Я. Сейферт. Отливка колоколов 26

Небесные засовы

За две секунды до смерти
повернула к нам мать лицо
и хрипло проговорила:
Нет ничего.
И затем чрез ее уста перекинулась тишина.

В какую пропасть просыпались
ее четки,
стократ целованные,
куда пали слова молитв
и шелестенье песен,
с молодости ею петых?
Куда делись страх и тревога
от ее ничтожных проступков?
Они назывались грехами,
но были настолько дурными,
насколько были хорошими,
как и у всех остальных.

Какую тьму она видела
в суровую ту минуту,
когда мы отталкиваемся пятками от земли,
чтобы сразу в нее упасть?

Я прокрался на галерею
и с расшатанного маминого стула
смотрел пристально верх куда-то,
в глубину небесных высот.

Всю нашу долгую жизнь
глазеют они в наши окна,
ничего не давая нам,
ничего от нас не желая,
и угодно вам или нет,
они несказанно прекрасны.
А мы тщимся их подкупить
зернышком ладана,
зернышком четок,
зернышком слов и слез!

И наконец хотим
их световые завесы
раздвинуть последним вздохом,
который из всех наших стонов
что нинаесть самый тщетный.