Г. Гейне. Ода королю Людвигу
H.Heine.(1797-1856). Lobgesaenge auf Koenig Ludwig
На свете мало кто достоин с ним сравниться,
Народ баварский почитаем в нём;
Он Людвигом Баварским смог родиться,
Потомственным, по крови, королём.
Он заказал портретов два десятка –
Красивых женщин, подданных своих.
Гуляет он, как евнух от искусства,
С особенным достоинством средь них.
Он в Регенсбурге поручил построить
Из мрамора дворец для черепов.
И изготовил лично этикетки
Для сотни отшлифованных голов.
Достойна ?Валхалла?* похвал особых,
Мужей Германии успехом осиянна,
Характер, подвиги, заслуги – всё хранит,
От Тевта и до Шиндерхана.**
Отсутствует Лютер тупоголовый;
Для ?Валхаллы? он – просто мелкота.
В музее рыб частенько нехватает
Средь прочих полосатого кита!
Херр Людвиг всем известен, как пиит,
А в пении затмил он Аполлона.
Тот на коленях ползает пред ним
И просит: - Можно тише на пол-тона!
В мундире щеголяет сей герой,
Его сынишка, Отто, той же гвардии;
В Афинах заработал он понос
И детский трон свой полностью загадил.
Умрёт херр Людвиг – будет в Риме он
Канонизирован, пройдя святых черту.
И розы подойдут к его лицу,
Как кружевной воротничок коту.
Как только обезьян и кенгуру
Удастся в христианство обратить,
Они Святого Людвига вовсю,
Как своего патрона будут чтить!
*?Валхалла? - дворец из Кельхаймского известняка, построенный по указу Людвига Первого Баварского в Регенсбурге, на возвышении над Дунаем, где выставлены в несколько рядов 163 мраморных бюста великих (по мнению Людвига Первого) мужей Германии. Начало строительства -1830г. Окончание ок.1842г.
**Johannes Bueckler (1779–1803, Spitzname Schinderhannes), deutscher Raeuber, dem heute 130 Straftaten nachgewiesen werden koennen
**Йоханнес Бюклер (1779-1803), прозвище Шиндерхан или Шиндер, немецкий
разбойник, которому сегодня приписывают 130 преступлений.
II
Херр Людвиг Баварский со всхлипом сказал:
- ?Вот, думаю, сам себе я –
Уж лето уходит, морозы близки,
Листва всё желтей и желтее.
Уедет Корнелиус, Шеллинг уедет –
Они о другом мечтают;
Фантазия первого подвела,
Второму – мозгов не хватает.
Но жемчуг ценнейший короны моей
Похищен – то Массман. Он
В гимнастике – царь средь иных королей,
Сокровище, чемпион!
И это согнуло, сломило меня
И душу, как пыль, разметало:
Он – истинный муж, кто в искусстве своём
Достиг пьедестала!
Короткие ножки не вижу его,
И нос его плоский не вижу.
Он так кувыркался – как пудель в траве,
А после сальто падал в жижу.
Лишь старонемецкий, я знал, он поймёт,
Лишь Якова Гримма и Цойне.
А греческий он не терпел – патриот!
Латинский не знал, тем более.
Дух родины в нём. Кофе из желудей
Он утром всегда баловАлся...
Французские булочки, лимбургский сыр –
Он сыром насквозь провонялся.
Свояк! Возврати мне его поскорей,
Страдаю я без рожи этой.
А с ним становлюсь я душою добрей,
Как истый поэт средь поэтов.
Свояк! Пусть Корнелиус, Шеллинг с тобой,
И Рюккерт пускай остаётся.
Ты знаешь – мне Массман почти как родной,
Пускай только Массман вернётся!
Свояк! Извини, я всегда первым был –
В Германии, да и не только.
А ты мою славу сегодня затмил –
Ты первый, а я второй только?.
III
В капелле, в мюнхенском дворце,
Мадонна на портрете,
С Христом – младенцем на руках,
Вас нежным взглядом встретит.
Вот Людвиг Баварский,
Шедевром плененный,
Склонился благоговейно
И прошептал потрясенный:
- ?Мария, царица небесная,
В тебе не отыщешь изъяна.
Святые – твои придворные,
И ангелы служат рьяно.
Вплетают в златые волосы
Пажи цветы и ленты,
Несут за тобой торжественно
Шлейф твоей одежды.
Мария, звезда утренняя,
Лилия особого вида,
Ты сотворила столько чудес,
Сотвори ещё одно чудо!
Совершит слеза твоей милости
На меня, пусть, сверху падение.
Это будет знак твоей милости,
Твоего мне благоволения!?
Богоматерь пошевелилась,
Потряся главой в раздражении,
Рот раскрыв к младенцу склонилась
И ему сказала в смущении:
?Счастье – ты уже на руках моих,
В животе не должен скрываться.
Счастье – то, что я взглядов злых
Не должна, и сглаза, бояться.
Если б встретила раньше дурака
Столь ужасного, или дуру –
Я на свет не Бога бы родила,
А одну продажную шкуру!?
Перевод с немецкого 11-12.07.11.
Lobgesaenge auf Koenig Ludwig
I
Das ist Herr Ludwig von Bayerland,
Desgleichen gibt es wenig;
Das Volk der Bavaren verehrt in ihm
Den angestammelten Koenig.
Er liebt die Kunst, und die schoensten Fraun,
Die laesst er portr;tieren;
Er geht in diesem gemalten Serail
Als Kunsteunuch spazieren.
Bei Regensburg laesst er erbaun
Eine marmorne Schaedelstaette,
Und er hat hoechstselbst fuer jeden Kopf
Verfertigt die Etikette.
"Walhallagenossen", ein Meisterwerk,
Worin er jedweden Mannes
Verdienste, Charakter und Taten geruehmt,
Von Teut bis Schinderhannes.
Nur Luther, der Dickkopf, fehlt in Walhall,
Und es feiert ihn nicht der Walhall-Wisch;
In Naturaliensammlungen fehlt
Oft unter den Fischen der Walfisch.
Herr Ludwig ist ein grosser Poet,
Und singt er, so st;rzt Apollo
Vor ihm auf die Knie und bittet und fleht:
"Halt ein! ich werde sonst toll, oh!"
Herr Ludwig ist ein mutiger Held,
Wie Otto, das Kind, sein Soehnchen;
Der kriegte den Durchfall zu Athen,
Und hat dort besudelt sein Throenchen.
Stirbt einst Herr Ludwig, so kanonisiert
Zu Rom ihn der Heilige Vater -
Die Glorie passt fuer ein solches Gesicht,
Wie Manschetten fuer unseren Kater!
Sobald auch die Affen und K;nguruhs
Zum Christentum sich bekehren,
Sie werden gewiss Sankt Ludewig
Als Schutzpatron verehren.
II
Herr Ludewig von Bayerland
Sprach seufzend zu sich selber:
"Der Sommer weicht, der Winter naht,
Das Laub wird immer gelber.
Der Schelling und der Cornelius,
Sie moegen von dannen wandern;
Dem einen erlosch im Kopf die Vernunft,
Die Phantasie dem andern.
Doch dass man aus meiner Krone stahl
Die beste Perle, da; man
Mir meinen Turnkunstmeister geraubt,
Das Menschenjuwel, den Massmann -
Das hat mich gebeugt, das hat mich geknickt,
Das hat mir die Seele zerschmettert:
Mir fehlt jetzt der Mann, der in seiner Kunst
Den hoechsten Pfahl erklettert.
Ich sehe die kurzen Beinchen nicht mehr,
Nicht mehr die platte Nase;
Er schlug wie ein Pudel frisch-fromm-froehlich-frei
Die Purzelbaeume im Grase.
Nur Altdeutsch verstand er, der Patriot,
Nur Jakob-Grimmisch und Zeunisch;
Fremdwoerter blieben ihm immer fremd,
Griechisch zumal und Lateinisch.
Er hat, ein vaterlaendisch Gemuet,
Nur Eichelkaffee getrunken,
Franzosen frass er und Limburger Kaes',
Nach letzterm hat er gestunken.
O Schwager! gib mir den Massmann zurueck!
Denn unter den Gesichtern
Ist sein Gesicht, was ich selber bin,
Als Dichter unter den Dichtern.
O Schwager! behalt den Cornelius,
Auch Schelling (da; du den R;ckert
Behalten kannst, versteht sich von selbst) -
Wenn nur der Massmann zurueckkehrt!
O Schwager! begnuege dich mit dem Ruhm,
Dass du mich verdunkelt heute;
Ich, der in Deutschland der Erste war,
Ich bin nur noch der Zweite..."
III
Zu Muenchen in der Schlosskapell'
Steht eine schoene Madonne;
Sie traegt in den Armen ihr Jesulein,
Der Welt und des Himmels Wonne.
Als Ludewig von Bayerland
Das Heiligenbild erblicket,
Da kniete er nieder andachtsvoll
Und stotterte selig verzuecket:
"Maria, Himmelskoenigin,
Du Fuerstin sonder Maengel!
Aus Heil'gen besteht dein Hofgesind',
Und deine Diener sind Engel.
Gefluegelte Pagen warten dir auf,
Sie flechten dir Blumen und Baender
Ins goldene Haar, sie tragen dir nach
Die Schleppe deiner Gewaender.
Maria, reiner Morgenstern,
Du Lilie sonder Makel,
Du hast so manches Wunder getan,
So manches fromme Mirakel -
Oh, lass aus deiner Gnaden Born
Auch mir ein Troepflein gleiten!
Gib mir ein Zeichen deiner Huld,
Der hochgebenedeiten!" -
Die Muttergottes bewegt sich alsbald,
Sichtbar bewegt sich ihr Muendchen,
Sie schuettelt ungeduldig das Haupt
Und spricht zu ihrem Kindchen:
"Es ist ein Glueck, dass ich auf dem Arm
Dich trage und nicht mehr im Bauche,
Ein Glueck, dass ich vor dem Versehn
Mich nicht mehr zu fuerchten brauche.
Haett ich in meiner Schwangerschaft
Erblickt den haesslichen Toren,
Ich haette gewiss einen Wechselbalg
Statt eines Gottes geboren."
На свете мало кто достоин с ним сравниться,
Народ баварский почитаем в нём;
Он Людвигом Баварским смог родиться,
Потомственным, по крови, королём.
Он заказал портретов два десятка –
Красивых женщин, подданных своих.
Гуляет он, как евнух от искусства,
С особенным достоинством средь них.
Он в Регенсбурге поручил построить
Из мрамора дворец для черепов.
И изготовил лично этикетки
Для сотни отшлифованных голов.
Достойна ?Валхалла?* похвал особых,
Мужей Германии успехом осиянна,
Характер, подвиги, заслуги – всё хранит,
От Тевта и до Шиндерхана.**
Отсутствует Лютер тупоголовый;
Для ?Валхаллы? он – просто мелкота.
В музее рыб частенько нехватает
Средь прочих полосатого кита!
Херр Людвиг всем известен, как пиит,
А в пении затмил он Аполлона.
Тот на коленях ползает пред ним
И просит: - Можно тише на пол-тона!
В мундире щеголяет сей герой,
Его сынишка, Отто, той же гвардии;
В Афинах заработал он понос
И детский трон свой полностью загадил.
Умрёт херр Людвиг – будет в Риме он
Канонизирован, пройдя святых черту.
И розы подойдут к его лицу,
Как кружевной воротничок коту.
Как только обезьян и кенгуру
Удастся в христианство обратить,
Они Святого Людвига вовсю,
Как своего патрона будут чтить!
*?Валхалла? - дворец из Кельхаймского известняка, построенный по указу Людвига Первого Баварского в Регенсбурге, на возвышении над Дунаем, где выставлены в несколько рядов 163 мраморных бюста великих (по мнению Людвига Первого) мужей Германии. Начало строительства -1830г. Окончание ок.1842г.
**Johannes Bueckler (1779–1803, Spitzname Schinderhannes), deutscher Raeuber, dem heute 130 Straftaten nachgewiesen werden koennen
**Йоханнес Бюклер (1779-1803), прозвище Шиндерхан или Шиндер, немецкий
разбойник, которому сегодня приписывают 130 преступлений.
II
Херр Людвиг Баварский со всхлипом сказал:
- ?Вот, думаю, сам себе я –
Уж лето уходит, морозы близки,
Листва всё желтей и желтее.
Уедет Корнелиус, Шеллинг уедет –
Они о другом мечтают;
Фантазия первого подвела,
Второму – мозгов не хватает.
Но жемчуг ценнейший короны моей
Похищен – то Массман. Он
В гимнастике – царь средь иных королей,
Сокровище, чемпион!
И это согнуло, сломило меня
И душу, как пыль, разметало:
Он – истинный муж, кто в искусстве своём
Достиг пьедестала!
Короткие ножки не вижу его,
И нос его плоский не вижу.
Он так кувыркался – как пудель в траве,
А после сальто падал в жижу.
Лишь старонемецкий, я знал, он поймёт,
Лишь Якова Гримма и Цойне.
А греческий он не терпел – патриот!
Латинский не знал, тем более.
Дух родины в нём. Кофе из желудей
Он утром всегда баловАлся...
Французские булочки, лимбургский сыр –
Он сыром насквозь провонялся.
Свояк! Возврати мне его поскорей,
Страдаю я без рожи этой.
А с ним становлюсь я душою добрей,
Как истый поэт средь поэтов.
Свояк! Пусть Корнелиус, Шеллинг с тобой,
И Рюккерт пускай остаётся.
Ты знаешь – мне Массман почти как родной,
Пускай только Массман вернётся!
Свояк! Извини, я всегда первым был –
В Германии, да и не только.
А ты мою славу сегодня затмил –
Ты первый, а я второй только?.
III
В капелле, в мюнхенском дворце,
Мадонна на портрете,
С Христом – младенцем на руках,
Вас нежным взглядом встретит.
Вот Людвиг Баварский,
Шедевром плененный,
Склонился благоговейно
И прошептал потрясенный:
- ?Мария, царица небесная,
В тебе не отыщешь изъяна.
Святые – твои придворные,
И ангелы служат рьяно.
Вплетают в златые волосы
Пажи цветы и ленты,
Несут за тобой торжественно
Шлейф твоей одежды.
Мария, звезда утренняя,
Лилия особого вида,
Ты сотворила столько чудес,
Сотвори ещё одно чудо!
Совершит слеза твоей милости
На меня, пусть, сверху падение.
Это будет знак твоей милости,
Твоего мне благоволения!?
Богоматерь пошевелилась,
Потряся главой в раздражении,
Рот раскрыв к младенцу склонилась
И ему сказала в смущении:
?Счастье – ты уже на руках моих,
В животе не должен скрываться.
Счастье – то, что я взглядов злых
Не должна, и сглаза, бояться.
Если б встретила раньше дурака
Столь ужасного, или дуру –
Я на свет не Бога бы родила,
А одну продажную шкуру!?
Перевод с немецкого 11-12.07.11.
Lobgesaenge auf Koenig Ludwig
I
Das ist Herr Ludwig von Bayerland,
Desgleichen gibt es wenig;
Das Volk der Bavaren verehrt in ihm
Den angestammelten Koenig.
Er liebt die Kunst, und die schoensten Fraun,
Die laesst er portr;tieren;
Er geht in diesem gemalten Serail
Als Kunsteunuch spazieren.
Bei Regensburg laesst er erbaun
Eine marmorne Schaedelstaette,
Und er hat hoechstselbst fuer jeden Kopf
Verfertigt die Etikette.
"Walhallagenossen", ein Meisterwerk,
Worin er jedweden Mannes
Verdienste, Charakter und Taten geruehmt,
Von Teut bis Schinderhannes.
Nur Luther, der Dickkopf, fehlt in Walhall,
Und es feiert ihn nicht der Walhall-Wisch;
In Naturaliensammlungen fehlt
Oft unter den Fischen der Walfisch.
Herr Ludwig ist ein grosser Poet,
Und singt er, so st;rzt Apollo
Vor ihm auf die Knie und bittet und fleht:
"Halt ein! ich werde sonst toll, oh!"
Herr Ludwig ist ein mutiger Held,
Wie Otto, das Kind, sein Soehnchen;
Der kriegte den Durchfall zu Athen,
Und hat dort besudelt sein Throenchen.
Stirbt einst Herr Ludwig, so kanonisiert
Zu Rom ihn der Heilige Vater -
Die Glorie passt fuer ein solches Gesicht,
Wie Manschetten fuer unseren Kater!
Sobald auch die Affen und K;nguruhs
Zum Christentum sich bekehren,
Sie werden gewiss Sankt Ludewig
Als Schutzpatron verehren.
II
Herr Ludewig von Bayerland
Sprach seufzend zu sich selber:
"Der Sommer weicht, der Winter naht,
Das Laub wird immer gelber.
Der Schelling und der Cornelius,
Sie moegen von dannen wandern;
Dem einen erlosch im Kopf die Vernunft,
Die Phantasie dem andern.
Doch dass man aus meiner Krone stahl
Die beste Perle, da; man
Mir meinen Turnkunstmeister geraubt,
Das Menschenjuwel, den Massmann -
Das hat mich gebeugt, das hat mich geknickt,
Das hat mir die Seele zerschmettert:
Mir fehlt jetzt der Mann, der in seiner Kunst
Den hoechsten Pfahl erklettert.
Ich sehe die kurzen Beinchen nicht mehr,
Nicht mehr die platte Nase;
Er schlug wie ein Pudel frisch-fromm-froehlich-frei
Die Purzelbaeume im Grase.
Nur Altdeutsch verstand er, der Patriot,
Nur Jakob-Grimmisch und Zeunisch;
Fremdwoerter blieben ihm immer fremd,
Griechisch zumal und Lateinisch.
Er hat, ein vaterlaendisch Gemuet,
Nur Eichelkaffee getrunken,
Franzosen frass er und Limburger Kaes',
Nach letzterm hat er gestunken.
O Schwager! gib mir den Massmann zurueck!
Denn unter den Gesichtern
Ist sein Gesicht, was ich selber bin,
Als Dichter unter den Dichtern.
O Schwager! behalt den Cornelius,
Auch Schelling (da; du den R;ckert
Behalten kannst, versteht sich von selbst) -
Wenn nur der Massmann zurueckkehrt!
O Schwager! begnuege dich mit dem Ruhm,
Dass du mich verdunkelt heute;
Ich, der in Deutschland der Erste war,
Ich bin nur noch der Zweite..."
III
Zu Muenchen in der Schlosskapell'
Steht eine schoene Madonne;
Sie traegt in den Armen ihr Jesulein,
Der Welt und des Himmels Wonne.
Als Ludewig von Bayerland
Das Heiligenbild erblicket,
Da kniete er nieder andachtsvoll
Und stotterte selig verzuecket:
"Maria, Himmelskoenigin,
Du Fuerstin sonder Maengel!
Aus Heil'gen besteht dein Hofgesind',
Und deine Diener sind Engel.
Gefluegelte Pagen warten dir auf,
Sie flechten dir Blumen und Baender
Ins goldene Haar, sie tragen dir nach
Die Schleppe deiner Gewaender.
Maria, reiner Morgenstern,
Du Lilie sonder Makel,
Du hast so manches Wunder getan,
So manches fromme Mirakel -
Oh, lass aus deiner Gnaden Born
Auch mir ein Troepflein gleiten!
Gib mir ein Zeichen deiner Huld,
Der hochgebenedeiten!" -
Die Muttergottes bewegt sich alsbald,
Sichtbar bewegt sich ihr Muendchen,
Sie schuettelt ungeduldig das Haupt
Und spricht zu ihrem Kindchen:
"Es ist ein Glueck, dass ich auf dem Arm
Dich trage und nicht mehr im Bauche,
Ein Glueck, dass ich vor dem Versehn
Mich nicht mehr zu fuerchten brauche.
Haett ich in meiner Schwangerschaft
Erblickt den haesslichen Toren,
Ich haette gewiss einen Wechselbalg
Statt eines Gottes geboren."
Метки:
