Н. А. Некрасов Однажды в студёную зимнюю пору 6

Стебалово в баридные сумерки

Однажды,
в студёную длинную зимнюю пору,
Я брёл в каракумах,
в сухой изнуряющий жаркий хамсин.
Глаза продираю,
корячатся тихо в песчаную гору
Фатат Гюльчатай,
Абдула
и Петруха-ибн-Син.
И все на верблюдах, и веером пальцы,
Жеманятся, как проститутки,
тьфу, б*л*яь!
И тащат прицепом Саида, засранцы,
Видать сгоношились его закопать.

– НагАрак саид, кейфа хАмока, фАдляк, контора!
– ФейнАк кусомак, джахаш рух алЯ зУби, бандит,
Сейчас, дорогой, мы тебя закопаем, як то прокурора…
– Мык лЯ бэс э инти, вы чё, охуели? У вас же Саид!
– Бус тизи, ханзир, я анИкак митнак кысс эммек!
– И где вы поймали его?
– В Колизее Эль-Джема, матлифа.
– Его и заройте, а я и вообще здесь не ваш человек!
Я внуком внебрачным являюсь
великого шаха султана халифа…
(Пустыня звенела арабскою злой матершиной.)
– А что, у арабов большая семья?
– Большая, большая, яЭбн эльмитнЭка кус ом,
матлИфиш я вУдуралЕя, козлина,
Да только с султаном халифом мы правим вдвоём.
– Ма Исмука? – Слушай, шайтан, ты мозги не еби нам,
мин фадляк, я хара,
нас Власом зовут, мы шесть лет по пустыне Саида пасли.
И теперь мы зароем его, и тебя, если ты не съебёшься
отсюда, андОманк бус тизи, анИкак шеяра… –
И битой верблюду въебав по горбу,
Саида куда-то вдаль поволокли.