.
Мы только ль в прошлом, только ли в былом?
Нет, всё еще звучит стальная лира:
Вот в старике с Георгьевским крестом
Вновь зоркого я вижу командира.
Он обнажает шашку и клинок,
Единым взмахом поднимает цепи.
Я слышу крик, я слышу топот ног
По отбеленной заморозком степи.
И вражеское грозно поднялось
Навстречу атакующему знамя…
?Я лично Адмиралу преподнес
Его потом?, — подсказывает память.
И умолкает командир полка,
И слышен ветра делается шорох,
И облик Адмирала Колчака
(Иль тень его) всплывает в наших взорах.
Где времени губительный таран?
Не дышим ли мы боевой свободой?
И только ли сибирский ветеран
Жив вихрем восемнадцатого года?
Нет! Всё еще ты, боевой рожок,
Звучишь, звучишь, зовешь призывной трелью,
Не потому ль, что пулевой ожог
Мозжит в кости перед ночной метелью?
О, сколько дум и чувств! Передо мной
Какие память зажигает свечи!
А за окном, над ледяной рекой
Багряный, синий догорает вечер.
Прощаемся. Из этих тихих мест
Нам до дому неблизкая дорога.
Знак доблести — Победоносца крест —
Приветливо сияет нам с порога.
Заря чуть тлеет. Шепчет тишина
О пережитом, неизбывно близком,
А за мостом огромная луна
Восходит медным щитовидным диском.
Ирина Ратушинская (1954-2017) Стихотворения БастианBooks 2012
?Снова чёрный кирпич...?
Снова чёрный кирпич
И заклёпки мостов,
И копчёная насыпь,
И запах железа.
Так похожи окраины всех городов,
Так похож перестук
Бесконечных отъездов.
И всё та же трава у обочин цветёт —
Почему-то всё жёлтым,
Упорно и странно.
И босая девчонка стоит у ворот,
Так мечтая увидеть
Далёкие страны.
Что ж мы ей не успели махнуть из окна?
Убегая, грохочут
Деревья и реки.
Сколько встреч по дороге —
Разлука одна.
Потому нам и грустно от слова ?навеки?.
1987 Линкольн
Ирина Ратушинская (1954-2017) Стихотворения БастианBooks 2012
ЮЖНЫЙ ВЕТЕР
Долго ль, коротко здесь пробуду ли —
Нарисуй мне белого пуделя
Вот на этой,
Нещадно битой мячом стене,
Уцелевшей не то в ремонте, не то в войне.
И — да мир вашим стенам и кровлям,
Когда уйду,
И — да будет ваш город с водой и небом в ладу,
Чтобы ваша летопись —
Вся из целых листов,
Чтоб века струились меж кружевных мостов,
Чтоб ограды травой и мхом покрывал туман,
Чтоб цыганки отчаянно врали про ваш талан —
А сбывалось бы.
И чтоб синицы в садах,
Шпили — в тучах, и лебеди — на прудах,
Чтоб сквозь семь побелок
наш пудель вилял хвостом.
Ну, а что тебе?
Расти. Я скажу потом.
Ирина Ратушинская (1954-2017) Стихотворения БастианBooks 2012
?Сказки ходят на кошачьих лапах...?
Сказки ходят на кошачьих лапах,
И от них смородиновый запах,
И они по ночам воруют:
Мальчиков,
если плохо лежат,
Девочек,
если плохо лежат,
Даже маленьких медвежат.
Озоруют, ох, озоруют!
А украденному — лес-малина,
Мост Калинов, а за ним долина,
И чего боишься, то будет.
Бабушка
таращится: съесть,
Дерево
цепляется: съесть,
В темноте волчьих глаз не счесть,
И никто-никто не разбудит!
Бойся всласть, а хочешь — полетели
Поскакать на облачной постели,
Звёзды щекотать за усами:
Звон червонный,
жаркая медь!
Обожжёшься —
чур, не реветь:
Там по небу ходит медведь,
Ждёт потехи с гончими псами.
А оттуда — всё, как на ладони:
Замки, и дороги, и погони.
Вот русалки машут, смеются.
Эй вы там,
за медной горой!
Кто герой —
выходи на бой!
Чур, кто струсит — тому домой
Навсегда-навсегда вернуться!
И потом реви под одеялом,
Вспоминай, как было — и не стало,
Только запах, как после грома.
Эй вы,
звёзды и голоса!
Вот я
жмурю-жмурю глаза:
Украдите меня назад!
Всё равно убегу из дома!
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Только любовь
Семицветник
Эта книга возникла на берегу Балтийского моря, в Мерреклюле, в летние дни и ночи 1903-го года. Появляется вновь без изменений в тексте. Да живут созвучья Янтарного моря.
Цветные ткани
Гимн Солнцу
3
Я все в тебе люблю Ты нам даешь цветы,
Гвоздики алые, и губы роз, и маки,
Из безразличья темноты
Выводишь Мир, томившийся во мраке,
К красивой цельности отдельной красоты,
И в слитном Хаосе являются черты,
Во мгле, что пред тобой, вдруг дрогнув, подается,
Встают они и мы, глядят — и я и ты,
Растет, поет, сверкает, и смеется,
Ликует празднично все то,
В чем луч горячей крови бьется,
Что ночью было как ничто.
Без Солнца были бы мы темными рабами,
Вне понимания, что есть лучистый день,
Но самоцветными камнями
Теперь мечты горят, нам зримы свет и тень.
Без Солнца облака — тяжелые, густые,
Недвижно-мрачные, как тягостный утес,
Но только ты взойдешь, — воздушно-золотые,
Они воздушней детских грез,
Нежней, чем мысли молодые.
Ты не взойдешь еще, а Мир уже поет,
Над соснами гудит звенящий ветер Мая,
И влагой синею поишь ты небосвод,
Всю мглу Безбрежности лучами обнимая.
И вот твой яркий диск на Небеса взошел,
Превыше вечных гор, горишь ты над богами,
И люди Солнце пьют, ты льешь вино струями,
Но страшно ты для глаз, привыкших видеть дол,
На Солнце лишь глядит орел,
Когда летит над облаками
Но, не глядя на лик, что ослепляет всех,
Мы чувствуем тебя в громах, в немой былинке, —
Когда, желанный нам, услышим звонкий смех,
Когда увидим луч, средь чащи, на тропинке.
Мы чувствуем тебя в реке полночных звезд,
И в глыбах темных туч, разорванных грозою,
Когда меж них горит, манящей полосою,
Воздушный семицветный мост.
Тебя мы чувствуем во всем, в чем блеск алмазный,
В чем свет коралловый, жемчужный иль иной
Без Солнца наша жизнь была б однообразной,
Теперь же мы живем мечтою вечноразной,
Но более всего ласкаешь ты — весной
Стихи остаются в строю (Сборник 1958)
Вячеслав Афанасьев
Иртыш
Река — угля черней — угрюмо
Играет с белою луной.
Косматым полчищем Кучума
Над ней камыш кипит густой.
В рябую ширь шуршит камыш
Издревле грозное: ?Иртыш!? —
И, будто кольцами литыми,
Блистает лунной чешуей
И то опустит, то поднимет
На волнах панцирь золотой.
Огромным телом Ермака
Простерлась буйная река.
Железный мост, как звездный пояс,
Там отразился двойником.
Сквозь цепь огней грохочет поезд,
И дебри повторяют гром.
Летит, алмазами сверкая,
Экспресс Москва — Владивосток,
И белый пар над ним порхает,
Как бы почтовый голубок.
Прозрачным воздухом Сибири
Легко дышать. Ночь хороша!
И вижу я: над водной ширью
Встает казацкая душа.
Встает, плывет туманом сизым,
Купаясь в лунном серебре.
Ее слезами весь обрызган,
Экспресс быстрей летит к заре.
Те слезы в сердце мне упали
И закипели на глазах,
И я кричу в ночные дали:
— Спасибо за Сибирь, казак!
1941
Стихи остаются в строю (Сборник 1958)
Александр Ясный
Осень
(Отрывок)
Всю ночь гудели провода
И рельсами тряслись вагоны
По насыпям и по мостам,
По этим и потусторонним.
И ветер был,
Хлестал и выл,
И грохали колеса.
И дождь.
И за дождем без сил
Брела за поездами осень.
…И снова, маленький и мудрый,
Я буду слушать стук колес.
И ветер-друг завьет мне в кудри
Чубатый клюк моих волос.
И, может, щедрою рукой.
Подруга осень кинет счастье,
И за весну, под барабанный бой,
Паду с раздробленною головой
Я где-нибудь на Фридрихштрассе.
1923
... Вчера Полякова Надежда \ Прыгнула с Тучкова моста, \ Ее голубая одежда -\ Осталась на ветках моста. Нонна Cлепакова У Голубой лагуны". Том 5Б. песня, про Надежду Полякову и инженера-путейца
...под мостом, который поныне впадает в Храм, \ под мостом, который и нынче ведёт в галут, \ под землёю каменной, в пику календарям \ наперёд завязано невиртуальных пут. Игорь Бяльский
160 Вынесешь н_а_ мост шаг рассеянный -\ думать,\ хорошо внизу бы.\ Это я\ под мостом разлился Сеной,\ зову,\ скалю гнилые зубы. Владимир Маяковский 1915 Флейта-позвоночник\поэма
А в стёкла оконные бьется, влетев неизвестно откуда, \ твой голос крестов отражённых, песчинок и зёрен сквозных. \ Ошибка, безделка, соломинка — мост от причуды до чуда \ и в клюве стрижа принесённая капля разлитой страны. АЛЕКСАНДР УЛАНОВ, Самара
А мост, присевший на шпагат,\ железный под и над,\ смотрел на это, как Декарт – \ на ось координат. Алексей Королев ?Новый Берег? 2007, №15 most
АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ (1889-1945) СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В 2-Х ТОМАХ 2006 т.1
ВПЕРЕД[109]
Как в исключения не норови —
Не уцелеть под маской недотроги:
Догонит неуклюжий паровик,
Трамбующий шоссейные дороги.
И гальки розовая крупа
(Ей у залива греться бы, хорошей!)
Потрескивает, как скорлупа,
Под медленной чугунною калошей.
Скрежещут розовые прыщи,
Заласканные некогда волною.
И каждый плачет, сетует, пищит
Под медленной чугунною пятою.
Какой же шлак фильтруется в стихах
О звонкой речке и печальных нивах,
О деревенском домике в садах,
О мамочке и о годах счастливых.
А сколько тошных проливалось слез,
Что не вернуться вновь к себе, ребенку,
Что паровоза — милый паровоз! —
Не обскакать паршивцу жеребенку.
— А сам — вопрос — к какому рубежу
Перегибаешь собственную ветку?
И, улыбаясь, я в ответ скажу:
— А видели ли вы мотоциклетку?
Так это — я. И мы. Простор велик,
А путь один. И этот путь — погоня,
Но неуклюжий черный паровик
Ее, неистовую, не догонит!
АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ (1889-1945) СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В 2-Х ТОМАХ 2006 т.1
УВЕРЕННОСТЬ
Над крышею — лианами — провода.
Черные и толстые.
С крыши стекает вода.
Трубы каменноствол стоит.
Голубь пьет, запрокидывая голову, —
Коричневый лакированный голубок.
На его шее розовой и голой
Топорщится белоснежное жабо.
Можете строить бетон и клетчатые
Кружева мостов и радиомачт,
Но все-таки будут собирать дождевую воду
Складками цинковых крыш — дома!
И голубь с беззащитной розовой шеей,
Бесполезный,
Которого тщитесь убить, —
Будет бродить по крышам
Всё выше, выше
И,
Закидывая горло,
Пить!
АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ (1889-1945) СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В 2-Х ТОМАХ 2006 т.1
В ГОСТЯХ У ПОЛКОВНИКА (?Люблю февраль, когда прибавит дня…?)[292]
Люблю февраль, когда прибавит дня
Уже живее греющее солнце,
Когда капель запрыгает, звеня,
И где-то звякнет в жестяное донце.
День мощно раздвигает берега
И, увлекая сладострастным зовом,
Серебряными делает снега,
А небо исступленно-бирюзовым.
Торопит он не упустить его
Сиянья, трепетания и звона, —
Он так хорош! И, друг мой, отчего
Сегодня нам не посетить затона?
Так за реку! К полковнику, к дружку,
Громившему противника на Белой.
По голубому льду, по бережку,
В поселок сонный и оледенелый.
Вся в инее пустыня тихих мест.
Мы щуримся: играет солнце в жмурки.
?Приветствую!? — сияет белый крест
На старенькой полковничьей тужурке.
Он рад ли нам? О да, полковник рад,
На этот счет не может быть двух мнений.
Он курит трубку. Гости говорят:
?Мы с водочкой, с хозяина — пельмени?.
Усядемся. Под первых рюмок звяк,
Еще холодной поднятых рукою,
Начнет полковник: ?Помню, точно так
В татарской деревеньке под Уфою
Собрались мы?, — и потечет рассказ,
За ним другой, — не может быть иначе,
Ведь память осветилась и зажглась
В клетушке этой отепленной дачи.
И как поют, как весело звучат
Событья восемнадцатого года,
Когда с азартом молодых волчат
Мы отгрызались от тебя, невзгода.
Когда ремни искателей побед
Отягощали желтые подсумки.—
И вот теперь, через пятнадцать лет,
За эти годы подымаем рюмки.
Вздохнуть ли здесь, что ?не было судьбы?,
Что навсегда для нас закрылись дали?
Но ведь живет поэзия борьбы,
Которой увлеченно мы дышали.
Мы только ль в прошлом, только ли в былом?
Нет, всё еще звучит стальная лира:
Вот в старике с Георгьевским крестом
Вновь зоркого я вижу командира.
Он обнажает шашку и клинок,
Единым взмахом поднимает цепи.
Я слышу крик, я слышу топот ног
По отбеленной заморозком степи.
И вражеское грозно поднялось
Навстречу атакующему знамя…
?Я лично Адмиралу преподнес
Его потом?, — подсказывает память.
И умолкает командир полка,
И слышен ветра делается шорох,
И облик Адмирала Колчака
(Иль тень его) всплывает в наших взорах.
Где времени губительный таран?
Не дышим ли мы боевой свободой?
И только ли сибирский ветеран
Жив вихрем восемнадцатого года?
Нет! Всё еще ты, боевой рожок,
Звучишь, звучишь, зовешь призывной трелью,
Не потому ль, что пулевой ожог
Мозжит в кости перед ночной метелью?
О, сколько дум и чувств! Передо мной
Какие память зажигает свечи!
А за окном, над ледяной рекой
Багряный, синий догорает вечер.
Прощаемся. Из этих тихих мест
Нам до дому неблизкая дорога.
Знак доблести — Победоносца крест —
Приветливо сияет нам с порога.
Заря чуть тлеет. Шепчет тишина
О пережитом, неизбывно близком,
А за мостом огромная луна
Восходит медным щитовидным диском.
Ирина Ратушинская (1954-2017) Стихотворения БастианBooks 2012
?Снова чёрный кирпич...?
Снова чёрный кирпич
И заклёпки мостов,
И копчёная насыпь,
И запах железа.
Так похожи окраины всех городов,
Так похож перестук
Бесконечных отъездов.
И всё та же трава у обочин цветёт —
Почему-то всё жёлтым,
Упорно и странно.
И босая девчонка стоит у ворот,
Так мечтая увидеть
Далёкие страны.
Что ж мы ей не успели махнуть из окна?
Убегая, грохочут
Деревья и реки.
Сколько встреч по дороге —
Разлука одна.
Потому нам и грустно от слова ?навеки?.
1987 Линкольн
Ирина Ратушинская (1954-2017) Стихотворения БастианBooks 2012
ЮЖНЫЙ ВЕТЕР
Долго ль, коротко здесь пробуду ли —
Нарисуй мне белого пуделя
Вот на этой,
Нещадно битой мячом стене,
Уцелевшей не то в ремонте, не то в войне.
И — да мир вашим стенам и кровлям,
Когда уйду,
И — да будет ваш город с водой и небом в ладу,
Чтобы ваша летопись —
Вся из целых листов,
Чтоб века струились меж кружевных мостов,
Чтоб ограды травой и мхом покрывал туман,
Чтоб цыганки отчаянно врали про ваш талан —
А сбывалось бы.
И чтоб синицы в садах,
Шпили — в тучах, и лебеди — на прудах,
Чтоб сквозь семь побелок
наш пудель вилял хвостом.
Ну, а что тебе?
Расти. Я скажу потом.
Ирина Ратушинская (1954-2017) Стихотворения БастианBooks 2012
?Сказки ходят на кошачьих лапах...?
Сказки ходят на кошачьих лапах,
И от них смородиновый запах,
И они по ночам воруют:
Мальчиков,
если плохо лежат,
Девочек,
если плохо лежат,
Даже маленьких медвежат.
Озоруют, ох, озоруют!
А украденному — лес-малина,
Мост Калинов, а за ним долина,
И чего боишься, то будет.
Бабушка
таращится: съесть,
Дерево
цепляется: съесть,
В темноте волчьих глаз не счесть,
И никто-никто не разбудит!
Бойся всласть, а хочешь — полетели
Поскакать на облачной постели,
Звёзды щекотать за усами:
Звон червонный,
жаркая медь!
Обожжёшься —
чур, не реветь:
Там по небу ходит медведь,
Ждёт потехи с гончими псами.
А оттуда — всё, как на ладони:
Замки, и дороги, и погони.
Вот русалки машут, смеются.
Эй вы там,
за медной горой!
Кто герой —
выходи на бой!
Чур, кто струсит — тому домой
Навсегда-навсегда вернуться!
И потом реви под одеялом,
Вспоминай, как было — и не стало,
Только запах, как после грома.
Эй вы,
звёзды и голоса!
Вот я
жмурю-жмурю глаза:
Украдите меня назад!
Всё равно убегу из дома!
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Только любовь
Семицветник
Эта книга возникла на берегу Балтийского моря, в Мерреклюле, в летние дни и ночи 1903-го года. Появляется вновь без изменений в тексте. Да живут созвучья Янтарного моря.
Цветные ткани
Гимн Солнцу
3
Я все в тебе люблю Ты нам даешь цветы,
Гвоздики алые, и губы роз, и маки,
Из безразличья темноты
Выводишь Мир, томившийся во мраке,
К красивой цельности отдельной красоты,
И в слитном Хаосе являются черты,
Во мгле, что пред тобой, вдруг дрогнув, подается,
Встают они и мы, глядят — и я и ты,
Растет, поет, сверкает, и смеется,
Ликует празднично все то,
В чем луч горячей крови бьется,
Что ночью было как ничто.
Без Солнца были бы мы темными рабами,
Вне понимания, что есть лучистый день,
Но самоцветными камнями
Теперь мечты горят, нам зримы свет и тень.
Без Солнца облака — тяжелые, густые,
Недвижно-мрачные, как тягостный утес,
Но только ты взойдешь, — воздушно-золотые,
Они воздушней детских грез,
Нежней, чем мысли молодые.
Ты не взойдешь еще, а Мир уже поет,
Над соснами гудит звенящий ветер Мая,
И влагой синею поишь ты небосвод,
Всю мглу Безбрежности лучами обнимая.
И вот твой яркий диск на Небеса взошел,
Превыше вечных гор, горишь ты над богами,
И люди Солнце пьют, ты льешь вино струями,
Но страшно ты для глаз, привыкших видеть дол,
На Солнце лишь глядит орел,
Когда летит над облаками
Но, не глядя на лик, что ослепляет всех,
Мы чувствуем тебя в громах, в немой былинке, —
Когда, желанный нам, услышим звонкий смех,
Когда увидим луч, средь чащи, на тропинке.
Мы чувствуем тебя в реке полночных звезд,
И в глыбах темных туч, разорванных грозою,
Когда меж них горит, манящей полосою,
Воздушный семицветный мост.
Тебя мы чувствуем во всем, в чем блеск алмазный,
В чем свет коралловый, жемчужный иль иной
Без Солнца наша жизнь была б однообразной,
Теперь же мы живем мечтою вечноразной,
Но более всего ласкаешь ты — весной
Стихи остаются в строю (Сборник 1958)
Вячеслав Афанасьев
Иртыш
Река — угля черней — угрюмо
Играет с белою луной.
Косматым полчищем Кучума
Над ней камыш кипит густой.
В рябую ширь шуршит камыш
Издревле грозное: ?Иртыш!? —
И, будто кольцами литыми,
Блистает лунной чешуей
И то опустит, то поднимет
На волнах панцирь золотой.
Огромным телом Ермака
Простерлась буйная река.
Железный мост, как звездный пояс,
Там отразился двойником.
Сквозь цепь огней грохочет поезд,
И дебри повторяют гром.
Летит, алмазами сверкая,
Экспресс Москва — Владивосток,
И белый пар над ним порхает,
Как бы почтовый голубок.
Прозрачным воздухом Сибири
Легко дышать. Ночь хороша!
И вижу я: над водной ширью
Встает казацкая душа.
Встает, плывет туманом сизым,
Купаясь в лунном серебре.
Ее слезами весь обрызган,
Экспресс быстрей летит к заре.
Те слезы в сердце мне упали
И закипели на глазах,
И я кричу в ночные дали:
— Спасибо за Сибирь, казак!
1941
Стихи остаются в строю (Сборник 1958)
Александр Ясный
Осень
(Отрывок)
Всю ночь гудели провода
И рельсами тряслись вагоны
По насыпям и по мостам,
По этим и потусторонним.
И ветер был,
Хлестал и выл,
И грохали колеса.
И дождь.
И за дождем без сил
Брела за поездами осень.
…И снова, маленький и мудрый,
Я буду слушать стук колес.
И ветер-друг завьет мне в кудри
Чубатый клюк моих волос.
И, может, щедрою рукой.
Подруга осень кинет счастье,
И за весну, под барабанный бой,
Паду с раздробленною головой
Я где-нибудь на Фридрихштрассе.
1923
Метки:
