Царь певцу
Лорд Байрон
Байрон был легендой своего времени и остается таковым в наше время. Он был романтиком, однако в отличие от своих собратьев по перу его романтизм был окрашен в более прагматичные тона, поскольку поэт придерживался несколько иных взглядов на ту непреодолимую пропасть, которая разделяет тогдашние идеалы и реальность.
Царь – певцу.
Моя душа темна. Вы натяните арфу.
Пусть дышит струнами мне музыка в ночи.
Позвольте тихими и нежными руками
Мне чудное журчание найти.
Коль в сердце мне отыщется дорога,
Мне, музыка, спокойствие дари.
И никогда теперь уже, тревога,
С тобой не встретим утренней зари.
Только прикажу играть мне песни.
Только не позволю веселить.
Будем слезы лить с тобою вместе.
Так влагу горькую и мне дано испить.
И стал таков в бесстрастной я печали.
В глухой, таинственной, бессонной тишине.
Нас волны гибели, как колыбель, качали,
И птицы пели другие песни мне.
24 мая 2011 г.
Байрон был легендой своего времени и остается таковым в наше время. Он был романтиком, однако в отличие от своих собратьев по перу его романтизм был окрашен в более прагматичные тона, поскольку поэт придерживался несколько иных взглядов на ту непреодолимую пропасть, которая разделяет тогдашние идеалы и реальность.
Царь – певцу.
Моя душа темна. Вы натяните арфу.
Пусть дышит струнами мне музыка в ночи.
Позвольте тихими и нежными руками
Мне чудное журчание найти.
Коль в сердце мне отыщется дорога,
Мне, музыка, спокойствие дари.
И никогда теперь уже, тревога,
С тобой не встретим утренней зари.
Только прикажу играть мне песни.
Только не позволю веселить.
Будем слезы лить с тобою вместе.
Так влагу горькую и мне дано испить.
И стал таков в бесстрастной я печали.
В глухой, таинственной, бессонной тишине.
Нас волны гибели, как колыбель, качали,
И птицы пели другие песни мне.
24 мая 2011 г.
Метки:
