Дилан Томас Меж первой лихорадкой и чумой любви
Дилан Томас (1914 – 1953)
Меж первой лихорадкой и чумой любви
Меж первой лихорадкой и чумой любви,
Меж сладким мигом и нутра опустошеньем,
Меж неделимостью и разделеньем чрева –
Грудное время, лона век зеленый,
Когда о голоде нависшем рот молчал,
Мир был единым ветреным ничем,
Мой мир в реке молочной был крещен,
Холмом из воздуха земля и небо были,
Единый белый свет луна и солнце лили.
От первого следа босой ноги, от крепнущей
Руки, от первой поросли, покрывшей тело,
От первой тайны заботливого духа – сердца,
До первого немого изумленья плоти –
Луна седела, солнце багровело,
Как две горы, сошлись земля и небо.
Плоть расцветала, крепли зубы в деснах,
И рос костяк, и человечье семя
Заговорило в железах священных.
Кровь осенила сердце, и четыре ветра
Слились в один, и звука свет
Сиял в моих ушах, и света звук
Кричал в моих глазах, и размножавшийся песок
Желтел, вливали зерна жизнь друг в друга
И зеленел поющий дом.
Плод, матерью взращенный, созревал,
Малыш, которого она из мрака чрева
На лоно света выронила, обрастал
Покровом, мышцами, постиг он крики чресел
И зов, подобно гласу голода, желаньем
Зудевший в гуле солнца и ветров.
От первых слов заговорившей плоти
Людской язык учил я, чтоб мыслей очертанья
Сжать в идиому каменную мозга,
Чтоб вытянуть и заново связать
Обрывки слов – наследство мертвых, тех,
Кого в безлунных землях слово не согреет.
Бессильный рак в корнях у языка, –
Когда б не имя, бился б он в гортани,
Как червь, своей отягощенный тайной.
Глаголы воли я учил, постиг секрет,
На языке дрожала тайна ночи,
В едином был многоголосый разум.
Из разума, из чрева одного изверглась
Материя, одной был вскормлен грудью
Наследник лихорадки; постиг я двойственность
От расколовшихся небес; двуглавый глобус
Полоской стал, по двум осям кружась,
Мильоны разумов вспоили тот росток,
Которым был расколот глаз.
Сгущалась юность; слезы весен
Вобрало лето; манною одной
Единым солнцем я согрет и вскормлен.
Перевел Ян Пробштейн
см. также здесь http://arcada-nourjahad.blogspot.com/search/label/
Меж первой лихорадкой и чумой любви
Меж первой лихорадкой и чумой любви,
Меж сладким мигом и нутра опустошеньем,
Меж неделимостью и разделеньем чрева –
Грудное время, лона век зеленый,
Когда о голоде нависшем рот молчал,
Мир был единым ветреным ничем,
Мой мир в реке молочной был крещен,
Холмом из воздуха земля и небо были,
Единый белый свет луна и солнце лили.
От первого следа босой ноги, от крепнущей
Руки, от первой поросли, покрывшей тело,
От первой тайны заботливого духа – сердца,
До первого немого изумленья плоти –
Луна седела, солнце багровело,
Как две горы, сошлись земля и небо.
Плоть расцветала, крепли зубы в деснах,
И рос костяк, и человечье семя
Заговорило в железах священных.
Кровь осенила сердце, и четыре ветра
Слились в один, и звука свет
Сиял в моих ушах, и света звук
Кричал в моих глазах, и размножавшийся песок
Желтел, вливали зерна жизнь друг в друга
И зеленел поющий дом.
Плод, матерью взращенный, созревал,
Малыш, которого она из мрака чрева
На лоно света выронила, обрастал
Покровом, мышцами, постиг он крики чресел
И зов, подобно гласу голода, желаньем
Зудевший в гуле солнца и ветров.
От первых слов заговорившей плоти
Людской язык учил я, чтоб мыслей очертанья
Сжать в идиому каменную мозга,
Чтоб вытянуть и заново связать
Обрывки слов – наследство мертвых, тех,
Кого в безлунных землях слово не согреет.
Бессильный рак в корнях у языка, –
Когда б не имя, бился б он в гортани,
Как червь, своей отягощенный тайной.
Глаголы воли я учил, постиг секрет,
На языке дрожала тайна ночи,
В едином был многоголосый разум.
Из разума, из чрева одного изверглась
Материя, одной был вскормлен грудью
Наследник лихорадки; постиг я двойственность
От расколовшихся небес; двуглавый глобус
Полоской стал, по двум осям кружась,
Мильоны разумов вспоили тот росток,
Которым был расколот глаз.
Сгущалась юность; слезы весен
Вобрало лето; манною одной
Единым солнцем я согрет и вскормлен.
Перевел Ян Пробштейн
см. также здесь http://arcada-nourjahad.blogspot.com/search/label/
Метки:
