морщины-8
МОРЩИНЫ
Вот клювик разевает птица.\ Круглится глаз, а в нем — зрачок.\ Хоть уж на полку порох сыплется\ И раздается роковой щелчок.\ Это не озеро, это — лоб олимпийский.\ Извиваются на челе морщины.\ Закончить знаменитые записки —\ Задача для настоящего мужчины. Евгений Телишев ?Арион? 2007, №2 ГЕТЕ И УТКИ
Да, я пока еще в расцвете лет и сил.\ Хотя раздумья плуг уже избороздил\ Морщинами мой лоб, горячий и усталый,—\ Желаний я еще изведаю немало,\ Немало потружусь. В мой краткий срок земной\ Неполных тридцать раз встречался я с весной. Виктор Гюго 1831 Перевод Э. Линецкой Друзья, скажу еще два слова — и потом
Забыли вы морщины\ Разгладить на лице...\ Они на вас, мужчины,\ Как фрак на мертвеце! Владимир Высоцкий 1976 (из кинофильма"Вооружен и очень опасен") Не грусти!
АЛЕКСАНДР ГОРОДНИЦКИЙ Сб. СТИХИ И ПЕСНИ 2016
Отражение
Приснится внезапно забытая пьянка,
В палатке, обтянутой тонкой перкалью.
Так шарит, ища двойника, обезьянка
Ладошкой морщинистой по зазеркалью.
Свой путь от нее недалекий итожа,
И я, как она, перед зеркалом замер,
С тоской созерцая унылую рожу, —
Морщины и плешь, синяки под глазами.
А помнишь, – заброшенные на Север,
Еще не привыкшие к пораженьям,
Смотрелись с тобой в зеркала Енисея,
Довольные собственным отраженьем?
А помнишь, в пространство соленое канув,
Где зыби колышутся плоские волны,
Смотрелись с тобой в зеркала океанов
И были своим отраженьем довольны?
Не верь этим стеклам, белесым от пыли, —
Безвременно старят домашние стены.
Мы те же, что были, мы те же, что были,
А зеркало требует срочной замены.
Ну что же, дружок, сокрушаться не нужно, —
Потерь опасаться не стоит осенних:
Уходит любовь, но останется дружба, —
Так часто бывает в стареющих семьях.
1996
Велимир Хлебников (1885-1922) Полное собрание сочинений. Том 2. Стихотворения 1917-1922
?И позвоночные хребты…?*
И позвоночные хребты
Высоких замков – книг.
За населенные страницы
Листы стеклянных деревень.
Здесь города живые книги
Ощерили книгой листы
Высоких замков – плоскостей.
Стояли тыла книги корешком,
Где грозовые битюги
Махали синих молний облаком.
О рова <н>рав и нравов рава!
И люди, сложены в стога людей,
Лежали тесно мертвым сеном.
В стеклянные овраги переулков
На игры звали баладеи.
Весь город без веснушек стен.
Листы людьми жилые,
Стеклянная пряжа жилищ.
Чтоб люди не морщинились,
Для складок толп – порядка утюги.
О полки с книгами, где имя писателя – звук
И общий труп – читатель этой книги!
1922
Лилия ГАЗИЗОВА НЕВА 2019
Все мужчины Старше семидесяти —
Немного папы.
Папе семьдесят было,
Когда...
Хочется сказать им Что-то нежное,
Чтобы морщины разгладились От улыбки,
А в глазах свет зажегся. Хочется Удержать всех На этом берегу.
Не удержу...
. . .
Солнце, купаясь в бочке с водой дождевою,
Сияньем своим зеркальным нас разбудило.
Выходим из комнаты мятной на теплые доски веранды,
Промытой в каждой морщинке, будто колодезный сруб.
Утро, но жарко уже, лопухи у забора свернулись,
Только дыханье реки занавеску еле колеблет.
Скорее туда! Но, горожанка, ты спохватилась:
Надо бы окна закрыть! — Возвращаемся окна закрыть.
Там, помогая друг другу, мешаем, и разобраться,
Где руки твои и мои, невозможно в зеленой прохладе.
Вижу у глаза загар золотистый темнеет,
Чую у губ своих солнечный запах загара…
Надо бы двери закрыть, — шепчешь ты бесполезно —
Некогда, окна и те мы не успели закрыть… Владимир Колесников АРИОН 2007 ЦИКЛ Дети неудобий
("Не верьте моим фотографиям...")
Не верьте моим фотографиям.
Все фото на свете — ложь.
Да, я не выгляжу графом,
На бурлака непохож.
Но я не безликий мужчина.
Очень прошу вас учесть:
У меня, например, морщины,
Слава те господи, есть;
Тени — то мягче, то резче.
Впадина, угол, изгиб,
А тут от немыслимой ретуши
В лице не видно ни зги.
Такой фальшивой открытки
Приятелю не пошлешь.
Но разве не так же в критике
Встречается фотоложь?
Годами не вижу счастья,
Как будто бы проклят роком!
А мне иногда ненароком
И правду сказать случается,
А я человек с теплынью.
Но критик,
на руку шибкий,
Ведет и ведет свою линию:
"Ошибки, ошибки, ошибки..."
В стихах я решаю темы
Не кистью, а мастихином,
В статьях же выгляжу схемой
Наперекор стихиям:
Глаза отливают гравием,
Промахов гул нестихаем...
Не верьте моим фотографиям:
Верьте моим стихам!
1953
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
* * *
Французские лирики XIX и XX веков (пер. Бенедикт Лившиц) (Антология поэзии - 1937)
ШАРЛЬ ВИЛЬДРАК
Знаю я глубокий лог,
Где укрылась в дикой чаще
Старая каменоломня,
Позабытая людьми.
Там и солнца луч не светит,
Не накрапывает дождик,
Там залетная лишь птица
Вопрошает тишину.
Это — древняя морщина
На лице земли суровом,
Небом проклятая щель.
Съежившись под ежевикой,
Я хотел бы там лежать!
* * *
Евгений Клячкин (1934-1994) ПЕСНИ
Ночь-обманщица
Л.С.
Не весенняя
грязь-распутица,
а осенняя
ночь-распутница,
ах, ночь-обманщица —
все напутала:
обещала распутать —
запутала.
А береженого
убережет Господь,
все пережевано —
ну так об чем же спор!
Ведь жена пришлет
сваху новую,
сваху новую —
простынь чистую.
А простынь чистая —
то плаха белая,
утюгом-огнем
гладко стругана,
а пять морщин на ней —
то пять морщин на лбу:
эх, думал красть коней —
ан лежишь в гробу,
и поют по тебе
ветры в сосенках,
а жена во сне
дышит песенкой:
?Ах, я поверю всему —
лишь бы век лежал,
а на глаза ему
и пятаков не жаль…?
А ветерок-озорник
где-то ластится —
подымает
березкино платьице…
…Ах, ночь-обманщица —
все напутала:
обещала распутать —
запутала.
25 декабря 1964
?Ночь-обманщица? посвящается Людмиле Семеновой. Стилизация под цыганщину, а по сути — все верно. И то же ощущение риска и раздетости.
1966
Ночью
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Из сб. ?Избранное? 2012
Аварийное время любви
Твои смуглые руки – на белом руле.
Аварийное время сейчас на Земле.
Аварийное время – предчувствие сумерек.
В ветровое стекло вставлен синий пейзаж.
Выбираемся мы из сигналящих сутолок,
И дорога за нами – как тесный гараж.
В чей-то город под нами спускается Солнце,
Угасает на небе холодный пожар.
Аварийное время навстречу несется,
Как слепые машины с бельмом вместо фар.
От себя убежать мы торопимся вроде.
Две тревожных морщинки на гретхенском лбу.
На каком-то неведомом нам повороте
Потеряли случайно мы нашу судьбу.
Аварийное время настало для нас.
Вот решусь – и в былое тебя унесу я.
Ты в азарте летишь на нетронутый наст,
И колеса сейчас, как слова, забуксуют.
Аварийное время недолгой любви.
Всё трудней и опаснее наше движенье.
Но не светятся радостью очи твои,
Словно кто-то в душе поменял напряженье.
Светофор зажигает свой яростный свет.
Подожди, не спеши…
Мы помедлим немного.
Будет желтый еще.
Это да или нет?
Пусть ответит дорога…
1977
СОЛА МОНОВА Сб. ?Стихи про мужиков? 2017
#Три_симпатичные_женщины_и_один_симпатичный_мужчина
Ты сказал: ?Разберёшься сначала в себе, а потом
приходи ко мне!?
Я теперь много думаю – даже на лбу появилась морщина.
Ты не бойся, там, внутри, у меня никаких отклонений нет,
Но есть три симпатичные женщины и один симпатичный
мужчина.
Я встречала людей, у которых внутри хомяк
(Зарождается маленьким-маленьким, а потом
раздувается до аршина),
Нет никаких прагматичных животных внутри меня,
Но есть три симпатичные женщины и один симпатичный
мужчина.
Первая женщина – на позитиве: поплачет и… позитив!
Ты считаешь, что ей никогда не бывает больно.
Она наряжается, чтобы сфоткаться для Сети,
И выглядит очень красивой и очень довольной…
Вторая – чудная, она понимает птиц
(Птицы очень болтливы в самом начале мая).
А по ночам ходит на какие-то репетиции,
Хотя что она там репетирует, право, не понимаю!
А третья – про любовь, ведь должно же во мне сидеть
Что-то очень прекрасное, вечное, королевское,
А любовь – самый крутой университет,
Из него выпускались Пушкин, Булгаков и Достоевский.
И, конечно, мужчина – он носит мой ноутбук,
И иногда, в случае экстренной необходимости,
Сочиняет словцо из трёх-четырёх букв,
Чтобы всякие там культурные близко не подходили!
Вот такие анализы, верь не верь,
Мы сегодня придём обнимать тебя, нежного, милого,
И если ты нам не откроешь дверь,
То мы её выломаем!
Москва, 2014
Симон Осиашвили Сб. ?Мамины глаза? 2016
Отец
Владимиру Винокуру
Зажгу свечу, в стакан плесну
И фотографии коснусь,
Беззвучно прошепчу: ?Отец…? —
И улыбнешься ты с небес.
Ты был седым – я стал седым,
И рядом мы с тобой сидим —
Но между нами бездна дней
И воды тысячи дождей…
Я сожгу календарь – но тебя не вернуть,
И горячая боль разрывает мне грудь:
Без тебя на земле я теперь одинок —
И никто по-мужски мне не скажет
?сынок?…
Сорву я простыни с зеркал —
Как на тебя похож я стал:
Я узнаю твои черты —
И все я делаю, как ты.
Ты научил меня ходить,
И ненавидеть, и любить —
Лишь одного не знаю я:
Как жить на свете без тебя…
Симон Осиашвили Сб. ?Мамины глаза? 2016
Мамы не стало
Михаилу Шуфутинскому
Дома пахнет сосной,
Невозможно унять ее,
И уже наготове лежит молоток,
И шуршат незнакомые женщины платьями…
Что случилось со мной, мне еще невдомек.
Я не понял еще, что обломанной веткою
Я остался с судьбою один на один,
И что сыном меня называть больше некому —
Только пусто и холодно стало в груди.
Как сомкнулась земля над сосновыми досками,
Понял я наконец, что случилось со мной:
Это мама ушла, пожалей меня, Господи,
И безгрешную душу ее успокой.
Это мамы не стало,
Это мама ушла,
Улыбнувшись устало,
Как Христос из угла.
И планета пустая
Из-под ног уплыла…
Это мамы не стало,
Это мама ушла.
Они все время надо мною кружат…
Моим родителям
Из гнезда птенец на землю падал,
И щемило сердце у меня:
Птица-мама с птицей-папой рядом
Криком разрывали шум дождя.
И мои родители, я знаю,
Не забыть мне их прекрасных лиц,
Этот мир навеки покидая,
Тоже превратились в божьих птиц…
Они все время надо мною кружат,
Чтобы, не дай бог, не упал я в лужу —
И бог не может их молитв не слушать,
Они же с ним теперь почти соседи…
Они все время надо мною кружат —
И я поэтому не мерзну в стужу,
А слезы просто облегчают душу,
Чтоб я без них сумел прожить на свете…
Это все случается со всеми,
Нашей жизнью правит календарь,
И не стану я пенять на время —
С каждым днем все дальше эта даль…
Даль, где мы втроем стоим в обнимку,
И мое счастливое лицо —
Ведь на этом старом фотоснимке
Мама с папой кружат над птенцом…
Как сладко быть мамой
Солнце догорит, как свечка,
Вспыхнет звездное шитье,
Застучит твое сердечко
Точно так же, как мое.
И пойму я, понемногу
Наполняясь тишиной,
Что моя тропинка к богу
Протоптана тобой…
Как сладко быть мамой!..
Смотреть на тебя и знать,
что ты – это я,
И быть самой-самой,
И верить, что ты продолжишь меня…
На моей ладони вьется
Линия твоей судьбы,
И рука моя коснется
Лоб твой жаркий остудить.
Ты запомни: время лечит
То улыбкой, то слезой,
И твоя дорожка в вечность
Будет выложена мной.
Спой, мама
Спой, мама, дочке моей колыбельную,
помнишь, как пела мне…
Пусть позабудутся волосы белые,
словно в счастливом сне.
Пусть это будет самое малое,
чем я тебе воздам, —
детское снова услышать ?мама?
наперекор годам.
Так же когда-то ты мне пела, помнится,
на руку опершись…
Время уснуло навек в этой комнате —
миг пролетел или жизнь?
В песнях твоих моя малая родина,
в тихих твоих руках —
здесь, побежденный нехитрой мелодией,
детский стихает страх.
Здесь оживают твои ?Коробейники?,
?Синий платочек? твой…
Спой, мама, дочке моей колыбельную,
спой, моя добрая, спой…
Крестный
Помнишь день этот светлый воскресный,
Со святою водою купель –
И как ангел, хранитель небесный,
Ты качаешь мою колыбель.
И с тех пор я зову тебя крестным,
Ты теперь по кресту мне родня –
И я знаю, в любые морозы
Ты горою стоишь за меня.
Я всю жизнь постигаю науку,
Что в святом мне открылась ключе,
И твою я отцовскую руку
На своем ощущаю плече.
Мне не надо случайного хлеба
И лишь правда нужна мне, поверь –
Я ведь знаю, что ты перед небом
За меня отвечаешь теперь.
ЕЛЕНА ШВАРЦ.
ЛЕСТНИЦА С ДЫРЯВЫМИ ПЛОЩАДКАМИ
4
У круглых дат — вторая цифра ноль,
Он бесконечен, можно в нем кататься,
Как в колесе. В нем можно и остаться,
Пусть он ударится о столб —
И к единице можно привязаться.
И цифры, я скажу, тем хороши,
Что в каждой — выступы, угольники, круги,
И в каждой цифре есть за что держаться.
Но жизнь струится, льется, ткется
Широкой быстрой буквой "S",
Сплетенная из крови, света, тени,
Из шелковичных змей и из растений.
Как в час отлива, тянет за колени
В глубины. Из плечей растет.
Остановись! А то уже не в радость,
Но льется мне на плечи — мягко, душно.
На что мне столько? Что сошью я? — Старость.
Здесь хватит на широкие морщины,
На мягкое, свободное в покрое,
Объемистое тело. На одежды,
Пожалуй, царственные…
Потом она шерстинкой обернется,
В чужой цветной ковер воткется,
Которого нам не видать.
5
Я опущусь на дно морское
Придонной рыбой-камбалой,
Пройду водой, пройду песком я,
И — ухо плоское — присыпано золой, —
К земле приникну, слушая с тоскою.
Я слышу: хрип, и визг, и стон,
Клубятся умершие ветры,
И визги пьяных Персефон,
И разъяренный бас Деметры,
Трепещет ее чрево смутно —
Еще бы! Каждое ведь утро
Ее бесчисленные лонца
Бичом распарывает солнце,
И в глуби мира волокут.
Кто ей, уставшей так смертельно,
Споет тихонько, колыбельно —
Не ты ль — нашлепка на боку?
Тамара Буковская Частная подробность облаков в расположении неба
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 1, 2019
Тамара БУКОВСКАЯ
Поэт. Родилась в 1947 году. Окончила философский факультет Ленинградского университета. Научный сотрудник Музея Пушкина на Мойке. На рубеже 1960?70?х гг. участница литературной группы ?Поэты Малой Садовой?. Автор многих книг стихов и публикаций. Живет в Санкт?Петербурге.
* * *
морщинится гримасится Фонтанка
и черная баржа навроде танка
растягивая девственную плеву
то вправо долбанет ее то влево
без толку телепаясь посреди
свинцовой тяжести колеблемой реки
мне место где — как на сковороде
я на мосту и видно за версту
что человека старческое тело
не учиняя никакого дела
стоит не так как телу надо на посту
а так как должно на юру кресту
и небо надо мной белее мела
белее белого и на плечи осело
и этой тяжести уже я не снесу
* * *
ПОЭЗИЯ АНГЛИЙСКОГО РОМАНТИЗМА 19 века БВЛ
ДЖОРДЖ ГОРДОН БАЙРОН
БЕППО
Венецианская повесть
Перевод В. Левика
21
Но ближе к делу! Лет тому не мало,
Да и не много: сорок — пятьдесят, —
Когда все пело, пило и плясало,
Явилась поглядеть на маскарад
Одна синьора. Мне бы надлежало
Знать имя, но увы, лишь наугад,
И то, чтоб ладить с рифмой и цезурой,
Могу назвать красавицу Лаурой.
22
Она, хоть уж была немолода,
Еще в известный возраст не вступила,
Покрытый неизвестностью всегда.
Кому и где, какая в мире сила
Открыть его поможет, господа?
Известный возраст тайна окружила.
Он так в известном окрещен кругу,
Но невпопад — я присягнуть могу.
23
Лаура время проводить умела,
И время было благосклонно к ней.
Она цвела — я утверждаю смело,
Вы лет ее никак не дали б ей.
Она везде желанной быть хотела,
Боясь морщин, не хмурила бровей,
Всем улыбалась и лукавым взором
Мутила кровь воинственным синьорам.
Иннокентий АННЕНСКИЙ (1855-1909)
Солнечный сонет
Под стоны тяжкие метели
Я думал – ночи нет конца:
Таких порывов не терпели
Наш дуб и тополь месяца.
Но солнце брызнуло с постели
Снопом огня и багреца,
И вмиг у моря просветлели
Морщины древнего лица...
И пусть, как ночью, ветер рыщет,
И так же рвет, и так же свищет,-
Уж он не в гневе божество.
Кошмары ночи так далеки,
Что пыльный хищник на припеке —
Шалун – и больше ничего.
<1904?>
АНТОЛОГИЯ НОВОЙ ГРУЗИНСКОЙ ПОЭЗИИ 2014
ТЕОНА БЕКИШВИЛИ
БРАСЛЕТ
Перевод А. Пленинг
Прошла весна.
а ты в своей ветхой одежде лето встречаешь.
Манто, старое платье небрежно одето
и в бабушкином приданом затерянный
постаревший браслет.
Уходит весна.
Взгляд твоих глаз на браслет устремляется вновь.
Серебро обводит стекло,
И свет отражает потухшую чью-то любовь…
Он старый,
старушке носить его или ребенку,
когда удалось примерить украдкой все мамины платья…
Взгляни на меня —
любовь так стара — в ней я дитя.
Ты же морщины свои расправляешь,
снова боишься давления,
а вдруг рассыплется на миллионы лекарств
стальное терпение?
Весна уже прошла.
Настало время нафталином посыпать сомнение.
Ты вынесешь к свету, на солнце,
откроешь, забудешь
и не найдешь там в себе изменение.
Напомнят то время лишь
старые — платье, манто, украшения.
И ветер пригонит внезапно, как боль,
старую нашу любовь…
Евгений Евтушенко Сб. ?ГРАЖДАНЕ, ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ…? 1989
ХРАНИТЕЛЬНИЦА ОЧАГА
Собрав еле-еле с дорог
расшвырянного себя,
я переступаю порог
страны под названьем ?семья?.
Пусть нету прощения мне,
здесь буду я понят, прощен,
и стыдно мне в этой стране
за все, из чего я пришел.
Набитый опилками лев,
зубами вцепляясь в пальто,
сдирает его, повелев
стать в угол, и знает — за что.
Заштопанный грустный жираф
облизывает меня,
губами таща за рукав
в пещеру, где спят сыновья.
И в газовых синих очах
кухонной московской плиты
недремлющий вечный очаг
и вечная женщина — ты.
Ворочает уголья лет
в золе золотой кочерга,
и вызолочен силуэт
хранительницы очага.
Очерчена золотом грудь.
Ребенок сосет глубоко...
Всем бомбам тебя не спугнуть,
когда ты даешь молоко.
С годами все больше пуглив
и даже запуган подчас
когда-то счастливый отлив
твоих фиолетовых глаз.
Тебя далеко занесло,
но, как золотая пчела,
ты знаешь свое ремесло,
хранительница очага.
Я голову очертя
растаптывал все на бегу.
Разрушил я два очага,
а третий, дрожа, берегу.
Мне слышится топот шагов.
Идут сквозь вселенский бедлам
растаптыватели очагов
по женским и детским телам.
Дорогами женских морщин
они маршируют вперед.
В глазах гуманистов-мужчин
мерцает эсэсовский лед.
Но тлеющие угольки
растоптанных очагов
вцепляются в каблуки,
сжигая заснувших врагов.
А как очищается суть
всего, что внутри и кругом,
когда освещается путь
и женщиной, и очагом!
Семья — это слитые ?я?.
Я спрашиваю — когда
в стране под названьем ?семья?
исчезнут и гнет, и вражда?
Ответь мне в ночной тишине,
хранительница, жена,—
неужто и в этой стране
когда-нибудь будет война?!
The Cataract of Lodore
Robert Southey[9]
"How does the Water
Come down at Lodore?"
My little boy ask'd me
Thus, once on a time;
And moreover he task'd me
To tell him in rhyme.
Anon at the word
There came first one daughter
And then came another,
To second and third
The request of their brother
And to hear how the water
Comes down at Lodore
With its rush and its roar,
As many a time
They had seen it before.
So I told them in rhyme,
For of rhymes I had store:
And 'twas in my vocation
For their recreation
That so should I sing
Because I was Laureate
To them and the King.
From its sources which well
In the Tarn on the fell;
From its fountains
In the mountains,
Its rills and its gills;
Through moss and through brake,
It runs and it creeps
For awhile till it sleeps
In its own little Lake.
And thence at departing,
Awakening and starting,
It runs through the reeds
And away it proceeds,
Through meadow and glade,
In sun and in shade,
And through the wood-shelter,
Among crags in its flurry,
Helter-skelter,
Hurry-scurry.
Here it comes sparkling,
And there it lies darkling;
Now smoking and frothing
Its tumult and wrath in,
Till in this rapid race
On which it is bent,
It reaches the place
Of its steep descent.
The Cataract strong
Then plunges along,
Striking and raging
As if a war waging
Its caverns and rocks among:
Rising and leaping,
Sinking and creeping,
Swelling and sweeping,
Showering and springing,
Flying and flinging,
Writhing and ringing,
Eddying and whisking,
Spouting and frisking,
Turning and twisting,
Around and around
With endless rebound!
Smiting and fighting,
A sight to delight in;
Confounding, astounding,
Dizzying and deafening the ear with its sound.
Collecting, projecting,
Receding and speeding,
And shocking and rocking,
And darting and parting,
And threading and spreading,
And whizzing and hissing,
And dripping and skipping,
And hitting and splitting,
And shining and twining,
And rattling and battling,
And shaking and quaking,
And pouring and roaring,
And waving and raving,
And tossing and crossing,
And flowing and going,
And running and stunning,
And foaming and roaming,
And dinning and spinning,
And dropping and hopping,
And working and jerking,
And guggling and struggling,
And heaving and cleaving,
And moaning and groaning;
And glittering and frittering,
And gathering and feathering,
And whitening and brightening,
And quivering and shivering,
And hurrying and scurrying,
And thundering and floundering,
Dividing and gliding and sliding,
And falling and brawling and sprawling,
And diving and riving and striving,
And sprinkling and twinkling and wrinkling,
And sounding and bounding and rounding,
And bubbling and troubling and doubling,
And grumbling and rumbling and tumbling,
And clattering and battering and shattering;
Retreating and beating and meeting and sheeting,
Delaying and straying and playing and spraying,
Advancing and prancing and glancing and dancing,
Recoiling, turmoiling and toiling and boiling,
And gleaming and streaming and steaming and beaming,
And rushing and flushing and brushing and gushing,
And flapping and rapping and clapping and slapping,
And curling and whirling and purling and twirling,
And thumping and plumping and bumping and jumping,
And dashing and flashing and splashing and clashing;
And so never ending, but always descending,
Sounds and motions for ever and ever are blending,
All at once and all o'er, with a mighty uproar,
And this way the water comes down at Lodore
9
Роберт Саути. Лодорский водопад.
Кипя,
Шипя,
Журча,
Ворча,
Струясь,
Крутясь,
Сливаясь,
Вздымаясь,
Вздуваясь,
Мелькая, шурша,
Резвясь и спеша,
Скользя, и обнимаясь,
Делясь и встречаясь,
Лаская, бунтуя, летя,
Играя, дробясь, шелестя,
Блистая, взлетая, шатаясь,
Сплетаясь, звеня, клокоча,
Морщинясь, волнуясь, катаясь,
Бросаясь, меняясь, воркуя, шумя,
Взметаясь и пенясь, ликуя, гремя,
Дрожа, разливаясь, смеясь и болтая,
Катаясь, извиваясь, стремясь, вырастая,
Вперед и вперед убегая в свободном задоре —
Так падают бурные волны в сверкающем, быстром Лодоре!
перевод Prosto_Marina
Вот клювик разевает птица.\ Круглится глаз, а в нем — зрачок.\ Хоть уж на полку порох сыплется\ И раздается роковой щелчок.\ Это не озеро, это — лоб олимпийский.\ Извиваются на челе морщины.\ Закончить знаменитые записки —\ Задача для настоящего мужчины. Евгений Телишев ?Арион? 2007, №2 ГЕТЕ И УТКИ
Да, я пока еще в расцвете лет и сил.\ Хотя раздумья плуг уже избороздил\ Морщинами мой лоб, горячий и усталый,—\ Желаний я еще изведаю немало,\ Немало потружусь. В мой краткий срок земной\ Неполных тридцать раз встречался я с весной. Виктор Гюго 1831 Перевод Э. Линецкой Друзья, скажу еще два слова — и потом
Забыли вы морщины\ Разгладить на лице...\ Они на вас, мужчины,\ Как фрак на мертвеце! Владимир Высоцкий 1976 (из кинофильма"Вооружен и очень опасен") Не грусти!
АЛЕКСАНДР ГОРОДНИЦКИЙ Сб. СТИХИ И ПЕСНИ 2016
Отражение
Приснится внезапно забытая пьянка,
В палатке, обтянутой тонкой перкалью.
Так шарит, ища двойника, обезьянка
Ладошкой морщинистой по зазеркалью.
Свой путь от нее недалекий итожа,
И я, как она, перед зеркалом замер,
С тоской созерцая унылую рожу, —
Морщины и плешь, синяки под глазами.
А помнишь, – заброшенные на Север,
Еще не привыкшие к пораженьям,
Смотрелись с тобой в зеркала Енисея,
Довольные собственным отраженьем?
А помнишь, в пространство соленое канув,
Где зыби колышутся плоские волны,
Смотрелись с тобой в зеркала океанов
И были своим отраженьем довольны?
Не верь этим стеклам, белесым от пыли, —
Безвременно старят домашние стены.
Мы те же, что были, мы те же, что были,
А зеркало требует срочной замены.
Ну что же, дружок, сокрушаться не нужно, —
Потерь опасаться не стоит осенних:
Уходит любовь, но останется дружба, —
Так часто бывает в стареющих семьях.
1996
Велимир Хлебников (1885-1922) Полное собрание сочинений. Том 2. Стихотворения 1917-1922
?И позвоночные хребты…?*
И позвоночные хребты
Высоких замков – книг.
За населенные страницы
Листы стеклянных деревень.
Здесь города живые книги
Ощерили книгой листы
Высоких замков – плоскостей.
Стояли тыла книги корешком,
Где грозовые битюги
Махали синих молний облаком.
О рова <н>рав и нравов рава!
И люди, сложены в стога людей,
Лежали тесно мертвым сеном.
В стеклянные овраги переулков
На игры звали баладеи.
Весь город без веснушек стен.
Листы людьми жилые,
Стеклянная пряжа жилищ.
Чтоб люди не морщинились,
Для складок толп – порядка утюги.
О полки с книгами, где имя писателя – звук
И общий труп – читатель этой книги!
1922
Лилия ГАЗИЗОВА НЕВА 2019
Все мужчины Старше семидесяти —
Немного папы.
Папе семьдесят было,
Когда...
Хочется сказать им Что-то нежное,
Чтобы морщины разгладились От улыбки,
А в глазах свет зажегся. Хочется Удержать всех На этом берегу.
Не удержу...
. . .
Солнце, купаясь в бочке с водой дождевою,
Сияньем своим зеркальным нас разбудило.
Выходим из комнаты мятной на теплые доски веранды,
Промытой в каждой морщинке, будто колодезный сруб.
Утро, но жарко уже, лопухи у забора свернулись,
Только дыханье реки занавеску еле колеблет.
Скорее туда! Но, горожанка, ты спохватилась:
Надо бы окна закрыть! — Возвращаемся окна закрыть.
Там, помогая друг другу, мешаем, и разобраться,
Где руки твои и мои, невозможно в зеленой прохладе.
Вижу у глаза загар золотистый темнеет,
Чую у губ своих солнечный запах загара…
Надо бы двери закрыть, — шепчешь ты бесполезно —
Некогда, окна и те мы не успели закрыть… Владимир Колесников АРИОН 2007 ЦИКЛ Дети неудобий
("Не верьте моим фотографиям...")
Не верьте моим фотографиям.
Все фото на свете — ложь.
Да, я не выгляжу графом,
На бурлака непохож.
Но я не безликий мужчина.
Очень прошу вас учесть:
У меня, например, морщины,
Слава те господи, есть;
Тени — то мягче, то резче.
Впадина, угол, изгиб,
А тут от немыслимой ретуши
В лице не видно ни зги.
Такой фальшивой открытки
Приятелю не пошлешь.
Но разве не так же в критике
Встречается фотоложь?
Годами не вижу счастья,
Как будто бы проклят роком!
А мне иногда ненароком
И правду сказать случается,
А я человек с теплынью.
Но критик,
на руку шибкий,
Ведет и ведет свою линию:
"Ошибки, ошибки, ошибки..."
В стихах я решаю темы
Не кистью, а мастихином,
В статьях же выгляжу схемой
Наперекор стихиям:
Глаза отливают гравием,
Промахов гул нестихаем...
Не верьте моим фотографиям:
Верьте моим стихам!
1953
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
* * *
Французские лирики XIX и XX веков (пер. Бенедикт Лившиц) (Антология поэзии - 1937)
ШАРЛЬ ВИЛЬДРАК
Знаю я глубокий лог,
Где укрылась в дикой чаще
Старая каменоломня,
Позабытая людьми.
Там и солнца луч не светит,
Не накрапывает дождик,
Там залетная лишь птица
Вопрошает тишину.
Это — древняя морщина
На лице земли суровом,
Небом проклятая щель.
Съежившись под ежевикой,
Я хотел бы там лежать!
* * *
Евгений Клячкин (1934-1994) ПЕСНИ
Ночь-обманщица
Л.С.
Не весенняя
грязь-распутица,
а осенняя
ночь-распутница,
ах, ночь-обманщица —
все напутала:
обещала распутать —
запутала.
А береженого
убережет Господь,
все пережевано —
ну так об чем же спор!
Ведь жена пришлет
сваху новую,
сваху новую —
простынь чистую.
А простынь чистая —
то плаха белая,
утюгом-огнем
гладко стругана,
а пять морщин на ней —
то пять морщин на лбу:
эх, думал красть коней —
ан лежишь в гробу,
и поют по тебе
ветры в сосенках,
а жена во сне
дышит песенкой:
?Ах, я поверю всему —
лишь бы век лежал,
а на глаза ему
и пятаков не жаль…?
А ветерок-озорник
где-то ластится —
подымает
березкино платьице…
…Ах, ночь-обманщица —
все напутала:
обещала распутать —
запутала.
25 декабря 1964
?Ночь-обманщица? посвящается Людмиле Семеновой. Стилизация под цыганщину, а по сути — все верно. И то же ощущение риска и раздетости.
1966
Ночью
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ (1928-2018) Из сб. ?Избранное? 2012
Аварийное время любви
Твои смуглые руки – на белом руле.
Аварийное время сейчас на Земле.
Аварийное время – предчувствие сумерек.
В ветровое стекло вставлен синий пейзаж.
Выбираемся мы из сигналящих сутолок,
И дорога за нами – как тесный гараж.
В чей-то город под нами спускается Солнце,
Угасает на небе холодный пожар.
Аварийное время навстречу несется,
Как слепые машины с бельмом вместо фар.
От себя убежать мы торопимся вроде.
Две тревожных морщинки на гретхенском лбу.
На каком-то неведомом нам повороте
Потеряли случайно мы нашу судьбу.
Аварийное время настало для нас.
Вот решусь – и в былое тебя унесу я.
Ты в азарте летишь на нетронутый наст,
И колеса сейчас, как слова, забуксуют.
Аварийное время недолгой любви.
Всё трудней и опаснее наше движенье.
Но не светятся радостью очи твои,
Словно кто-то в душе поменял напряженье.
Светофор зажигает свой яростный свет.
Подожди, не спеши…
Мы помедлим немного.
Будет желтый еще.
Это да или нет?
Пусть ответит дорога…
1977
СОЛА МОНОВА Сб. ?Стихи про мужиков? 2017
#Три_симпатичные_женщины_и_один_симпатичный_мужчина
Ты сказал: ?Разберёшься сначала в себе, а потом
приходи ко мне!?
Я теперь много думаю – даже на лбу появилась морщина.
Ты не бойся, там, внутри, у меня никаких отклонений нет,
Но есть три симпатичные женщины и один симпатичный
мужчина.
Я встречала людей, у которых внутри хомяк
(Зарождается маленьким-маленьким, а потом
раздувается до аршина),
Нет никаких прагматичных животных внутри меня,
Но есть три симпатичные женщины и один симпатичный
мужчина.
Первая женщина – на позитиве: поплачет и… позитив!
Ты считаешь, что ей никогда не бывает больно.
Она наряжается, чтобы сфоткаться для Сети,
И выглядит очень красивой и очень довольной…
Вторая – чудная, она понимает птиц
(Птицы очень болтливы в самом начале мая).
А по ночам ходит на какие-то репетиции,
Хотя что она там репетирует, право, не понимаю!
А третья – про любовь, ведь должно же во мне сидеть
Что-то очень прекрасное, вечное, королевское,
А любовь – самый крутой университет,
Из него выпускались Пушкин, Булгаков и Достоевский.
И, конечно, мужчина – он носит мой ноутбук,
И иногда, в случае экстренной необходимости,
Сочиняет словцо из трёх-четырёх букв,
Чтобы всякие там культурные близко не подходили!
Вот такие анализы, верь не верь,
Мы сегодня придём обнимать тебя, нежного, милого,
И если ты нам не откроешь дверь,
То мы её выломаем!
Москва, 2014
Симон Осиашвили Сб. ?Мамины глаза? 2016
Отец
Владимиру Винокуру
Зажгу свечу, в стакан плесну
И фотографии коснусь,
Беззвучно прошепчу: ?Отец…? —
И улыбнешься ты с небес.
Ты был седым – я стал седым,
И рядом мы с тобой сидим —
Но между нами бездна дней
И воды тысячи дождей…
Я сожгу календарь – но тебя не вернуть,
И горячая боль разрывает мне грудь:
Без тебя на земле я теперь одинок —
И никто по-мужски мне не скажет
?сынок?…
Сорву я простыни с зеркал —
Как на тебя похож я стал:
Я узнаю твои черты —
И все я делаю, как ты.
Ты научил меня ходить,
И ненавидеть, и любить —
Лишь одного не знаю я:
Как жить на свете без тебя…
Симон Осиашвили Сб. ?Мамины глаза? 2016
Мамы не стало
Михаилу Шуфутинскому
Дома пахнет сосной,
Невозможно унять ее,
И уже наготове лежит молоток,
И шуршат незнакомые женщины платьями…
Что случилось со мной, мне еще невдомек.
Я не понял еще, что обломанной веткою
Я остался с судьбою один на один,
И что сыном меня называть больше некому —
Только пусто и холодно стало в груди.
Как сомкнулась земля над сосновыми досками,
Понял я наконец, что случилось со мной:
Это мама ушла, пожалей меня, Господи,
И безгрешную душу ее успокой.
Это мамы не стало,
Это мама ушла,
Улыбнувшись устало,
Как Христос из угла.
И планета пустая
Из-под ног уплыла…
Это мамы не стало,
Это мама ушла.
Они все время надо мною кружат…
Моим родителям
Из гнезда птенец на землю падал,
И щемило сердце у меня:
Птица-мама с птицей-папой рядом
Криком разрывали шум дождя.
И мои родители, я знаю,
Не забыть мне их прекрасных лиц,
Этот мир навеки покидая,
Тоже превратились в божьих птиц…
Они все время надо мною кружат,
Чтобы, не дай бог, не упал я в лужу —
И бог не может их молитв не слушать,
Они же с ним теперь почти соседи…
Они все время надо мною кружат —
И я поэтому не мерзну в стужу,
А слезы просто облегчают душу,
Чтоб я без них сумел прожить на свете…
Это все случается со всеми,
Нашей жизнью правит календарь,
И не стану я пенять на время —
С каждым днем все дальше эта даль…
Даль, где мы втроем стоим в обнимку,
И мое счастливое лицо —
Ведь на этом старом фотоснимке
Мама с папой кружат над птенцом…
Как сладко быть мамой
Солнце догорит, как свечка,
Вспыхнет звездное шитье,
Застучит твое сердечко
Точно так же, как мое.
И пойму я, понемногу
Наполняясь тишиной,
Что моя тропинка к богу
Протоптана тобой…
Как сладко быть мамой!..
Смотреть на тебя и знать,
что ты – это я,
И быть самой-самой,
И верить, что ты продолжишь меня…
На моей ладони вьется
Линия твоей судьбы,
И рука моя коснется
Лоб твой жаркий остудить.
Ты запомни: время лечит
То улыбкой, то слезой,
И твоя дорожка в вечность
Будет выложена мной.
Спой, мама
Спой, мама, дочке моей колыбельную,
помнишь, как пела мне…
Пусть позабудутся волосы белые,
словно в счастливом сне.
Пусть это будет самое малое,
чем я тебе воздам, —
детское снова услышать ?мама?
наперекор годам.
Так же когда-то ты мне пела, помнится,
на руку опершись…
Время уснуло навек в этой комнате —
миг пролетел или жизнь?
В песнях твоих моя малая родина,
в тихих твоих руках —
здесь, побежденный нехитрой мелодией,
детский стихает страх.
Здесь оживают твои ?Коробейники?,
?Синий платочек? твой…
Спой, мама, дочке моей колыбельную,
спой, моя добрая, спой…
Крестный
Помнишь день этот светлый воскресный,
Со святою водою купель –
И как ангел, хранитель небесный,
Ты качаешь мою колыбель.
И с тех пор я зову тебя крестным,
Ты теперь по кресту мне родня –
И я знаю, в любые морозы
Ты горою стоишь за меня.
Я всю жизнь постигаю науку,
Что в святом мне открылась ключе,
И твою я отцовскую руку
На своем ощущаю плече.
Мне не надо случайного хлеба
И лишь правда нужна мне, поверь –
Я ведь знаю, что ты перед небом
За меня отвечаешь теперь.
ЕЛЕНА ШВАРЦ.
ЛЕСТНИЦА С ДЫРЯВЫМИ ПЛОЩАДКАМИ
4
У круглых дат — вторая цифра ноль,
Он бесконечен, можно в нем кататься,
Как в колесе. В нем можно и остаться,
Пусть он ударится о столб —
И к единице можно привязаться.
И цифры, я скажу, тем хороши,
Что в каждой — выступы, угольники, круги,
И в каждой цифре есть за что держаться.
Но жизнь струится, льется, ткется
Широкой быстрой буквой "S",
Сплетенная из крови, света, тени,
Из шелковичных змей и из растений.
Как в час отлива, тянет за колени
В глубины. Из плечей растет.
Остановись! А то уже не в радость,
Но льется мне на плечи — мягко, душно.
На что мне столько? Что сошью я? — Старость.
Здесь хватит на широкие морщины,
На мягкое, свободное в покрое,
Объемистое тело. На одежды,
Пожалуй, царственные…
Потом она шерстинкой обернется,
В чужой цветной ковер воткется,
Которого нам не видать.
5
Я опущусь на дно морское
Придонной рыбой-камбалой,
Пройду водой, пройду песком я,
И — ухо плоское — присыпано золой, —
К земле приникну, слушая с тоскою.
Я слышу: хрип, и визг, и стон,
Клубятся умершие ветры,
И визги пьяных Персефон,
И разъяренный бас Деметры,
Трепещет ее чрево смутно —
Еще бы! Каждое ведь утро
Ее бесчисленные лонца
Бичом распарывает солнце,
И в глуби мира волокут.
Кто ей, уставшей так смертельно,
Споет тихонько, колыбельно —
Не ты ль — нашлепка на боку?
Тамара Буковская Частная подробность облаков в расположении неба
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 1, 2019
Тамара БУКОВСКАЯ
Поэт. Родилась в 1947 году. Окончила философский факультет Ленинградского университета. Научный сотрудник Музея Пушкина на Мойке. На рубеже 1960?70?х гг. участница литературной группы ?Поэты Малой Садовой?. Автор многих книг стихов и публикаций. Живет в Санкт?Петербурге.
* * *
морщинится гримасится Фонтанка
и черная баржа навроде танка
растягивая девственную плеву
то вправо долбанет ее то влево
без толку телепаясь посреди
свинцовой тяжести колеблемой реки
мне место где — как на сковороде
я на мосту и видно за версту
что человека старческое тело
не учиняя никакого дела
стоит не так как телу надо на посту
а так как должно на юру кресту
и небо надо мной белее мела
белее белого и на плечи осело
и этой тяжести уже я не снесу
* * *
ПОЭЗИЯ АНГЛИЙСКОГО РОМАНТИЗМА 19 века БВЛ
ДЖОРДЖ ГОРДОН БАЙРОН
БЕППО
Венецианская повесть
Перевод В. Левика
21
Но ближе к делу! Лет тому не мало,
Да и не много: сорок — пятьдесят, —
Когда все пело, пило и плясало,
Явилась поглядеть на маскарад
Одна синьора. Мне бы надлежало
Знать имя, но увы, лишь наугад,
И то, чтоб ладить с рифмой и цезурой,
Могу назвать красавицу Лаурой.
22
Она, хоть уж была немолода,
Еще в известный возраст не вступила,
Покрытый неизвестностью всегда.
Кому и где, какая в мире сила
Открыть его поможет, господа?
Известный возраст тайна окружила.
Он так в известном окрещен кругу,
Но невпопад — я присягнуть могу.
23
Лаура время проводить умела,
И время было благосклонно к ней.
Она цвела — я утверждаю смело,
Вы лет ее никак не дали б ей.
Она везде желанной быть хотела,
Боясь морщин, не хмурила бровей,
Всем улыбалась и лукавым взором
Мутила кровь воинственным синьорам.
Иннокентий АННЕНСКИЙ (1855-1909)
Солнечный сонет
Под стоны тяжкие метели
Я думал – ночи нет конца:
Таких порывов не терпели
Наш дуб и тополь месяца.
Но солнце брызнуло с постели
Снопом огня и багреца,
И вмиг у моря просветлели
Морщины древнего лица...
И пусть, как ночью, ветер рыщет,
И так же рвет, и так же свищет,-
Уж он не в гневе божество.
Кошмары ночи так далеки,
Что пыльный хищник на припеке —
Шалун – и больше ничего.
<1904?>
АНТОЛОГИЯ НОВОЙ ГРУЗИНСКОЙ ПОЭЗИИ 2014
ТЕОНА БЕКИШВИЛИ
БРАСЛЕТ
Перевод А. Пленинг
Прошла весна.
а ты в своей ветхой одежде лето встречаешь.
Манто, старое платье небрежно одето
и в бабушкином приданом затерянный
постаревший браслет.
Уходит весна.
Взгляд твоих глаз на браслет устремляется вновь.
Серебро обводит стекло,
И свет отражает потухшую чью-то любовь…
Он старый,
старушке носить его или ребенку,
когда удалось примерить украдкой все мамины платья…
Взгляни на меня —
любовь так стара — в ней я дитя.
Ты же морщины свои расправляешь,
снова боишься давления,
а вдруг рассыплется на миллионы лекарств
стальное терпение?
Весна уже прошла.
Настало время нафталином посыпать сомнение.
Ты вынесешь к свету, на солнце,
откроешь, забудешь
и не найдешь там в себе изменение.
Напомнят то время лишь
старые — платье, манто, украшения.
И ветер пригонит внезапно, как боль,
старую нашу любовь…
Евгений Евтушенко Сб. ?ГРАЖДАНЕ, ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ…? 1989
ХРАНИТЕЛЬНИЦА ОЧАГА
Собрав еле-еле с дорог
расшвырянного себя,
я переступаю порог
страны под названьем ?семья?.
Пусть нету прощения мне,
здесь буду я понят, прощен,
и стыдно мне в этой стране
за все, из чего я пришел.
Набитый опилками лев,
зубами вцепляясь в пальто,
сдирает его, повелев
стать в угол, и знает — за что.
Заштопанный грустный жираф
облизывает меня,
губами таща за рукав
в пещеру, где спят сыновья.
И в газовых синих очах
кухонной московской плиты
недремлющий вечный очаг
и вечная женщина — ты.
Ворочает уголья лет
в золе золотой кочерга,
и вызолочен силуэт
хранительницы очага.
Очерчена золотом грудь.
Ребенок сосет глубоко...
Всем бомбам тебя не спугнуть,
когда ты даешь молоко.
С годами все больше пуглив
и даже запуган подчас
когда-то счастливый отлив
твоих фиолетовых глаз.
Тебя далеко занесло,
но, как золотая пчела,
ты знаешь свое ремесло,
хранительница очага.
Я голову очертя
растаптывал все на бегу.
Разрушил я два очага,
а третий, дрожа, берегу.
Мне слышится топот шагов.
Идут сквозь вселенский бедлам
растаптыватели очагов
по женским и детским телам.
Дорогами женских морщин
они маршируют вперед.
В глазах гуманистов-мужчин
мерцает эсэсовский лед.
Но тлеющие угольки
растоптанных очагов
вцепляются в каблуки,
сжигая заснувших врагов.
А как очищается суть
всего, что внутри и кругом,
когда освещается путь
и женщиной, и очагом!
Семья — это слитые ?я?.
Я спрашиваю — когда
в стране под названьем ?семья?
исчезнут и гнет, и вражда?
Ответь мне в ночной тишине,
хранительница, жена,—
неужто и в этой стране
когда-нибудь будет война?!
The Cataract of Lodore
Robert Southey[9]
"How does the Water
Come down at Lodore?"
My little boy ask'd me
Thus, once on a time;
And moreover he task'd me
To tell him in rhyme.
Anon at the word
There came first one daughter
And then came another,
To second and third
The request of their brother
And to hear how the water
Comes down at Lodore
With its rush and its roar,
As many a time
They had seen it before.
So I told them in rhyme,
For of rhymes I had store:
And 'twas in my vocation
For their recreation
That so should I sing
Because I was Laureate
To them and the King.
From its sources which well
In the Tarn on the fell;
From its fountains
In the mountains,
Its rills and its gills;
Through moss and through brake,
It runs and it creeps
For awhile till it sleeps
In its own little Lake.
And thence at departing,
Awakening and starting,
It runs through the reeds
And away it proceeds,
Through meadow and glade,
In sun and in shade,
And through the wood-shelter,
Among crags in its flurry,
Helter-skelter,
Hurry-scurry.
Here it comes sparkling,
And there it lies darkling;
Now smoking and frothing
Its tumult and wrath in,
Till in this rapid race
On which it is bent,
It reaches the place
Of its steep descent.
The Cataract strong
Then plunges along,
Striking and raging
As if a war waging
Its caverns and rocks among:
Rising and leaping,
Sinking and creeping,
Swelling and sweeping,
Showering and springing,
Flying and flinging,
Writhing and ringing,
Eddying and whisking,
Spouting and frisking,
Turning and twisting,
Around and around
With endless rebound!
Smiting and fighting,
A sight to delight in;
Confounding, astounding,
Dizzying and deafening the ear with its sound.
Collecting, projecting,
Receding and speeding,
And shocking and rocking,
And darting and parting,
And threading and spreading,
And whizzing and hissing,
And dripping and skipping,
And hitting and splitting,
And shining and twining,
And rattling and battling,
And shaking and quaking,
And pouring and roaring,
And waving and raving,
And tossing and crossing,
And flowing and going,
And running and stunning,
And foaming and roaming,
And dinning and spinning,
And dropping and hopping,
And working and jerking,
And guggling and struggling,
And heaving and cleaving,
And moaning and groaning;
And glittering and frittering,
And gathering and feathering,
And whitening and brightening,
And quivering and shivering,
And hurrying and scurrying,
And thundering and floundering,
Dividing and gliding and sliding,
And falling and brawling and sprawling,
And diving and riving and striving,
And sprinkling and twinkling and wrinkling,
And sounding and bounding and rounding,
And bubbling and troubling and doubling,
And grumbling and rumbling and tumbling,
And clattering and battering and shattering;
Retreating and beating and meeting and sheeting,
Delaying and straying and playing and spraying,
Advancing and prancing and glancing and dancing,
Recoiling, turmoiling and toiling and boiling,
And gleaming and streaming and steaming and beaming,
And rushing and flushing and brushing and gushing,
And flapping and rapping and clapping and slapping,
And curling and whirling and purling and twirling,
And thumping and plumping and bumping and jumping,
And dashing and flashing and splashing and clashing;
And so never ending, but always descending,
Sounds and motions for ever and ever are blending,
All at once and all o'er, with a mighty uproar,
And this way the water comes down at Lodore
9
Роберт Саути. Лодорский водопад.
Кипя,
Шипя,
Журча,
Ворча,
Струясь,
Крутясь,
Сливаясь,
Вздымаясь,
Вздуваясь,
Мелькая, шурша,
Резвясь и спеша,
Скользя, и обнимаясь,
Делясь и встречаясь,
Лаская, бунтуя, летя,
Играя, дробясь, шелестя,
Блистая, взлетая, шатаясь,
Сплетаясь, звеня, клокоча,
Морщинясь, волнуясь, катаясь,
Бросаясь, меняясь, воркуя, шумя,
Взметаясь и пенясь, ликуя, гремя,
Дрожа, разливаясь, смеясь и болтая,
Катаясь, извиваясь, стремясь, вырастая,
Вперед и вперед убегая в свободном задоре —
Так падают бурные волны в сверкающем, быстром Лодоре!
перевод Prosto_Marina
Метки:
