Бойко Ламбовски переводы с болгарского
БОЙКО ЛАМБОВСКИ — родился в Софии в 1960 г. Закончил французскую гимназию и Литературный ин-т в Москве. Автор стихотворных сборников: "Вестоносец", "Алый декаданс", "Эдварда", "Критика поэзии", "Господь — это начальник караула", "Тяжелый пулемет перед сном", Уборка урожая слов?. Лауреат поэтических наград: "Владимир Башев" — за дебютную книгу, "Гео Милев" — за вклад в современное искусство, "Деревянная роза" — за книгу "Алый декаданс" и др.
КАКТО МОЛИВЪТ ТАНЦУВА ВЪРХУ ХАРТИЯТА
Така детето къса
на куклата главата
и купола на танка
изтръгва с интерес,
на лентички нарязва
нечетения вестник
и в пясъка въздига
невиждани дворци.
Така дивакът тромав
обидено претърсва
оглозганите кости
след свършилия пир.
Така накриво гледа
заспалите си братя
и после с тор от прилеп
варовика скверни.
Така навъсва вежди
замисленият цезар,
а после прави рязък,
хипнотизиращ жест.
И градове се раждат,
и племена погиват,
и някой свива устни
скептично отстрани.
Така младежът влюбен
самотен се разхожда
и чувство - страшна сила
в гърдите му расте.
Така расте тревата.
Така расте всемирът.
Така животът бавно
танцува над смъртта.
КАК КАРАНДАШ ТАНЦУЕТ НАД БУМАГОЙ
Так кукле голову
сворачивают дети
и отрывают с интересом
башню танка.
На ленты режут
свежую газету
и строят на песке
чудные замки.
Так дикарь корявый
в объедках роется,
на родичей в обиде,
что без него все съели.
На собратьев
поглядывает косо…
А позднее
дерьмом упырьим
оскверняет стену,
свой мир нутра
малюя на известке.
Так прикрывает веки
царь в раздумьях.
И внезапно
гипнотизирующий
делает он жест!
И города рождаются по знаку,
и гибнут племена.
В сторонке ж некто
лишь поджимает губы,
отвернувшись:
мое, мол, дело — сторона.
Так юноша влюбленный
сам с собою
гуляет и бормочет, что попало,
и чувство небывалой, страшной силы
в его груди стремительно растет.
Так прорастает и трава над твердью.
И так растет вселенная
нетленно….
Так жизнь танцует медленно
над смертью.
Так смерть над жизнью
медленно растет.
ЛАГЕРНА ПЕСНИЧКА
Момченцето играе, тича, пее.
Изяжда свойте шницел и компот.
Момченцето от лагера живее
богат и жизнерадостен живот.
Като часовник вечер се навива.
Като часовник сутринта звъни.
Със своите другарчета заспива,
и с тях се буди за безгрижни дни.
На своите другарчета засада
устройва в оградената гора.
И своите другарчета напада
в една военизирана игра.
Момченцето обича да го хвалят.
Обича да играе на война.
То силните с респект заобикаля,
а слабите изблъсква настрана.
И вечер, в тоалетната, когато
с другарчетата тайно пуши, то
с възхита гледа оня от тайфата,
който е силен, хитър и жесток.
Защото казва: "Този свят е гнусен,
но аз съм
тартор тук — за векове!"
Пък лагера не можеш да напуснеш,
и няма, няма други светове.
Лъщи небето като от коприна.
Почти христоматийно то лъщи.
Момченцето оттук ще
си замине
почти щастливо, страшничко почти.
ЛАГЕРНАЯ ПЕСЕНКА
Мальчик играет, скачет, поет,
съевши свой шницель и выпив компот.
В лагере мальчик классно живет:
то побалуется, то пожует.
Он, как часы, вечерком заведется.
Он, как часы, утром звонко зальется.
Как запоет с дружбанами — ого!
Дни беззаботно текут для него.
То он в укромном сплетенье ветвей
строит засады для мирных детей,
то захватить друга в плен он стремится
в полувоенной забаве ?Зарница?.
Мальчику по сердцу слава бойца.
Так романтична война для мальца!
С сильными лучше дружить — понял он.
Слабых — безжалостно вон!
А вечерком, в туалете, тайком
тешится он с пацанами ?бычком?,
на заводилу с восторгом в упор
глядя: ух, крепок, жесток и хитер!
Мальчик решит: ?Этот мир так фигов,
но
главный в нем
я — на веки веков!?
Не удерешь — нет в заборе дыры.
Да и найдешь ли иные миры…
Небо лоснится как шелк сентября —
прямо картинка, блин, из ?Букваря?!
Мальчик оттуда сбежит.
По пути
верном почти. И ужасном почти…
ДИСПУТ ПРЕЗ ЯНУАРИ
Този отдясно кима най-надменно.
Този отляво трескаво ми шепне.
Този отдясно нещо промърморва.
Този отляво е пиян и буен.
Този отдясно се заинтригува.
Този отляво страстно ме заклина.
Този отдясно вече се подмазва.
Този отляво вече ме заплашва.
Този отдясно вече ме прегръща.
Този отляво вече ме проклина.
Този отдясно нещо не разбира.
Този отляво нещо не разбира.
Този отдясно се разочарова.
Този отляво се разочарова.
Този отдясно вече е отляво.
Този отляво вече е отдясно.
Този отдясно кима най-надменно.
Този отляво трескаво ми шепне...
О, те ще се сговорят най-накрая
да ме нападнат. Или изоставят.
………………………………….
И ще домисля важната си мисъл
за ярката значимост на снега.
ДИСПУТ В ЯНВАРЕ
Этот справа кивал мне чванливо.
Этот слева мне что-то шептал.
Этот справа хлестал свое пиво.
Этот слева раскокал бокал.
Этот справа затеял интригу.
Этот слева меня заклинал.
Этот справа от счастья запрыгал.
Этот слева себе взятку дал.
Этот справа кричал мне: ?По коням!?
Этот слева мне целил в висок.
Ни хрена этот справа не понял...
Хрен чего этот слева просек...
Этот справа вонял как из хлева.
Этот слева — как розы бутон.
Этот справа, гляжу — уже слева.
Этот слева, гляжу — справа он.
Этот справа кивал мне надменно.
Этот слева шептал что-то, плут…
В сговор вступят они непременно!
На меня нападут. Иль уйдут.
……………………………….
И я постигну — о, покоя нега! —
высокий смысл нетронутого снега…
БОДРА
Да си служител в ласкавия мрак!
Да йезуитстваш тънко над салкъмите!
Да си щастлив, напредничав глупак,
и да напредваш, докато се стъмни.
Червиви и двусмислени слова,
субретки и катамарани
да се въртят край твоята глава
и да пищят подобно корморани
за долари, за зеле, за любов...
Моторите им да са активисти!
Задружно да бръмчат в живота нов
танкисти, философи, онанисти!
Да пее окрилена синева!
Да пее дръзновената вселена!
Бюрото и активът при това
да си налеят по благословена
от целия напредничав народ
вълшебна и пречистваща ракийца!
Понеже няма друга рима гот,
да свърши песента с баба Илийца.
БОДРОЕ
Твой храм — уютный непроглядный мрак!
От изуитства над цветами всяк умнеет.
Счастливый и продвинутый дурак,
о, ты продвинешься еще, пока стемнеет.
Червивы и двусмысленны слова,
акулы, проститутки, тамагочи,
мелькают так, что кругом голова,
и как караморы зудят с утра до ночи
о ?зелени?, о зелье, о делах…
моторы в них — как при Советах активисты!
Пищат и в новой жизни — дружно так —
философы, танкисты, онанисты!
Пусть окрыленно Синева поет!
Пусть подпоют ей оптимисты всей Вселенной!
А Вселактив и Синьбюро пускай нальет,
всем своим членам
пусть нальет благословенной
народом целым — жутко развитым —
ракиечки пречисто-самогонной!
Не надо быть поэтом, брат, крутым,
чтоб спеть вдвоем с Ариной Родионной.
ХАРАКТЕРИСТИКА
Александър — моят приятел,
с двайсет болести ходи учудено,
ходи леко, съсредоточено,
и е смел —
като факла в море.
Той е злъчен човек, неудачник.
Александър — моят приятел,
не умее да бъде похвален,
не умее да бъде "братленце",
не умее да бъде "простете му".
ясен
Той е опак човек. Шизо
Пасен.
Александър — моят приятел,
нито може, да кажем, нормално
да спечели галантна победа,
нито иска да слуша за моите.
Той е смешен, това е, кажете му.
Всички чекаме как си счупи
закономерно главата.
Александър без двоумене
оправдава каквото очакваме.
Всеки ден аз се мъча
да забравя за него —
всеки ден се преструвам
на всеки, на всичко —
на поет, гастрольор,
космонавт, Че Гевара,
на пристанищен гуру,
сядач по събрания,
топка за тенис,
рай
на хилядолетен...
райх
Всеки ден ние тук
с всемогъщество
сме най-гнусливо дарявани,
затова,
че не сме
Александър.
ХАРАКТЕРИСТИКА
Александр — мой приятель,
у него сто двадцать хворей,
а он ходит, как летает,
а уж смел —
как факел в море.
Лузер
прямо язва
в пузе.
Александр — мой приятель,
не умеет быть примерным,
не умеет быть ?братишкой?,
не умеет быть ?простите?.
Ясно —
он упрям и шиз
опасный.
Александр — мой приятель,
к дамским чарам ровно дышит.
Не рассказывает баек
и моих не хочет слышать.
Он,
вы скажете,
смешон.
Всякий благодушно ждет:
когда же он башку свернет —
Александр без колебаний
преподносит то, что ждали.
Что ни день я тщусь
забыться,
отвязаться,
измениться…
Притворяюсь каждый день я
всем и вся —
поэтом, тенью,
космонавтом, гастролером,
Че Геварой, полотером,
объявляю себя гуру,
на собрания хожу,
я на теннисе танцую,
я на лошади гарцую,
обнаженную натуру
я по ней самой пишу.
Рай
тысячелетний…
райх
Каждый день
гениально трясу
дарованьями
гнусными самыми.
Потому что
не я
Александр.
* * *
Страната ми подтичва като старателно учениче,
преведено в ново училище по стечение на стеченията.
Страната ми все подтичва, все мечтае да е отличник,
а това в крайна сметка е тъжно и някак обречено.
Страната ми е тъжна страна — прилича на дете, построило
крепост от зурлоподобни формички за крем-карамел.
Страх го е в крепостта му, но кошмарите му са мили,
а наивността и жестокостта му нямат предел.
* * *
Страна моя все суетится — старательная ученица,
которую в новую школу отправила гордая мать.
Страна моя все суетится, отличницей сделаться тщится,
сие ж — потрясающе скучно, а в целом — тому не бывать!
Страна моя — грустный ребенок, построивший грозную крепость
из формочек в виде зверушек для крем-карамели. Живет
в той крепости страх, но ребенку по нраву кошмаров нелепость.
Жестокость его беспредельна, наивность — любого убьет.
КАКТО МОЛИВЪТ ТАНЦУВА ВЪРХУ ХАРТИЯТА
Така детето къса
на куклата главата
и купола на танка
изтръгва с интерес,
на лентички нарязва
нечетения вестник
и в пясъка въздига
невиждани дворци.
Така дивакът тромав
обидено претърсва
оглозганите кости
след свършилия пир.
Така накриво гледа
заспалите си братя
и после с тор от прилеп
варовика скверни.
Така навъсва вежди
замисленият цезар,
а после прави рязък,
хипнотизиращ жест.
И градове се раждат,
и племена погиват,
и някой свива устни
скептично отстрани.
Така младежът влюбен
самотен се разхожда
и чувство - страшна сила
в гърдите му расте.
Така расте тревата.
Така расте всемирът.
Така животът бавно
танцува над смъртта.
КАК КАРАНДАШ ТАНЦУЕТ НАД БУМАГОЙ
Так кукле голову
сворачивают дети
и отрывают с интересом
башню танка.
На ленты режут
свежую газету
и строят на песке
чудные замки.
Так дикарь корявый
в объедках роется,
на родичей в обиде,
что без него все съели.
На собратьев
поглядывает косо…
А позднее
дерьмом упырьим
оскверняет стену,
свой мир нутра
малюя на известке.
Так прикрывает веки
царь в раздумьях.
И внезапно
гипнотизирующий
делает он жест!
И города рождаются по знаку,
и гибнут племена.
В сторонке ж некто
лишь поджимает губы,
отвернувшись:
мое, мол, дело — сторона.
Так юноша влюбленный
сам с собою
гуляет и бормочет, что попало,
и чувство небывалой, страшной силы
в его груди стремительно растет.
Так прорастает и трава над твердью.
И так растет вселенная
нетленно….
Так жизнь танцует медленно
над смертью.
Так смерть над жизнью
медленно растет.
ЛАГЕРНА ПЕСНИЧКА
Момченцето играе, тича, пее.
Изяжда свойте шницел и компот.
Момченцето от лагера живее
богат и жизнерадостен живот.
Като часовник вечер се навива.
Като часовник сутринта звъни.
Със своите другарчета заспива,
и с тях се буди за безгрижни дни.
На своите другарчета засада
устройва в оградената гора.
И своите другарчета напада
в една военизирана игра.
Момченцето обича да го хвалят.
Обича да играе на война.
То силните с респект заобикаля,
а слабите изблъсква настрана.
И вечер, в тоалетната, когато
с другарчетата тайно пуши, то
с възхита гледа оня от тайфата,
който е силен, хитър и жесток.
Защото казва: "Този свят е гнусен,
но аз съм
тартор тук — за векове!"
Пък лагера не можеш да напуснеш,
и няма, няма други светове.
Лъщи небето като от коприна.
Почти христоматийно то лъщи.
Момченцето оттук ще
си замине
почти щастливо, страшничко почти.
ЛАГЕРНАЯ ПЕСЕНКА
Мальчик играет, скачет, поет,
съевши свой шницель и выпив компот.
В лагере мальчик классно живет:
то побалуется, то пожует.
Он, как часы, вечерком заведется.
Он, как часы, утром звонко зальется.
Как запоет с дружбанами — ого!
Дни беззаботно текут для него.
То он в укромном сплетенье ветвей
строит засады для мирных детей,
то захватить друга в плен он стремится
в полувоенной забаве ?Зарница?.
Мальчику по сердцу слава бойца.
Так романтична война для мальца!
С сильными лучше дружить — понял он.
Слабых — безжалостно вон!
А вечерком, в туалете, тайком
тешится он с пацанами ?бычком?,
на заводилу с восторгом в упор
глядя: ух, крепок, жесток и хитер!
Мальчик решит: ?Этот мир так фигов,
но
главный в нем
я — на веки веков!?
Не удерешь — нет в заборе дыры.
Да и найдешь ли иные миры…
Небо лоснится как шелк сентября —
прямо картинка, блин, из ?Букваря?!
Мальчик оттуда сбежит.
По пути
верном почти. И ужасном почти…
ДИСПУТ ПРЕЗ ЯНУАРИ
Този отдясно кима най-надменно.
Този отляво трескаво ми шепне.
Този отдясно нещо промърморва.
Този отляво е пиян и буен.
Този отдясно се заинтригува.
Този отляво страстно ме заклина.
Този отдясно вече се подмазва.
Този отляво вече ме заплашва.
Този отдясно вече ме прегръща.
Този отляво вече ме проклина.
Този отдясно нещо не разбира.
Този отляво нещо не разбира.
Този отдясно се разочарова.
Този отляво се разочарова.
Този отдясно вече е отляво.
Този отляво вече е отдясно.
Този отдясно кима най-надменно.
Този отляво трескаво ми шепне...
О, те ще се сговорят най-накрая
да ме нападнат. Или изоставят.
………………………………….
И ще домисля важната си мисъл
за ярката значимост на снега.
ДИСПУТ В ЯНВАРЕ
Этот справа кивал мне чванливо.
Этот слева мне что-то шептал.
Этот справа хлестал свое пиво.
Этот слева раскокал бокал.
Этот справа затеял интригу.
Этот слева меня заклинал.
Этот справа от счастья запрыгал.
Этот слева себе взятку дал.
Этот справа кричал мне: ?По коням!?
Этот слева мне целил в висок.
Ни хрена этот справа не понял...
Хрен чего этот слева просек...
Этот справа вонял как из хлева.
Этот слева — как розы бутон.
Этот справа, гляжу — уже слева.
Этот слева, гляжу — справа он.
Этот справа кивал мне надменно.
Этот слева шептал что-то, плут…
В сговор вступят они непременно!
На меня нападут. Иль уйдут.
……………………………….
И я постигну — о, покоя нега! —
высокий смысл нетронутого снега…
БОДРА
Да си служител в ласкавия мрак!
Да йезуитстваш тънко над салкъмите!
Да си щастлив, напредничав глупак,
и да напредваш, докато се стъмни.
Червиви и двусмислени слова,
субретки и катамарани
да се въртят край твоята глава
и да пищят подобно корморани
за долари, за зеле, за любов...
Моторите им да са активисти!
Задружно да бръмчат в живота нов
танкисти, философи, онанисти!
Да пее окрилена синева!
Да пее дръзновената вселена!
Бюрото и активът при това
да си налеят по благословена
от целия напредничав народ
вълшебна и пречистваща ракийца!
Понеже няма друга рима гот,
да свърши песента с баба Илийца.
БОДРОЕ
Твой храм — уютный непроглядный мрак!
От изуитства над цветами всяк умнеет.
Счастливый и продвинутый дурак,
о, ты продвинешься еще, пока стемнеет.
Червивы и двусмысленны слова,
акулы, проститутки, тамагочи,
мелькают так, что кругом голова,
и как караморы зудят с утра до ночи
о ?зелени?, о зелье, о делах…
моторы в них — как при Советах активисты!
Пищат и в новой жизни — дружно так —
философы, танкисты, онанисты!
Пусть окрыленно Синева поет!
Пусть подпоют ей оптимисты всей Вселенной!
А Вселактив и Синьбюро пускай нальет,
всем своим членам
пусть нальет благословенной
народом целым — жутко развитым —
ракиечки пречисто-самогонной!
Не надо быть поэтом, брат, крутым,
чтоб спеть вдвоем с Ариной Родионной.
ХАРАКТЕРИСТИКА
Александър — моят приятел,
с двайсет болести ходи учудено,
ходи леко, съсредоточено,
и е смел —
като факла в море.
Той е злъчен човек, неудачник.
Александър — моят приятел,
не умее да бъде похвален,
не умее да бъде "братленце",
не умее да бъде "простете му".
ясен
Той е опак човек. Шизо
Пасен.
Александър — моят приятел,
нито може, да кажем, нормално
да спечели галантна победа,
нито иска да слуша за моите.
Той е смешен, това е, кажете му.
Всички чекаме как си счупи
закономерно главата.
Александър без двоумене
оправдава каквото очакваме.
Всеки ден аз се мъча
да забравя за него —
всеки ден се преструвам
на всеки, на всичко —
на поет, гастрольор,
космонавт, Че Гевара,
на пристанищен гуру,
сядач по събрания,
топка за тенис,
рай
на хилядолетен...
райх
Всеки ден ние тук
с всемогъщество
сме най-гнусливо дарявани,
затова,
че не сме
Александър.
ХАРАКТЕРИСТИКА
Александр — мой приятель,
у него сто двадцать хворей,
а он ходит, как летает,
а уж смел —
как факел в море.
Лузер
прямо язва
в пузе.
Александр — мой приятель,
не умеет быть примерным,
не умеет быть ?братишкой?,
не умеет быть ?простите?.
Ясно —
он упрям и шиз
опасный.
Александр — мой приятель,
к дамским чарам ровно дышит.
Не рассказывает баек
и моих не хочет слышать.
Он,
вы скажете,
смешон.
Всякий благодушно ждет:
когда же он башку свернет —
Александр без колебаний
преподносит то, что ждали.
Что ни день я тщусь
забыться,
отвязаться,
измениться…
Притворяюсь каждый день я
всем и вся —
поэтом, тенью,
космонавтом, гастролером,
Че Геварой, полотером,
объявляю себя гуру,
на собрания хожу,
я на теннисе танцую,
я на лошади гарцую,
обнаженную натуру
я по ней самой пишу.
Рай
тысячелетний…
райх
Каждый день
гениально трясу
дарованьями
гнусными самыми.
Потому что
не я
Александр.
* * *
Страната ми подтичва като старателно учениче,
преведено в ново училище по стечение на стеченията.
Страната ми все подтичва, все мечтае да е отличник,
а това в крайна сметка е тъжно и някак обречено.
Страната ми е тъжна страна — прилича на дете, построило
крепост от зурлоподобни формички за крем-карамел.
Страх го е в крепостта му, но кошмарите му са мили,
а наивността и жестокостта му нямат предел.
* * *
Страна моя все суетится — старательная ученица,
которую в новую школу отправила гордая мать.
Страна моя все суетится, отличницей сделаться тщится,
сие ж — потрясающе скучно, а в целом — тому не бывать!
Страна моя — грустный ребенок, построивший грозную крепость
из формочек в виде зверушек для крем-карамели. Живет
в той крепости страх, но ребенку по нраву кошмаров нелепость.
Жестокость его беспредельна, наивность — любого убьет.
Метки:
