божественная комедия ад песнь двенадцатая

Обрыв блеснул и за камнями скрылся.
А там за ним и грозно и темно.
И я опять от ужаса смутился.

Увидев Тренто,где-то там давно.
Он рушился на Аличе когда-то.
Там все было толчками сметено.

И груды пыли в отблесках заката.
И камни эти где-то возле ног.
Земля сама страданием измята.

Дрожала вся,умчавшись за порог.
И вечность всю,на крики... только крики,
Летели вдаль...никто им не помог.

Но вот рога блеснули там где стыки.
Пещер и скал, и непонятных троп.
К нам бык явился,отдавая рыки.

Учитель мой сказал устало-Стоп!
Замри и стой! Я знаю твою злобу.
Тебе еще в Афинах слали гроб.

Уйти с дороги и закрой утробу.
Мой спутник тоже знает про тебя.
Не я тебя тянул на цепи к гробу...

И бык застыл,рогами теребя.
Он задрожал от злобы и испуга.
Кровавым взором на меня глядя.

Так Минотавр стоял там,возле луга.
Потом протяжно,злобно заревел.
-Беги скорей! раздался шепот друга.

Учитель мне опять бежать велел.
Куда-то вниз меня вела дорога.
Куда-то вниз...где ветер шелестел.

Я шел и шел,с порога до порога.
Одна скала сменяется другой.
-Здесь много скал...и снова много,много.

Сказал учитель,где-то за горой.
Как странно все,они над нами свисли.
Как странно,замолчали с тишиной.

Меня гнетут уже другие мысли.
-Ты помнишь Дит,который там горел.
Геенны там сердца чужие грызли.

А я тогда,все понял,все прозрел.
Я видел свет и мне любовь шептала.
А я сказать об этом не хотел.

И только сердце как-то трепетало.
И становилось каждый раз светлей.
Душа моя шагала и шагала.

И плакала спокойней и нежней.
Прекрасный мир надежду слал и веру.
А я молчал и шел тогда за ней.

И мы прошли уже другую сферу.
И думал я тогда у этих сфер.
Учитель мой,меня ведет к примеру....

Но ров вдали,телами шелестел.
Он покрывался непонятной мглою.
Там было много разных душ и тел.

И все они прощались с тишиною.
И возле них Кентавры мчались в круг.
Они резвились,забывав порою,

Что рядом с ними столько страшных мук.
Когда же нас заметили в тумане...
Схватили стрелы и схватили лук.

Я снова молча вспомнил об обмане.
Надежд и слов...и мысли,и души.
Там души в бесконечном караване.

А тут ответить стрелам...поспеши.
Учитель мой ответил-Не стреляйте!
Для ваших стрел,мы слишком хороши.

Вы у Хирона тайну разгадайте.
Потом опять ответил не спеша.
-Там Несс стоит...его вы называйте,

Кровавая,разбитая душа.
А рядом Фол,он тоже был оттуда.
Его судьба злодейством хороша.

И толпы душ опять просили чуда.
И голосили,и молили вновь.
И этот ров,так походил на блюдо,

В котором закипала чья-то кровь.
Мы подошли к Кентаврам этим диким,
Сказать про то, что в мире есть любовь.

И он опять казался невеликим.
И злобою надменно потрясал.
И толпы душ,с мученьем многоликим,

Он пастью нераскрытою терзал.
-Ты кто такой!? Он нас спросил надменно.
Учитель мой ему в ответ сказал.

-Товарищ мой,он шел со мной нетленно.
Нетленно верил и нетленно ждал.
Но перед адом не склонил колена.

И в то же время,ад не проклинал.
Его душа спокойна,величава.
Хотя ее...еще я не познал.

Она всегда,там где любовь и слава.
Всегда со мной тоскует и поет.
Ее разбудит вечная октава.

Его душа...она молитвы ждет.
И мы идем усталыми ночами.
Все вдаль и вдаль,куда-то на восход.

Кентавр этот все следил за нами.
-Хочу у вас побыть проводником.
И ослепил печальными глазами.

А там кричали души за огнем.
Они неслись,сгорая от мгновений.
И плакали,и плакали потом.

Кентавр сказал-Не преклоняй колени!
Мерзавцы и тираны там вопят.
Для них убийство-самый лучший гений.

Они в крови,все с головы до пят.
И Александр,и Дионисий с нами,
Хотя,что им какой-то вечный ад.

Граф Аплодино с черными глазами.
Обицце д,Эсте горит за ним.
Он был убит родными сыновьями.

И каждый был из них неколебим.
И каждый меч вонзал ему так смело.
А он хотел прикинуться больным.

Я видел,как горело его тело.
И сонмы тел сгорали в тишине...
-Его убили сыновья умело....

Слова зачем-то впились в сердце мне.
А там толпа была огнем покрыта.
А там толпа вся мучилась в огне.

Кентавр сказал,смущаясь и открыто.
-Горят,горят...и будут век гореть.
Смотри на них спокойно,не сердито.

Но мы уже хотели не смотреть.
А там внизу,в огне поток клубился.
И вверх и вниз,пытаясь одолеть,

Безумный крик и кто в нем очутился.
Но мы опять проходим через брод.
Кентавр глядел и даже не смутился.

Потом мне ветвь какую-то дает.
-Ударь по ним,там мучится Аттила.
И Пирр,и Секст в пучине этих вод.

Затея эта,только мне не мила.
И я гляжу на огненное дно.
Жестокая,безжалостная сила.

Корнета подхватила так давно.
Де Пацци вместе с ним плывет сгорая...
Ненужное,сгоревшее дерьмо.

Расплавилось,пространства забирая...

Которому плевать и все равно...