Книжный шкаф. Томас Транстрёмер

Он взят был из жилья того, кто умер. Стоял пустым недолго, до тех пор,
пока я начал заполнять его тяжёлыми томами в твердых переплётах.
Одновременно с этим впускал я нечто из преисподней. Нечто,
что вышло изнутри, вставало медленно, неумолимо,
как огромный ртутный столб.
И невозможно взгляда отвести.

Объемы их темны, непроницаемы их лица. Похожие на тех алжирцев,
что на Фридрихштрассе у пограничного контроля ждали проверки паспортов.
Мой паспорт собственный лежит уже давно внутри, средь клеток из стекла.
И в этом же шкафу, находится туман, что был в тот день в Берлине.
А также старое отчаяние со вкусом Паршендаля* и мира,
заключенного в Версале, возможно, и старее он. Тяжелые и черные тома –
я снова возвращаюсь к ним – на самом деле тоже паспорта,
что растолстели, собрав так много штемпелей за долгие столетия.
И стала очевидной невозможность путешествий с ними,
с таким тяжелым багажом, теперь, когда пора нести, когда, в конце концов….

Все старые летописцы здесь. Они проснулись и наблюдают за моим семейством,
губами шевеля беззвучно ( ?Паршендаль…?). Невольные приходят мысли
о власти прошлых государств (читай: правдивая история теней), о сооружении,
где портреты мертвецов повисли за стеклом, которое к утру мутнеет
от их дыхания по ночам.

Всесилен книжный шкаф. Взгляды проникают сквозь преграды!
Мерцающая плёнка, мерцающая эта плёнка на тёмной плоскости реки,
что отражает в себе пространство без конца и края.
И невозможно взгляда отвести.



?- сражение под деревней Паршендаель во Фландрии в 1917 году

Фагершта. Ноябрь 2012